Остров отчаяния - О'Брайан Патрик (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
— Чем старше я становлюсь, — задумчиво ответил Джек, — тем меньше разбираюсь в этих штуках. Люди такие разные, даже если это женщины. Есть ведь женщины, которые к этому относятся скорее как мужчины — женщины, для которых прыгнуть в постель к мужчине ничего не значит и ни к чему не обязывает — и при этом они не являются шлюхами… Прошу простить меня, дорогая, за грубое слово.
— Уж не хочешь ли ты сказать, — супруга не обратила внимания на последнюю ремарку капитана, — что для мужчин нарушение заповеди — ерунда?
— Кажется, я ступил на опасную почву, — Джек смешался. — Я имел в виду… Я прекрасно знаю, ЧТО я имел в виду, но я не настолько умен, чтоб выразить это словами. У Стивена объяснить это вышло бы куда лучше, понятнее.
— Надеюсь, ни Стивен, ни кто другой не смогут объяснить мне, что нарушение супружеской верности — ерунда.
Критическую ситуацию разрядило появление среди нагромождений бутового камня жуткого животного, низенького, иссиня-черного, которое вполне сошло бы за пони, будь у него хоть какие-то уши. На спине оно несло маленького человечка с большим квадратным ящиком.
— Парикмахер! — воскликнул Джек. — Дьявольщина, хуже опоздать он не мог. Твоей матери придется завиваться после консультации — доктора должны быть через десять минут, а сэр Джеймс точен, как часы.
— Даже пожар в доме не заставит маму появиться с не уложенными волосами. Придется поводить их по саду. Да и Стивен, в любом случае, опоздает.
— Но она же может одеть чепец?
— Конечно, она ОДЕНЕТ чепец, — Софи глянула на мужа с жалостью. — Как она может принять незнакомых джентльменов БЕЗ чепца? Но под ним ее волосы должны быть уложены.
Консультация, ради которой почтенные джентльмены собирались в Эшгроу-коттедже, касалась здоровья миссис Вильямс. Ранее она перенесла операцию по удалению доброкачественной опухоли с поразившей доктора Мэтьюрина стойкостью, и это притом, что его обычным контингентом были безропотные моряки. Но теперь дух ее был подорван депрессией, и оставалась надежда, что авторитет нескольких выдающихся врачей все-таки убедит ее отправиться на воды в Бат, Мэтлок-Вэллз или еще дальше к северу.
Сэр Джеймс прибыл вместе с доктором Леттсомом в его экипаже, и совместно же они категорически отклонили предложение капитана Обри осмотреть сад. Джеку, которого вызвали, чтобы принять барышника, доставившего его новую кобылу, пришлось оставить их наедине с графином.
Врачи уже обратили внимание на крылья новых пристроек Эшгроу-коттеджа, на двойной сарай для экипажей, длинную линию конюшни и сверкающий купол обсерватории на удаленной башне. Теперь они обратили натренированный взор на гостиную, ее новую массивную мебель, картины с изображением кораблей и морских сражений кисти Покока и других знаменитостей. Висел тут и портрет самого капитана Обри кисти Бичи — в полной форме капитана первого ранга, с красной орденской лентой на широкой груди, Джек бодро смотрел на мортирную бомбу, на которой покоились руки капитана, дополненные парой голов мавров, ибо Джек добавил к владениям Британской Короны Маврикий и Реюньон. Геральдическая Коллегия насчет этих дополнений четкого мнения не выразила, но было решено, что мавританские головы будут к месту.
Врачи смотрели на это великолепие, попивая вино, и с видимым удовольствием предчувствовали солидные гонорары.
— Позвольте налить вам еще вина, дорогой коллега? — промолвил сэр Джеймс.
— Очень любезно с вашей стороны, — отозвался Леттсом, — прекрасная мадера! Капитану, похоже, повезло с призовыми?
— Мне говорили, он отбил два или три корабля Ост-Индской компании на Реюньоне.
— Где это — Реюньон?
— Его раньше называли Бурбон — рядом с Маврикием, если помните.
— В самом деле? — и доктора вернулись к обсуждению своей пациентки: благотворному действию операции; удивительному побочному эффекту бессмертника, когда его дают в лошадиных дозах; отказу от валерианы; предшествующим многократным беременностям, как правило, имевшим место в этом и большинстве подобных случаев; пиявкам за ушами, ухудшающим течение болезни; мягчительным средствам и их влиянию на сплин; шишкам хмеля; холодным обтираниям с пинтой воды натощак; строгой диете; слабительной микстуре. Доктор Леттсом упомянул и о своем успешном применении опиума при подобных случаях.
— Мак делает мегеру розой! — провозгласил он. Ему понравилось собственное выражение, и он громким голосом провозгласил:
— И из мегеры мак сделает розу! — но сэр Джеймс, нахмурившись, ответил:
— Ваш мак хорош на своем месте, но, когда я вспоминаю злоупотребления им, опасность привыкания, когда пациент становится его рабом, мне порой думается, что его место — на клумбе. Я знаю весьма способного человека, который так злоупотреблял им, в виде настойки лауданума, что в итоге дошел до дозы не менее восемнадцати тысяч капель в день — половина этого графина! Он смог побороть эту привычку, но нынче, когда его дела в кризисе, он опять вернулся к этому утешению, и, хотя его нельзя назвать «любителем опиума», но, по заслуживающим доверия свидетельствам, трезвым его также не назовешь, погружен в себя чуть не две недели уже и… О, доктор Мэтьюрин! Здравствуйте! Вы ведь знакомы с коллегой Леттсомом?
— Ваш слуга, джентльмены, — Стивен вошел в комнату. — Надеюсь, вам не пришлось меня ждать?
Доктора заверили его, что вовсе нет, все равно их пациентка еще не готова, и могут ли они предложить доктору Мэтьюрину бокал этой великолепной мадеры? Доктор Мэтьюрин не возражал, и, попивая вино, живописал, как вздорожали нынче трупы: он сторговал было один прямо сегодня утром, но у злодеев достало наглости потребовать четыре гинеи! Четыре гинеи — лондонская цена за провинциального покойника! Он попытался усовестить их, что их жадность душит науку, и с тем их собственный труд, но вотще: пришлось платить четыре гинеи.
На самом деле, не так уж и плохо, ибо одно из женских тел, которые он осматривал, имело интересную квазикальцификацию ладонного апоневроза. Труп свежий, и, поскольку в данный момент его интересуют только руки, может, дорогие коллеги также отберут для себя какие-то лакомые кусочки?
— Я всегда рад, если удается отхватить свежую печень для моей молодежи, — отозвался сэр Джеймс. — Мы засовываем её им в башмаки.
С этими словами он встал, так как дверь отворилась, и вошла миссис Вильямс, сопровождаемая сильным запахом жженого волоса.
Консультация шла своим чередом, и Стивен, сидя слегка в стороне, чувствовал, что серьезные внимательные врачи вполне отрабатывают гонорар, который посторонний мог бы счесть чрезмерным. У обоих был природный дар к «сценической» стороне медицины, которая ему самому совершенно не давалась, также восхищала его сноровка, с которой они управлялись с изливавшимся из пациентки словесным потоком. Ему было интересно, что заставляло миссис Вильямс нагромождать груды лжи в его присутствии: «она бездомная вдова, и с тех пор, как ее зятя понизили в звании, ей вовсе не хочется появляться на людях». Она вовсе не была бездомной — долг за ее обширное имение Мэйпс был выплачен из призовых за Маврикий, но она предпочла сдавать его внаем. Зять ее, когда командовал эскадрой в Индийском океане, получил временную должность коммодора, а когда кампания закончилась и эскадру расформировали, он вновь стал капитаном — это не было понижением. Все это не раз объяснялось миссис Вильямс, и она, конечно, понимала эти простые вещи, но явное желание этой тупой, но сильной и властной женщины выглядеть страдающей, заставляло ее снова повторять эту чушь, даже зная, что Стивен знает, что она лжет.
Но вот уже даже миссис Вильямс слегка охрипла, в манере сэра Джеймса появилось больше властности, а запах обеда становился все ощутимее. Софи бегала туда-сюда, и, наконец, консультация закончилась. Стивен вышел, чтобы вытащить Джека из конюшен, и встретил его на полпути, возле парящих куч извести.
— Стивен! Как я рад тебя видеть! — завопил Джек, хлопая обеими руками доктора по плечам и глядя радостно сверху вниз в его лицо, — Здравствуй! Как дела?
