Повседневная жизнь российских подводников - Черкашин Николай Андреевич
Вторая история, рассказанная адмиралом Сидоровым тоже приходится на один их пиков Холодной войны в океане…
Звонит мне в кабинет оперативный дежурный:
- Товарищ командующий прошу срочно прибыть на командный пункт!
А командный пункт у нас во Владивостоке аж на девятом этаже. У меня же, как на зло - ни секунды времени.
- Что случилось? - Спрашиваю в трубку.
- У меня на связи командир корабля разведки в Восточно-Китайском море. Докладывает об усложнении ситуации. Я не могу об этом по телефону, прошу вас подняться!
Поднимаюсь. Читаю ленту донесения…
Ситуация: наш разведчик - РЗК - ведет в Восточно-Китайском море слежение за американским вертолетоносцем «Тарава». Каждый вечер с наступлением темноты заходит ему в корму, включает малые прожекторы и забрасывает в воду сетки-ловушки - собирать плавучий мусор, который американцы выбрасывают по ночам за борт. Выуживают бумажки. Это может показаться смешным, но однажды наши ребята выловили разбухшую в воде книжку. Раскрыли - ахнули! Совсекретное описание палубного самолета со всеми схемами и цветными фотографиями. Сдуру выбросили… А тут вытаскиваю сети - что-то живое барахтается. Дельфин? Тунец? Акула? Присмотрелись - человек! Негр. Сержант. Дрожит весь… Подняли. Отогрели. И в каюту под охрану. Стали с ним по-английски разговаривать: как да что. А он все кричал: «Только не пытайте меня! Только не бейте!…». Их там так распропагандировали, мол, попадете к русским, они вам яйца вырежут и за щеку затолкают.
Вобщем, подняли негра, дали донесение, легли на обратный курс и дёру! Через пять часов догоняет «Тарава», выходит на связь с командиром РЗК: «Просим сообщить не поднимали ли вы нашего сержанта, который упал за борт в то время, как вы шли за нами в 30 кабельтовых!»
Наш РЗК отвечает: «Была ночь, ничего не видели».
«Но вы же всегда ловите наше дерьмо и даже подсвечиваете себе!»
«Нет. Никого не поднимали»
Ну, не так нет. Вертолетоносец развернулся и ушел.
Командир запрашивает меня «Что делать?»
А я и сам думаю - что делать? Прикажешь вернуть сержанта, взгреют за самоуправство - почему не доложил? Не отдавать его? Международный скандал накличешь… Лучше б ты не выпадал, растяпа!
До утра просидел в кабинете, выждал разницу по времени - звоню в Москву. Главкома нет. День субботний. Звоню начальнику Главного штаба ВМФ - он на даче. Звоню на дачу. Трубку снимает жена: «Не могли бы вы перезвонить попозже. У нас сейчас гости…»
«Не могу. Срочное дело!»
Подходит начштаба, только что от стола, слышу жует:
«Ну, что там у тебя стряслось?»
Докладываю все как есть.
«Н-да… Ну, ты полегче не мог?! Мне ж теперь надо докладывать начальнику Генерального штаба. А его нет… Уехал куда-то. Черт его знает куда! И Главком за бугром. Ну, ладно… Пока так решим - пусть РЗК уходит и молчок. Никого не поднимали. А утром перезвонишь».
Звоню утром. Никто ничего не решает. Все остается как есть, то есть на полной моей ответственности. А «Тарава» подходит еще раз и передает по УКВ:
«Командир! Мы убедительно просим вернуть нам нашего человека. Утонуть он не мог. Он был в спасательном жилете. Мы уже осмотрели всю акваторию. Кроме вас поднять больше некому.»
Разведкорабль отвечает: «Знать ничего не знаем, видеть никого не видели.»
Вертолетоносец уходит. Американцы запрашивают МИД СССР: мол, наш сержант, командир вертолета, находится на борту вашего разведчика. Помогите вернуть.
Те знать ничего не знают: а как он туда попал?
«Подошел к борту транспорт для передачи продуктов. А на транспорте у сержанта приятель. Достали по фляжке, дернули за встречу. Потом стал обратно перебираться и за борт свалился.»
Министр иностранных дел СССР выходит на Начальника Генерального штаба. Тот в присутствии начальника особого отдела говорит: «Да зачем он нам нужен? Пусть отдают!»
Есть. Принято. Министр тут же информирует американского посла: мол пусть ваши подходят к РЗК и забирают сержанта.» У американцев связь моментальная: тут же распоряжение на вертолетоносец - идите и забирайте вашего бойца.
Ну, а нам во Владивосток ничего не передали. Не успели? Забыли? Мы ждем, Москва молчит. Значит в верхах еще решают. Тут уж лучше не дергать.
А «Тарава» тем временем снова подходит к нашему разведчику, и командир командиру напрямик: «Ну, я же просил отдать нам нашего человека. Сейчас вы получите приказание из Москвы. Готовьтесь к передаче. Спасибо, что подобрали!» И идет рядом. Командир РЗК принимает это за шантаж и дает отмашку: «У нас на борту посторонних лиц нет».
И снова запрос ко мне: «Что делать? Они уже в третий раз сообщают, что получили «добро» от МИДа. Отдавать?»
А я что могу сказать: из Москвы ни пол-слова. Понимаю, что дело закрутилось серьезное, решают на самом верху. Мне ли встревать? Приказываю: «Увеличить обороты и домой! В переговоры с «Таравой» не вступать.» Сам звоню в Генштаб. Молчат. Только через пять часов вышел на МИД. Оттуда дозвонились до больших морских начальников. И тут же мне долгожданный звонок от адмирала Сергеева:
«Как? Тебе ничего не передали?! Ах, так-растак!!… Отдавай! Немедленно! Флот позорите!»
«Есть!»
Даю радио на РЗК: «Немедленно передать спасенного сержанта на вертолетоносец. Командующий Тихоокеанским флотом.»
А у самого щеки горят, ну надо ж нас так подставить!
Американцы так были рады, что подняли в воздух вертолет и закидали наш корабль сигаретными пачками, шоколадом, мороженым. Слава Богу, все обошлось. А могло бы обернуться по Пушкину: «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца…»
Долго жить этому сержанту-растяпе.
История седьмая. Год 1987-й
ОПЕРАЦИЯ «АТРИНА»
Спустя год после протопоповского подледного рейда в Атлантике разыгралась подводная баталия, которая не на шутку встревожила Пентагон. В советских служебных документах эта операция носила кодовое название «Атрина» - абсолютно искусственный термин, чтобы даже смысловой оттенок слова не выдал суть дела.
В чем состоял смысл «Атрины»? Дело в том, что американцы привыкли, что наши подводные крейсера выдвигаются в районы боевой службы - Северную Атлантику - по одному и тому же направлению с небольшими отклонениями: либо между Фарерскими и Шетландскими островами, либо в пролив между Исландией и Гренландией. Так вот за годы наших многих боевых служб противолодочные силы НАТО научились перехватывать советские подводные лодки именно на этом главном маршруте развертывания. Надо было слегка проучить зазнавшегося «вероятного противника» и показать, что при необходимости мы можем стать «неуловимыми мстителями», то есть действовать достаточно скрытно для нанесения ответного удара, «удара возмездия».
Иначе говоря,«политике канонерок» мы должны были противопоставить вполне адекватную «политику подводных крейсеров».
Выбор Главнокомандующего ВМФ СССР Адмирала Флота В. Чернавина пал на 33-ю противоавианосную дивизию атомных подводных лодок Северного флота, оснащенную к тому времени наиболее современными кораблями и укомплектованную опытными офицерами-подводниками.
«Итак, пять многоцелевых атомных подводных лодок, пять командиров, пять экипажей должны были быстро и скрытно подготовиться к небывалому совместному плаванию в Западном полушарии планеты. Чтобы оно и в самом деле стало неприятным сюрпризом нашим недругам, чтобы скрыть смысл операции от всех видов натовской разведки (а мы - я имею в виду подводные атомные силы Северного флота - находились в эпицентре внимания всех мыслимых и немыслимых разведывательных средств начиная от древней как мир агентурной сети и кончая спутниками-шпионами), в 33-й дивизии было проведено мощное легендирование. Даже командиры лодок только в самый последний момент узнали, куда и зачем выходят их корабли.
Вместе с атомными подводными лодками в операции должны были участвовать два надводных корабля с гибкими буксируемыми антеннами типа «Колгуев» и дивизия морской авиации. Причем планировалось, что самолеты будут взлетать не только с аэродромов Кольского полуострова и центра России, но и с аэродромов Кубы.
