Черные флаги - Мейсснер Януш (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Еще несколько лодок выскочили из-под кормы “Зефира”, и когда оказались у бортов, стоявшие в них воины подхватили лини и перевезли их на сушу. Полунагие “дьяволы”, разделившись на три отряда, впряглись в буксиры и принялись тянуть. Остальные отталкивали нос корабля, чтобы не слишком приближался к берегу.
По истечении часа опять пришлось перейти на буксировку исключительно лодками, поскольку пешим на берегу дорогу преградили болотистые притоки — или рукава — Амахи.
Так повторилось ещё несколько раз. И каждый раз индейцы переправлялись на лодках, перевозя и лини тоже, и снова трогались дальше.
Джунгли отступали все дальше, солнечные поляны раскрывались все шире, тут и там появились хижины с острыми крышами из пальмовых листьев, окруженные ухоженными полями и садами молодых плодовых деревьев. Дети, в основном чернокожие, выбегали к самой воде, а мужчины и женщины оставляли работу в поле, чтобы разглядеть корабли белых. Наконец — уже под вечер — показался большой поселок из деревянных домов на высоких сваях, протянувшийся вдоль левого берега реки.
— Нагуа, — сказал Бельмон.
Шульц был разочарован. Он воображал, что увидит улицы и дворцы, если и не такие, как в Теночтитлане, то во всяком случае напоминающие город. Тут же не было даже улиц — только длинный, тянущийся на милю, если не больше, ряд прямоугольных деревянных сараев без окон, обращенных входом на сушу. “Улицей” же служила дорога шириной ярдов шесть, укрепленная со стороны реки крупными валунами и тянувшаяся между сваями, на которых стояли те самые сараи.
Единственным каменным зданием оказалась резиденция местного владыки. Она была выстроена на небольшом пригорке в нескольких сотнях ярдов от реки, напротив пристани, разделявшей поселок на две равные части. Помост из огромных бревен, опиравшийся на могучие сваи, вбитые в дно параллельно берегу, выступал до середины протоки. За ним, по сторонам обширной площади, возвышались два навеса на каркасах из нетесанных бревен, с глинобитными стенами, а дальше — ещё несколько более представительных зданий, тоже из глины, подкрепленной каменными контрфорсами.
Еще дальше почва поднималась, образуя довольно крутой холм, склоны которого были превращены в террасы, окруженные на половине высоты мощным двойным частоколом. На плоской вершине за каменной стеной с амбразурами поднималось тяжеловесное сооружение, формой напоминавшее пирамиду со срезанной верхушкой, с двумя окружавшими его галереями и чем-то вроде квадратного павильона с острой крышей, украшенной яркими орнаментами. Там жил Мудрец.
Толпа на помосте и на площади застыла в молчании. Состояла она исключительно из индейцев. В первых рядах, за шеренгой воинов, вооруженных то копьями и щитами, то луками и каменными топорами на коротких деревянных рукоятках, видны были только мужчины. Женщины с детьми скрывались за их спинами или выглядывали из кустов и из-за изгородей. Было их куда меньше; мужчины составляли большинство населения Нагуа, а может быть и всего царства.
Четверо белых — Мартен, Бельмон, Шульц и Уайт — на палубе “Зефира” ожидали прибытия Квиче, который должен был приветствовать их и проводить в свой дворец. Уайт был в бешенстве, что приходится ждать “какого-то дикаря”, и Шульц разделял его настроение. Вдобавок он опасался какого-нибудь подвоха или просто предательства. По его мнению, нельзя было доверять созданиям, вид которых слишком смахивал на подданных Вельзевула.
Тут толпа на помосте зашевелилась и Генрих увидел две женские фигуры, приближавшихся со стороны улицы, тянувшейся вдоль реки. Старшая, уже сгорбленная, в темных одеждах, с волосами, стянутыми в плотный узел на темени, опиралась на палку. Младшая — ей было не больше шестнадцати — стройная и гибкая, как тростинка, завернутая в полосатую шелковисто блестевшую материю, вышагивала гордо, звеня браслетами из золота и серебра. Кожа у неё была светлее, чем у других женщин, щеки нарумянены, а блестящие черные волосы заплетены в толстую кому. Украшали её многочисленные ожерелья из стеклянных бус, какие-то мелкие разноцветные побрякушки — возможно, амулеты, — подрагивали при каждом шаге. Была она дикая, пламенноокая и по-варварски прекрасная.
Шла неторопливо, не обращая внимания на толпу, подняв голову и не сводя глаз с Мартена, стоявшего у борта в том же наряде, что и при встрече с королевой Елизаветой в Дептфорде. Издалека выделила его среди спутников и угадала, что он здесь главный. Задержалась у трапа, переброшенного с палубы на пристань, и молча глядела на него, так внимательно, словно собираясь запомнить его облик. Легкое удивление появилось на её лице, когда Ян улыбнулся ей и склонил голову, снимая соболиную шапку с пером. Красавица отвечала ему также улыбкой и приветственным жестом.
Старуха нахмурилась, приблизилась и торопливо и гневно заговорила, раз за разом указывая на корабль.
— Как тебе не стыдно, Иника! Совсем стыд потеряла! Только увидела белых чужеземцев и уже улыбаешься им как последняя негритянка. Забываешь, что ты дочка вождя! И что ты моей крови, крови Кора, как и твоя мать.
Иника нетерпеливо взмахнула левой рукой, словно прерывая этот поток слов. Раздался звон браслетов, но старуха не унималась.
— Чужеземцы! — заговорила она ещё громче, с презрением и ненавистью. — Пусть злой рок покарает чужеземцев! Хватит с нас их всех, и черных, и белых, и схожих с нами. И хуже всех-белые. Никогда от них не жди ничего хорошего. Я стара, и я-то знаю. А ты им улыбаешься, бесстыдница! Бесстыдница!
Мартен с удовольствием следил за этой сценой. Догадываясь о её смысле, любопытствовал, чем дело кончится. Но не дождался: в толпе началось движение, и со стороны частокола показалась небольшая процессия, во главе которой торопливо шагал плечистый, рослый индеец с непокрытой головой, украшенной только золотым пояском, который придерживал волосы, заплетенные в несколько косичек. На нем было нечто вроде замшевой куртки с короткими рукавами, открытой спереди, расшитой по бокам ремешками разноцветной блестящей кожи и украшенной металлическими колечками, ниже — длинная юбка с разрезами по швам от бедер до самых стоп, обутых в мастерски сплетенные мокасины.
За исключением торчавшего за поясом топорика со стальным лезвием, он был без оружия. Сопровождавший его жрец и ещё двое вельмож также были безоружны. Зато скромная свита, состоявшая из шести высоченных, подобранных по росту воинов, выглядела весьма впечатляюще в головных уборах из перьев, в шкурах кагуаров, переброшенных через левое плечо, открывавших плечи и соединенных на груди пряжками из бронзы. В руках они держали длинные щиты из узорчатой тисненой кожи и копья с пучками выкрашенных в черное и красное волос у наконечников; за поясами поблескивали каменные топорики с резными топорищами. Их лица, похожие как две капли воды, были одинаково разрисованы черными и белыми линиями и украшены одинаковыми рубцами.
Когда Мудрец с тремя спутниками взошли на трап, гвардейцы выстроились в шеренгу вдоль помоста, поставив щиты и копья на землю.
Квиче без колебаний остановился перед Мартеном.
— Здравствуй, друг, — сказал он, глядя ему прямо в глаза.
ГЛАВА IX
Первых три дня пребывания Мартена и экипажей кораблей в Нагуа прошли в торжествах, пиршествах и взаимных наблюдениях. Ни одна, ни другая сторона не касалась в разговорах самого важного.
Мартен велел выгрузить и сложить у ворот частокола двенадцать мушкетов, бочонок пороха и мешок пуль, сорок пил по дереву, столько же больших топоров, лопат, вил и мотыг, десять ящиков гвоздей, комплект столярных инструментов и два ящика всякой всячины, вроде игл, ниток, ножей и ножниц, стеклянных пузырьков, свечей и дешевых фонарей. Сверх того лично Мудрецу он преподнес пару пистолетов с рукоятками, выложенными перламутром и серебром, и толедский клинок с золоченым эфесом. Дары чуть поскромнее получили два индейских вельможи, оказавшиеся посланниками и одновременно близкими родственниками вождей дружественных племен, для Иники же Мартен припас штуку голубого шелка, несколько ожерелий и серебряный колокольчик, который особенно ей понравился. Наконец теща вождя получила отрез червоного атласа и кружевной воротник.
