Рене по прозвищу Резвый - Кондаурова Елена (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Через три дня бывшая «Инфанта», наскоро переименованная в «Афину» (ибо ничего другого из букв «Инфанты» Рене составить так и не смог, а изготовить такие же красивые резные буквы умельца среди пиратов не нашлось), сияющая чистотой, как новенькая серебряная монетка, входила в порт Тендейлза. Остановка на этом острове была не случайной и преследовала как минимум две цели. Первая — дать возможность де Аламеде спокойно добраться до Эль Каймано, поскольку Тендейлз находился от него в паре дней пути и куда Рене не смог бы его доставить при всем желании. И вторая — закупить наконец достаточно продовольствия, чтобы не считать каждый сухарь, как они это делали в последнее время.
Денег в распоряжении Рене было не слишком много, всего пять тысяч. Раньше они принадлежали, разумеется, де Аламеде и были частью захваченной пиратами добычи. О том, чтобы честно поделить их между пиратами, не могло быть и речи, а о том, чтобы отпустить тех на берег без гроша в кармане, — тем более. Так что пришлось выкручиваться. На то, чтобы забить трюмы провизией, нужно было минимум две тысячи, и их Рене отложил, не слушая никаких возражений. Пятьсот золотых он, также не слушая возражений, отдал де Аламеде и остальным испанским офицерам, которых тоже отпускал в знак доброй воли. Им же надо на что-то питаться, платить за проезд, чтобы они побыстрее добрались до своего Эль Каймано. Еще две с лишним тысячи пришлось выплатить пиратам по десять золотых на брата. Себе Рене выделил двадцать (капитан он или нет?), а оставшиеся сто с небольшим монет отдал Жилю. Тот давно уже ныл, что у него закончились лекарства, бинты, травы и другие необходимые в плавании врачебные запасы.
Задержаться на Тендейлзе планировалось не больше, чем на неделю. За это время де Аламеда клятвенно обещал вернуться с деньгами, да и закупка провизии вряд ли бы заняла больше времени.
Портовый городок на Тендейлзе Рене понравился. Довольно большой и шумный, с огромным количеством магазинов, таверн и борделей. Наверное, если бы голова юного капитана не была забита подсчетами, сколько провизии и за какую цену он должен закупить, а карман нарядного камзола не был отягощен бархатным мешочком с драгоценными камнями, он бы прекрасно провел здесь время. А так первые четыре дня он пробегал, закупая сухари, муку, сахар, ром, солонину, копченое мясо, лук, чеснок и еще кое-какие овощи для своей команды. Он перезнакомился, наверное, со всеми местными торговцами, когда выискивал товар подешевле, и довел этих почтенных людей до белого каления, отчаянно торгуясь за каждый грош. Но зато цель, которую поставил перед собой Рене, была достигнута. Трюмы «Афины» постепенно заполнились самой простой и недорогой, но качественной провизией, которой, по подсчетам новоиспеченного капитана, должно было хватить на месяц, а то и больше.
Оставшиеся дни прошли вообще скучно. Рене одолели мысли о том, что будет, если Аламеда не сможет собрать деньги, или если какая-нибудь сволочь вытащит эти проклятые камни у него из кармана до того, как он отдаст их де Аламеде, или если кто-то из пиратов проболтается, и местные власти заинтересуются ими и их кораблем. Чтобы отвлечься, Рене пробовал сходить в бордель, но и там постоянно оглядывался на свой камзол и не смог нормально расслабиться. Плюнул на это дело, объясняя это тем, что бордели здесь скучные и девчонки какие-то не такие, и стал просиживать вечера в тавернах вместе с Хвостом и Жилем. С ними хоть поболтать можно было, да и драки в таких местах случались, все веселее.
Наконец томительное ожидание подошло к концу. На восьмой день их пребывания на Тендейлзе вернулся де Аламеда. Они встретились на борту «Афины», где и был произведен взаимовыгодный обмен камней на золото. После чего распили бутылку вина, отмечая удачную сделку, и расстались, вполне довольные друг другом.
Оказалось, что полмиллиона монет — это даже в физическом плане очень крупная сумма. Все пираты собрались посмотреть на кучу золота, высившуюся горкой посреди каюты Рене. Надо ли говорить, что дележ был произведен в рекордно короткие сроки и со скрупулезной точностью.
Рене, наблюдая, как постепенно уменьшается куча золота по мере выдачи пиратам их долей, не верил сам себе, что все закончилось благополучно. Он устал как собака не столько из-за ожидания, сколько из-за дурных мыслей, которые не давали ему покоя и которые по складу характера были ему совсем несвойственны. Ему было совсем не жаль этого проклятого золота, которое сейчас исчезало в карманах пиратов, — да бог с ним совсем. Главное, что и он сам, и все остальные живы, здоровы и свободны. Что еще надо для счастья?
После дележа Рене на правах капитана всех поздравил и предложил отпраздновать это событие в какой-нибудь таверне на берегу. А заодно помянуть всех, кто не дожил до этого прекрасного момента и пал смертью храбрых при абордаже «Инфанты». Пираты, после получения золота окончательно переставшие смотреть на Рене как на сопляка, временно исполняющего обязанности капитана, поддержали его дружным воплем, обозначавшим единодушное согласие.
В таверне «Семь крошек», достаточно большой, чтобы вместить всю команду, их встретили с распростертыми объятиями. Правда, Рене сразу предупредил и команду, и персонал, что гулянка будет веселой, но недолгой, потому что на рассвете он планировал отправиться на Бельфлор. Там Рене собирался встретиться с месье Собриком и посоветоваться с ним насчет перевозок. Пока деньги целы, а то мало ли что. Кроме того, Рене в глубине души надеялся привлечь часть денег своей беспутной команды — у тех, кто захочет войти в долю, разумеется. А потому позволять им много тратить сейчас было бы не разумно.
Пираты, конечно, повозмущались, не без этого, но возражать не стали. В конце концов, на Бельфлоре тоже есть таверны, и даже получше этой. Так какая разница? А капитан, он у них о-го-го! Он всегда знает, что делает!
Ближе к ночи все основательно перепились. Под столом еще никто не валялся, но к тому шло. Часть пиратов засела за карты, сгрудившись за одним столом, и это так напомнило Рене Сиплого, что он расчувствовался донельзя. Шмыгая носом, он рассказывал Хвосту и Жилю, каким хорошим мужиком был его матлот, и так увлекся, что почти не заметил, как за соседним столом расположилась почти трезвая компания вновь пришедших гостей.
Было их всего три человека, и вели они себя довольно нагло. Попросту смахнули со стола посуду и выпивку, оставленную ушедшими наблюдать за карточной игрой пиратами, и грубо послали официанта за выпивкой.
Рене неодобрительно посмотрел на них, возмущенный тем, что какие-то кретины портят своим присутствием такой хороший вечер, но в этот момент Хвост начал вспоминать какую-то историю, которая произошла с Сиплым, и Рене про них на время забыл.
Вспомнил только тогда, когда краем уха уловил в их разговоре знакомое имя. Беатрис Шарп. Пьяный туман в голове и голос Хвоста, бубнящего над ухом свою историю, не давал толком расслышать то, что о ней говорилось, но главное Рене услышал. Некий здоровый белобрысый хмырь грубо сетовал на то, что она сорвала его планы с какой-то картой, и именовал красавицу Беатрис сукой, шлюхой и стервой. Этого Рене стерпеть не мог. Он встал из-за стола. Немного придерживаясь за стул, но все же встал. Вытащил шпагу и направил ее в сторону хмыря.
— Вы оскорбили леди, месье! — заявил он, благоразумно не отходя от стула, чтобы не упасть. — Защищайтесь!
Тот только расхохотался в ответ, и его смех подхватили остальные.
— Спрячь шпагу, молокосос, и я, может быть, тебя не убью!
Хвост начал дергать Рене за руку, негромко говоря ему что-то, но тот не слушал. Упрямо набычившись, юный капитан храбро отлепился от стула и бросился на нахала, посмевшего оскорбить даму и самого юного капитана. Молокосос, надо же! Знал бы он, какую добычу взял сегодня этот молокосос!
К сожалению, противник был для него слишком трезвым. Он даже не стал доставать оружие. Просто встал, оказавшись выше юного капитана на целую голову, отобрал у него шпагу и двинул в челюсть так, что тот отлетел на несколько шагов, пропахал спиной чей-то стол и свалился на пол. После чего его неокрепшее сознание, не вынеся над собой такого издевательства, тихо отключилось.
