Корабль-призрак - Марриет Фредерик (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
— В какие порты будем мы заходить? — спросил Филипп немного погодя.
— Об этом я почти ничего не могу вас сказать! — ответил капитан. — Гамбрун в Персидском заливе будет, вероятно, первым местом, где должны встретиться все суда нашей флотилии; затем мы, вероятно, разделимся; некоторые пойдут прямо на Бантам на острове Яве, другие же суда получат предписание вести торговлю по проливам, скупать камфору, каучук, воск, а также золото и слоновую кость. Там, в случае, если нас отправят туда, вы должны быть очень осторожны с туземцами, мингер Вандердеккен: они свирепы и предательски хитры, а их изогнутые ножи или «крисы», как они называют их, смертельны сами по себе и зачастую еще отравлены. Мне приходилось выдерживать настоящие сражения в этих проливах и с португальцами, и с англичанами.
— Но ведь теперь у нас со всеми мир! — заметил Филипп.
— Да, да, сын мой, но это здесь, а как только мы очутимся по ту сторону мыса, то увидите, что мирные договоры на бумаге, подписанные здесь, дома, теряют значение; англичане теснят нас, преследуя по пятам, куда бы мы ни направились; приходится отгонять их от себя, отбрасывать, — и я думаю, что наша флотилия на этот раз недаром так велика, многочисленна и хорошо вооружена: очевидно, предвидятся столкновения.
— Сколько времени, думаете вы, может продлиться наше плавание?
— Это трудно сказать заранее… Думаю, года два, а может и больше; если же нас не задержат факторы и комиссионеры, как это, вероятно, должно случиться, или враждебные действия со стороны португальцев или англичан, то можно было бы вернуться и раньше.
«Два года, — подумал Филипп, — два года вдали от Амины!» — и он невольно вздохнул при мысли, что их разлука может быть вечной.
— Нет, сын мой, два года — небольшой срок, — сказал мингер Клутс, подметивший облачко печали на лице Филиппа. — Я раз пробыл в отсутствии пять лет, и мне не посчастливилось: я в этот раз ничего не привез домой, даже своего судна. Меня послали в Читтагон на восточном берегу большого Бенгальского залива; я простоял три месяца в устье реки: вожди силой удерживали меня; они не желали принять мои товары в обмен и не отпускали меня искать другой рынок для сбыта товаров. Мой порох был свезен на берег, и я не мог оказать им вооруженного сопротивления. Черви источили дно моего судна, и оно затонуло, стоя на якоре. Эти негодяи знали, что это должно было случиться, и верно рассчитали, что в таком положении мне придется отдать им мой товар по той цене, по какой они пожелают. Нас доставило домой другое зашедшее в эти воды судно. Между тем, если бы я тот раз не попался так жестоко, то не имел бы теперь надобности идти в море опять. На этот раз мой заработок будет очень невелик, потому что компания воспретила теперь нам всякую частную торговлю… Но вот он, наконец! — вдруг воскликнул капитан. — Смотрите, они подняли флаг на шлюпке; вот они отчалили… Мингер Хиллебрант, посмотрите, чтобы канониры держались наготове: пусть готовят салют.
— Что прикажете мне делать, капитан? Какие вы возлагаете на меня обязанности?
— В настоящее время вы еще ничем не можете быть полезны здесь, разве только в сильную бурю, когда каждая пара рук на службе нужна. Теперь вы должны присматриваться и учиться, но вы можете, например, красиво переписать наш судовой журнал, который ведется для отчетности компании, и вообще можете помогать мне во многом, когда преодолеете неприятную тошноту, которую испытывают все, впервые очутившиеся на судне в открытом море. В качестве лекарства против этой в высшей степени неприятной болезни я рекомендовал бы вам как можно туже стягивать себе желудок большим платком или шарфом и почаще прикладываться к моей фляге со шнапсом, которая будет во всякое время к вашим услугам. Однако надо заняться встречей этого уполномоченного компании. Мингер Хиллебрант, прикажите им стрелять!
Раздался салют; когда рассеялся дым пушечных выстрелов, шлюпка с волочившимся по воде длинным флагом пристала к трапу. Филипп разглядывал внешность суперкарга. Последний оставался в шлюпке до тех пор, пока несколько ящиков с клеймом и инициалами компании не были внесены на палубу, после чего вступил на нее и сам суперкарг.
Это был маленького роста господин, тощий, с крошечным сморщенным лицом, в трехугольной шляпе с плюмажем, обшитой широким золотым галуном, и в пышном, чрезвычайно густом парике, развевающиеся кудри которого спускались низко на плечи. Камзол на нем был из пунцового бархата, с широкими и пышными фалдами, а под ним виднелся белый атласный жилет, затканный пестрыми цветами и доходящий ему почти до колен. Брючки на нем были черные атласные, а на ногах кидались в глаза белые шелковые чулки, туго натянутые подвязками, которые под коленом были украшены золотыми пряжками. Такие же пряжки украшали и его башмаки на высоких каблуках. Тонкие кружевные брыжи у кистей рук и высокая трость с большим серебряным набалдашником дополняли наряд мингера Якоба Янца Ван-Строома, суперкарга высоко чтимой Ост-Индской компании, назначенного ею на судно «Тер-Шиллинг».
Когда он остановился и огляделся вокруг на стоявших на почтительном от него расстоянии капитана, его помощников и матросов с обнаженными головами, то сильно напоминал изображенную на рисунке «обезьяну видавшую свет», окруженную своими скромными сородичами. Тем не менее никто из моряков не чувствовал ни малейшего желания рассмеяться, даже над его намеренно пышным париком. В те годы платье внушало людям громадное уважение; к тому же все здесь на судне знали, что этот господин — суперкарг могущественной компании и весьма важное лица. Мингер Ван-Строом, однако не выказывал особенного желания оставаться на палубе' Он потребовал, чтобы ему указали его каюту, и последовал за капитаном на корму, осторожно пробираясь между свернутыми канатами, преграждавшими ему дорогу. Дверь каюты раскрылась, затем снова закрылась и суперкарг исчез.
Судно снялось с якоря, паруса были подняты, и теперь убирали якорь на палубе, как вдруг звонок из кормовой каюты, занятой суперкаргом, зазвенел с неистовой силой.
— Что это может быть? — спросил Клутс, находившийся на носовой части судна. — Мингер Вандердеккен, потрудитесь посмотреть, что там такое!
Филипп отправился на корму; между тем звонок продолжал звенеть не смолкая. Отворив дверь каюты суперкарга, он увидел его, взобравшегося на стол и беспрерывно дергающего шнурок звонка с выражением несомненного ужаса на лице. Парика на нем не было, и его голый череп придавал ему необыкновенно забавный вид и большое сходство с обезьяной.
— Что случилось, сэр? — спросил Филипп, остановившись на пороге.
— Что случилось? — пролепетал Ван-Строом. — Позовите сюда скорее солдат с ружьями… скорее, сэр! Или меня хотят убить, растерзать на части и сожрать?! Ради Бога, сэр, не стойте так, а сделайте что-нибудь… смотрите, он подходит к столу! Ах, Господи Боже мой! Боже мой! — продолжал выкрикивать суперкарг, по-видимому, перепуганный не на шутку.
Филипп, смотревший все время на мингера Ван-Строома, теперь обратил свой взгляд в указанном направлении и, к немалому своему удивлению, увидел на полу маленького медвежонка, игравшего предобродушно с париком суперкарга, держа его между лапами, теребя его во все стороны и по временам пряча свою морду в пышных кудрях парика. В первый момент при виде животного Филипп был крайне удивлен, но тотчас же понял, что животное это вполне безобидное; его не оставляли бы иначе на свободе на судне.
Тем не менее он не хотел подойти к животному, не будучи знаком с его привычками и настроениями, но в этот момент в дверях появился Клутс и положил конец всеобщему недоумению.
— Что случилось, мингер? — спросил он в свою очередь. — А-а, вижу, это мой Иоханнес напугал вас! — продолжал он, подходя к медвежонку, которому дал пинок ногой в бок и отнял у него парик суперкарга. — Вон отсюда, Иоханнес! Уходите, милостивый государь! — крикнул он, обращаясь к животному и сопровождая свои слова пинками в заднюю часть медвежонка до тех пор, пока тот, наконец, не убрался.
