Зеленые ворота - Мейсснер Януш (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Имея жуткую пробоину ниже ватерлинии и сломанный бушприт, а в связи с этим ограниченную возможность маневрировать из-за отсутствия кливеров на носу корабля, Мартен не мог даже мечтать об атаке на столь серьезного противника. Это стало бы просто самоубийством.
И он не мог, к своему великому сожалению, хоть чем-нибудь помочь Гаспару Лику и его людям. Приходилось предоставить их собственной судьбе и убираться поскорее, отказавшись от неравной схватки, которая могла закончиться лишь полным поражением.
Вот потому-то Броер Ворст, выглянув из темного трюма, вместо испанского фрегата, «Ля Бель», объятой пламенем пожара, и скалистого мыса Санта Марии увидел по курсу «Зефира» только простор открытого моря и восходящее солнце, немого свидетеля драмы, первый акт которой уже подошел к концу.
Мартен ни с кем не разговаривал. Он замер неподвижно, словно врос в палубу, с окаменевшим лицом и нахмуренными бровями, прислушиваясь к стуку топоров, которыми забивали клинья, брусья и пластыри на днище корабля, и внутренне сражаясь с гневом и унижением.
Он не переносил неудач. Казалось, злая и коварная судьба дала ему пощечину, и он теперь терзался собственным бессилием. Единственным и весьма слабым утешением могло быть то, что «Зефир», несмотря на полученные повреждения, пока что уходил от погони испанского фрегата, который уже два часа отчаянно его преследовал, отставая однако все больше.
Конечно, это было слабое утешение, раз приходилось возвращаться в Ла-Рошель побежденным, с пустыми руками, потеряв надежного союзника и товарища, каким оказался Гаспар Лику…
Мартен решил зайти вначале в Аркахон, чтобы там исправить повреждения. Полагал, что сумеет намного опередить Золотой флот и даже если его стоянка в Аркахоне займет три или четыре дня, успеет прибыть в Ла-Рошель прежде, чем туда дойдет известие о происшествии у Санта Марии.
Он и не сомневался, что испанцы поднимут крик по поводу нарушения только что заключенного мира, но не слишком из-за этого беспокоился. Во-первых, как «Ля Бель», так и «Зефир» плыли не под флагами Бурбонов, а под корсарскими знаменами, какие в то время использовались в Карибском море и Мексиканском заливе, и притом были обстреляны с испанских кораблей, прежде чем сами открыли огонь. Так что можно было придерживаться версии о самообороне. А при отсутствии сторонних свидетелей этого факта весь экипаж с чистой совестью может поклясться, что так все и было.
Если бы даже этим показаниям не поверили (а могло случиться и так, ввиду ничем не объяснимого присутствия корсаров в районе Азоров) то все равно никто во Франции не будет слишком сурово судить виновников пожара на каравелле, которая наверняка уцелела и не была разграблена.
И кого же должна была постигнуть кара? Яна де Мартена, человека, который «спас честь Франции»в битве при Олерон? Того самого Яна Мартена, которого король Генрих Добрый обнимал и целовал как друга? Нет, не стоило забивать себе голову такими глупостями.
Но оставалась другая проблема, стократ более важная. Та, между прочим, из-за которой Мартен связался со всей затеей; та, которая не оправдала его надежд.
Он не добыл ничего — и сам понес серьезные потери. И теперь так или иначе вынужден был возвращаться в Гданьск, если не хотел стать попросту пиратом.
Правда, Англия была по-прежнему в состоянии войны с Испанией, но он уже не мог рассчитывать на корсарский патент и покровительство Елизаветы. Не мог и записаться на службу Нидерландам, причем по двум причинам: останься он в европейских водах, не получил бы ни быстрых, ни больших трофеев и призов; а соберись отправиться в дальние воды, в Восточные Индии и к Островам Пряностей, под командой адмиралов Хаутмана или Уорвика, столкнулся бы с решительным отпором Марии. Ян знал, что преодолеть его не сможет.
Гданьск и перспектива занять высокое положение в военном флоте Зигмунта III привлекали его все больше. Но теперь эти мечты утратили немалую часть своего блеска, поскольку ему пришлось бы вернуться на Балтику почти таким же, как покидал её двадцать пять лет назад, без солидного состояния, которое позволило бы купить и оснастить хоть несколько кораблей.
— А если ещё раз попытать счастья?
Он нетерпеливо пожал плечами, словно отбрасывая эту возможность.
Когда и где его пытать? Пока он в Аркахоне исправит повреждения, Золотой флот окажется вблизи Кадиса, наверняка под дополнительным эскортом, который или уже прибыл на Терсейру, или плывет из Испании навстречу конвою.
Он чувствовал себя одиноким и разочарованным. Будь с ним его давние товарищи, вместе с которыми он добывал славу и испанское золото! Ричард де Бельмон, Саломон Уайт, Уильям Хагстоун, Пьер Каротт, и даже Генрих Шульц — не тот сегодняшний, богатый гданьский купец, а прежний, когда ещё был жив Френсис Дрейк и когда черный флаг с золотой куницей вызывал смертельный страх на водах Кампече, среди Антильских и Багамских островов, у берегов новой Кастилии и Новой Испании. С ними он мог решиться на любое отчаянное и рискованное предприятие. Теперь он был один, лишь со своей командой, которая отчаянно работала у помп, чтобы удержать «Зефир» на воде и привести его в ближайший дружественный порт. По пятам гнался враг, который преследовал их с достойной удивления настойчивостью. А впереди же…
Ян машинально взглянул вперед и сразу поднял голову, чтобы проверить, что делает матрос, сидевший на марсе фокмачты.
— Эй там, на фоке! — гневно вскричал он. — Ты что, ослеп или язык проглотил?
Матрос прикрыл глаза рукой от солнечных лучей.
— На горизонте паруса по курсу! — протяжно прокричал он. — Очень много парусов!
Мартен зашел в рубку за люнетом. Достал его из кожаного футляра, протер стекла и взглянул.
Не меньше двух десятков кораблей с красными крестами на раздутых парусах отрезали ему путь на северо-восток.
« — Эскорт из Кадиса», — подумал Ян.
В этот момент далеко за кормой «Зефира» прогремел одиночный выстрел. Ядро не долетело, но Мартен знал, что капитан фрегата и не питал иллюзий достать их с такого расстояния. Выстрел был лишь сигналом для испанской эскадры, которая плыла на запад, к Азорам, чтобы усилить охрану конвоя. Через минуту прогремел второй выстрел, потом третий и четвертый.
Их услышали: эскадра сменила курс и перестроилась, развернувшись фронтом к «Зефиру», образовав огромный полумесяц или невод, загоняющий его в ловушку.
Даже с учетом потери хода и способности маневрировать Мартен наверняка сумел бы обогнуть её, но присмотревшись повнимательнее, дальше к востоку он обнаружил другую эскадру, а потом ещё одну, которую заметил лишь по верхушкам мачт, выныривавших из-за горизонта. Могло показаться, что вся Атлантика между Азорскими островами и берегами Португалии усеяна испанскими судами.
« — Не выйдет, — подумал он. — Нельзя излишне рисковать».
Оглянулся на преследующий их фрегат. Тот шел круто к ветру, в каких-то трех милях позади. Ян знал, что стоит «Зефиру» повернуть налево или направо, испанский капитан тут же попытается перерезать ему курс, сократив дугу словно по тетиве натянутого лука. Даже если ему это не удастся, он здорово приблизится — быть может, на дистанцию прицельного огня.
« — Но другого выхода нет, — мысленно решил он. — Нужно только, насколько удастся, отбить ему охоту к ближнему бою».
Разочарование и апатия уже совсем его покинули. Он был возбужден, как обычно перед лицом трудного, рискованного предприятия, и ум его работал четко и логично. Вызвал Грабинского и Поцеху, чтобы уведомить их о своих намерениях. Отдал детальные приказы. Распределил людей — к помпам, к орудиям, к выполнению маневров.
Единственной посторонней мыслью, которую позволил он себе в связи с воспоминаниями о давних приключениях и боевых товарищах, была мысль о том, что он уже однажды оказался в подобной ситуации, вырвавшись из Тампико в Мексиканском заливе от кораблей вице-короля, а потом скитаясь среди островов Малых Антил и по Карибскому морю, с перебитой гротмачтой, лишенный орудий, преследуемый Флотом Провинций, в нескольких тысячах миль от безопасной Пристани беглецов. И тут же он её отбросил: ведь в конце того приключения его ожидало ещё большее разочарование: пепелище независимого королевства Амаха — руины юношеских мечтаний и великих планов, моральный и материальный крах.
