Повесть Южных морей - Медведев Иван Анатольевич (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗

И хотя лейтенант Блай был полностью оправдан в потере судна, на поиски мятежников был послан 24-пушечный фрегат «Пандора» под командованием Эдварда Эдвардса. Хейворда назначили на фрегат третьим лейтенантом, главной задачей которого было опознание мятежников в случае их поимки.

7 ноября 1790 года «Пандора» отправилась в карательную экспедицию. В тот же день, подсластив горькую пилюлю, лейтенанту Блаю присвоили долгожданный первый чин капитана 35, выплатили жалованье за всё время плавания и отправили в долгосрочный отпуск.

Уильям Блай вернулся домой мрачнее грозовой тучи, швырнул тугой кошелёк на стол.

– Они поставили на мне крест, – пожаловался он жене на Адмиралтейство. – Моя карьера окончена.

– Глупости, – утешила мужа Элизабет. – Просто тебе дают возможность хорошо отдохнуть. Поедем на остров Мэн, наши девочки будут так рады, а я… я горжусь тобой, дорогой!

Глава 6.

В поисках рая.

«Баунти» взял курс на восток. Кристиан Флетчер предложил выбрать нового командира.

– Я охотно уступлю должность капитана, если есть другие претенденты.

Их не оказалось. Флетчера единогласно выбрали капитаном.

На борту корабля оставалось двадцать пять человек, из них восемнадцать активных участников бунта и семь членов экипажа, оставленных на борту насильно или по необходимости.

Флетчер разбил команду на две вахты и одну из них подчинил гардемарину Стюарту, сделав его своим помощником. Новый капитан занял каюту Блая, приказал выбросить за борт все саженцы хлебного дерева. В очищенную оранжерею несколько матросов перенесли свои гамаки и устроились с удобствами. Освободившиеся восемь кают капрал распределил между гардемаринами и унтер-офицерами. Капрал Черчилль занял каюту ботаника Нельсона.

Когда послемятежный пыл угас, мятежники в спокойной обстановке трезво взвесили и рассмотрели со всех сторон своё новое положение. Никто из них не верил и даже не думал о том, что капитан Блай совершит невозможное и когда-нибудь доберётся до Англии.

Но через несколько лет после исчезновения «Баунти» Адмиралтейство могло послать корабль на его поиски, который обязательно зайдёт на Таити. Поэтому первоначальное решение, созревшее во время мятежа, изменили.

– Даже заходить на Таити рискованно. Таитяне болтливы и обязательно расскажут, что «Баунти» ещё раз побывал у них, но без Уильяма Блая, что вызовет у капитана любого английского корабля подозрения, – говорил Флетчер. – Разумнее было бы сразу поискать какой-нибудь другой остров и там затаиться.

– Но, мистер Флетчер, – сказал Стюарт, – вы обещали высадить меня, Хейвуда и ещё пять человек на Таити…

Стюарта никто не поддержал. Моряки, задержанные на судне против своей воли, не слишком этим тяготились и отлично ладили с мятежниками. Плотники и помощник боцмана Моррисон даже радовались в душе, что судьба сделала за них удачный выбор. Никто бы из них не хотел сейчас оказаться в баркасе с капитаном Блаем.

– Мы не можем лишиться лучших специалистов на корабле, – сказал Черчилль. Похоже, он возомнил себя вторым лицом после капитана. – Обустроиться на новом месте без них будет трудно.

На каждом английском корабле, отправляющемся в дальнее плавание, обязательно имелась небольшая судовая библиотека. В отчётах Кука о третьем кругосветном путешествии Флетчер нашёл краткое описание острова Тупуаи, расположенного в трёхстах милях южнее Таити. Сам Кук не высаживался на остров, но видел островитян со шлюпки, которые были очень похожи на таитян.

– Это один и тот же народ. Думаю, нас примут там не менее хорошо, чем на Таити.

Кристиан поставил важное решение на голосование. Все, кроме гардемарина Стюарта, сказали «да».

Мятежный корабль расправил паруса и устремился на юго-восток, навстречу свободе и всем радостям жизни, вкусить которых бунтовщики уже не надеялись, и только трагические события 28 апреля, соответствующие их тайным желаниям, вновь приблизили эту сказочную мечту подобно спасительному оазису в пустыне, принятому сначала измождёнными путниками за мираж. На судне царило благодушное настроение, и только Флетчер становился с каждым днём всё мрачнее и печальнее. Часто капитан запирался в каюте и, стиснув руками голову, предавался тягостным размышлениям, вновь и вновь решая задачу со многими неизвестными, взвешивая на весах совести свою попранную честь и долг военного моряка, совершённое преступление, обрёкшее на гибель ни в чём неповинных людей, и зыбкое будущее, которое он обречён разделить с людьми вне закона. Перебирая в памяти подробности мятежа, ему слышались слова Блая о примирении, обещания капитана забыть обо всём. И Кристиану казалось, что именно в тот момент судьба предлагала компромиссное решение, но у него не хватило духу пойти на попятный.

Чтобы убежать от преследующих совесть дум, Флетчер выполнял свои обязанности капитана с большим рвением, приказал матросам сшить себе форму из лишнего брезента, что было в новинку: в то время её носили только офицеры и солдаты морской пехоты. На борту поддерживался порядок, распоряжения выполнялись быстро, чётко и с большим рвением. Сам Блай не нашёл бы к чему придраться, останься он на борту.

Ровно через месяц после мятежа «Баунти» подошёл к Тупуаи. Живописный остров, опоясанный коралловыми рифами, казалось, отвечал чаяниям и надеждам моряков, ищущих себе пристанища. Горы были не так высоки, как на Таити, пологие зелёные холмы сбегали цепочкой к морю.

Флетчер приказал гардемарину Стюарту промерить единственный видимый проход в рифах. Навстречу пришельцам вышли две пироги с вооружёнными воинами. То, что увидели тупуайцы, им явно не понравилось. Полагаясь на численное превосходство, они попытались захватить людей Стюарта, промеряющих глубину. Неприятно удивлённые таким поворотом событий, англичане открыли огонь из двух пистолетов. Атакующие испугались и поспешно отступили.

На следующий день мятежный корабль бросил якорь в тихой лагуне. Островитяне держались на почтительном расстоянии. Ночью в туземной деревне горели костры, вожди принимали решения по поводу удивительных событий в их жизни: странные пришельцы на крылатом корабле управляли молниями. Местный вождь Таматоа убеждал соплеменников наладить с чужестранцами мирные отношения.

Утром на корабль явился старейшина племени с банановым стеблем в руках, что у полинезийцев соответствовало флагу парламентёров. Он насмерть перепугался двух корабельных собак, коз и свиней: на острове не было крупных животных. Старик собрался было перемахнуть обратно за борт, но собак отогнали, и начались переговоры.

Стюарт на ломанном таитянском наречии дал туманные объяснения, из которых парламентёр с трудом понял, что белые люди больше не будут метать гром и молнии, если им позволят высадиться на остров. Старейшина покивал головой, похлопал в ладоши, заверил пришельцев в дружбе и отбыл. Следом от берега отошла другая лодка. Англичане с восторгом увидели в ней восемнадцать юных девушек с длинными волосами до пояса. Каноэ причалило к борту, и смуглокожие нимфы, выкрикивая приветствия, весело и непринуждённо поднялись на корабль.

Мятежники не настолько увлеклись дамами, чтобы не заметить, как следом от берега отвалило ещё несколько каноэ с воинами. Как туземцы ни старались, им не удалось спрятать от глаз англичан копья и пращи. Дед-парламентёр был просто шпионом, а девушек послали, чтобы отвлечь внимание моряков от военной операции.

Флетчер сразу разгадал все эти неуклюжие хитрости и мигом спровадил прелестных птичек. Расставив вдоль бортов вооружённых людей, он стал ждать развития событий. Кристиан решил проучить дикарей и внушить им с помощью современного оружия почтение к белой расе.

Воины Тупуаи перерезали якорный канат и начали атаку. Несколько камней, выпущенные из пращей, со свистом пролетели над головами моряков, но на этом наступательные действия островитян захлебнулись: по команде капитана помощник канонира Милз произвёл по лёгкой флотилии залп картечью из пушек. Оставляя на воде кровавый след, два десятка каноэ бросились врассыпную. Англичане спустили катер и, преследуя врага, открыли огонь из мушкетов.