Сборник Поход «Челюскина» - Коллектив авторов (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Единогласно.
В протоколе заседания отмечается будущий коммунист — Саша Погосов.
Еще душнее в купе. В окне та же зеленая равнина, теперь она прорывается группами молодых берез. Поезд неожиданно загрохотал по стыкам рельсов. Станция. Короткая остановка. Взволнованные, полные ожидания лица. Красные платки на головах женщин и красные галстуки на шеях пионеров. Горячие короткие напутствия, и поезд уносится на запад.
За станцией, далеко в степи, мелькнул маяк. Здесь пролегает трасса одного из важнейших путей нашей страны. За маяком, как серебряная сверкающая пластинка, блеснуло небольшое озеро. Среди моря свежей зелени оно странно напоминало разводья среди льдов Чукотского моря.
На полу у двери сидит на корточках другой челюскинец — геодезист Васильев. Он отнимает полчаса. За Васильевым входит герой Советского союза Сигизмунд Леваневский, за Леваневским — герой Советского союза Анатолий Ляпидевский, за Ляпидевским — физик Факидов, татарин, молодой, чрезвычайно талантливый. Его работы [457] на «Челюскине» по изучению колебаний льда вероятно положат основание новой науке.
На Факидове задерживаемся несколько дольше. Он по происхождению из весьма зажиточной крестьянской семьи, но еще мальчишкой лишился отца.
Внимательно расспрашиваем Факидова о подробностях детства и учебы в средней и высшей шкоде. Как и всех предыдущих, охотно рекомендуем его в ряды ВКП(б).
Факидов ушел взволнованный, радостно отирая пот.
За ним, широко открыв большие серые глаза, входит громоздкий Эрнест Кренкель.
Этого человека знает весь мир. Но челюскинцы знают его ближе. Он — общий любимец.
Эрнест Кренкель удивительно прям и честен. Он относится к себе с необычайной строгостью. Он давно думал о вступлении в партию, но считал себя непригодным.
— Принимал участие в проработке решений XVII съезда на «Смоленске»? [458]
— Работал в кружке.
— А устав новый изучил?
— Познакомился.
— А как будешь ладить с партийной дисциплиной? — спрашивает Баевский. — Ты ведь индивидуалист.
— Буду! Как-нибудь подожмусь.
На Кренкеле заседание бюро заканчивается. Остался нерассмотренным еще ряд заявлений: Кулина — строителя, Маркова — штурмана, Ширшова — гидробиолога, Решетникова — художника, Бармина — машиниста, Петрова — летчика-наблюдателя, Скворцова — плотника, Дурасова — матроса, Загорского — боцмана, Миронова — матроса и героя Советского союза Водопьянова. Мы заседали часа три и больше не можем. Жара! У нас «вынужденная посадка».
Условливаемся продолжать заседание завтра утром. Кстати — большая станция. Какая-то исключительная музыка и детский хор: «Да здравствуют челюскинцы!» несутся в вагон.
Мы выходим на площадку…
Жизни наши принадлежат партии
Из письма челюскинцев товарищу СТАЛИНУ
Дорогой Иосиф Виссарионович!
Завтра мы прибываем в Москву. Завтра мы вступаем на землю столицы нашей родины. Из льдов Чукотского моря, спасенные стальными птицами пятилетки, мы проехали треть мира. И вот с Чукотки, Камчатки, Дальнего Востока, из Сибири и Урала попадаем в Москву, где работает Центральный Комитет нашей партии, где работает наше правительство, где живешь и работаешь ты, наш дорогой, любимый, всегда близкий вождь, учитель, чуткий друг трудового народа, великий ленинец, чье имя с надеждой и восхищением повторяют пролетарии всего мира, — Сталин.
Вступая на священную землю столицы нашей родины, мы клянемся тебе, наш вождь, Иосиф Виссарионович: жизни наши принадлежат партии, делу партии — социализму. С восторгом мы ждем заданий партии и правительства, чтобы ринуться в новые схватки со стихией Арктики или в боевой огонь, куда поведет партия, куда поведешь ты, наш капитан Страны советов — Сталин.
А. БОБРОВ, ВОРОНИН, БАЕВСКИЙ, ЗАДОРОВ, КОПУСОВ, РУМЯНЦЕВ, КОЛЕСНИЧЕНКО, ШИРШОВ, АПОКИН, ФАКИДОВ (следуют подписи всех челюскинцев)
Поезд челюскинцев
Когда они были там на льдине, Сжав зубы, мы хладнокровно следили. Терпенье. Воля. Спокойный вид. Каманин вылетел — и прилетит.
Но теперь, Когда близится поезда пенье, Мы вдруг почувствовали нету терпенья! Мы минуты считать устали.
Прибудь же поезд, в назначенный срок! Весь мир тебя ожидает, И каждый На карте переставляет флажок.
А между тем, завершая рейс, В сопровождении птиц и ветра Из туннеля ночи вылетает экспресс И мчит по звонким холмам рассвета.
И мчит он, родиной нашей храним, И мир, его ожидая, замер, И бомбовозы летят над ним, Его забрасывая цветами.
ВИКТОР ГУСЕВ
Приложение I. Рапорт правительственной комиссии
ЦК ВКП(б) — тов. СТАЛИНУ
СНК СССР — тов. МОЛОТОВУ
Правительственная комиссия по оказанию помощи участникам экспедиции О. Ю. Шмидта и команде погибшего судна «Челюскин» рапортует ЦК ВКП(б) и Совету народных комиссаров Союза ССР об окончании операции по спасению челюскинцев.
Спасение челюскинцев является самым героическим подвигом нашей советской авиации.
На советских самолетах опытные, отважные, безгранично преданные нашей стране советские пилоты покорили полярную стихию. Из ледяной пасти, готовой каждую минуту сомкнуться и поглотить сотню смелых полярников, они вырвали сотню челюскинцев и доставили их на материк. Полярные исследователи капиталистических стран Р. Ларсен и Х. Свердруп, люди с мировой славой, не верили в успех спасения людей с ледяного поля при помощи самолетов.
Советская авиация победила. Наши люди на наших машинах доказали всему миру высокий уровень авиационной техники и высокое качество пилотажа. Подвергаясь громадным опасностям, рискуя жизнью, они вели самолеты к намеченной цели и этой цели с успехом добились. [462]
Внимание трудящихся всего мира в течение многих дней было приковано к героическому отряду полярников, находившихся среди дрейфующих льдов Чукотского моря. Радиодонесения из лагеря Шмидта говорили о высокой отваге, организованности, дисциплинированности и большевистском мужестве полярников Страны советов. Организованность и дисциплина не только обеспечили сохранность жизни людей, находившихся на дрейфующих льдах, но создали условия, при которых им могла быть оказана помощь.
Первые шаги комиссии по спасению челюскинцев — были направлены к организации руководства на месте и к использованию всех наличных местных средств. На Чукотском побережье была создана чрезвычайная тройка во главе с т. Петровым (начальником полярной станции Главсевморпути на мысе Северном), и под руководством этой тройки были подготовлены имеющиеся самолеты на мысе Уэллен, в бухте Лаврентия и на мысе Северном (самолет «Н-4», два самолета «АНТ-4» и один самолет «У-2»). Было также дано распоряжение немедленно мобилизовать собачий транспорт и с помощью последнего создать промежуточные базы горючего и продовольствия.
Однако наличие одних только местных ресурсов не могло быть достаточным. Правительственная комиссия предложила направить на пароходе «Сталинград» из Петропавловска два легких самолета «Ш-2» и из Владивостока на пароходе «Смоленск» пять самолетов «Р-5», два самолета «У-2» и на пароходе «Совет» самолеты пилотов Болотова и Святогорова. Кроме того из Хабаровска были направлены лётом три самолета под управлением пилотов Водопьянова, Доронина и Галышева.
Правительственная комиссия, учитывая необычайные трудности зимнего рейса на Чукотку со стороны Камчатки и Дальневосточного края, решила использовать возможность переброски самолетов со стороны Аляски. Для этой цели Правительственная комиссия командировала в Америку т. Ушакова (назначенного впоследствии в Ванкареме уполномоченным Правительственной комиссии) и летчиков Слепнева и Леваневского, прилетевших в Ванкарем на двух купленных в Америке самолетах.
Таким образом в дополнение к четырем самолетам, имевшимся на берегу, для спасения было направлено 16 самолетов. Однако по разным причинам непосредственное участие в спасении челюскинцев приняли только семь летчиков (тт. Ляпидевский, Леваневский, Каманин, Молоков, Доронин, Водопьянов и Слепнев). усилиями которых и был спасен весь состав лагеря. [463]
