Золотая Кастилия (сборник) - Эмар Густав (прочитать книгу txt) 📗
XVII
Совет флибустьеров
В одной из предыдущих глав, описывая окрестности Маракайбо, мы говорили, что недалеко от Венесуэльского залива находилось несколько островов, и среди прочих — Аруба и Лос-Монхес. Два этих острова, прежде покоренные испанцами, были населены индейцами, говорящими по-кастильски, но зависимыми от Нидерландов, которые, с тех пор как овладели Кюрасао, оставили губернаторов и гарнизон на этих островах, не потому что они были богаты или плодородны — они были почти бесплодны и доставляли только необходимый корм для коз и лошадей, которых разводят там в большом количестве — но потому что служили местом оживленной торговли невольниками, происходившей между испанцами и голландцами.
Через тридцать пять дней после отплытия флибустьеров из Пор-де-Пе все без исключения их корабли собрались у острова Аруба, где Монбар назначил им свидание.
Первой заботой Моргана по приезде было завладеть островом, потопить лодки жителей, чтобы они не смогли выйти в море, и выставить часовых на всех доступных пунктах берега. Благодаря этим предосторожностям, поскольку никто из жителей не мог покинуть остров, чтобы поднять тревогу, безопасность флибустьеров была временно обеспечена. Авантюристы могли быть уверены, что их присутствие в этих местах не будет открыто до тех пор, пока они сами не вздумают обнаружить его.
Монбар ждал капитанов, которых он созвал на свой фрегат. В глубокой задумчивости склонившись над бортом, он не сводил глаз с лодки, отделившейся от «Тигра» и направлявшейся к фрегату. В этой лодке сидели три человека и среди них одна женщина; заметив ее, Монбар чуть заметно нахмурил брови и с досадой покачал головой. Однако он сумел скрыть свои чувства и с улыбкой подошел к штирборту, чтобы принять пассажиров, подплывших к фрегату. После обычных приветствий Франкер почтительно сказал:
— Адмирал, сеньора просила меня доставить ее к вам на фрегат. Я счел своим долгом не сопротивляться ее пожеланию, тем более что она выразила намерение поговорить с вами.
— Вы хорошо сделали, капитан. Я очень рад видеть сеньору, я весь к ее услугам, хотя и сожалею, что она не выбрала Для разговора более удобной минуты; мои обязанности помешают мне наслаждаться ее разговором так долго, как я желал бы.
— Я могу подождать, — заметила гостья, — пока ваши занятия не позволят вам дать мне аудиенцию. С вашего позволения, я останусь здесь до тех пор, пока не окончится ваш совет, а потом вернусь на «Тигр» в лодке, которая доставила меня сюда. Это задержит отъезд капитана всего на несколько минут; я хочу сказать вам очень немногое.
— Ваши желания — приказ для меня, сеньора, — отвечал Монбар. — Впрочем, — прибавил он, протянув руку в сторону моря, где были видны лодки, направлявшиеся к фрегату, — вы видите, что, к моему величайшему сожалению, в данную минуту у меня нет никакой возможности говорить с вами; сюда по моему приказанию прибывают офицеры. Сделайте мне честь, располагайтесь пока что в моей собственной каюте. Как только я освобожусь, я тотчас поспешу к вам.
Донна Клара поклонилась в знак согласия на предложение Монбара, поблагодарила Франкера и пошла за юнгой, которому адмирал приказал отвести ее в свою каюту. Лодки начали подплывать к фрегату, и капитаны один за другим поднимались на палубу, где были приняты со всеми почестями, принятыми в военном флоте всех стран для приветствия высших офицеров.
Монбар стоял у трапа и пожимал руки своим товарищам, обмениваясь с ними дружескими словами по мере того, как они появлялись на палубе его фрегата.
Капитаны сошли в залу совета, приготовленную для их приема; два флибустьера с ружьями караулили дверь — совещание было тайное. Посреди залы был поставлен круглый стол, покрытый зеленым сукном, вокруг него расставили стулья.
Всего явилось пятнадцать капитанов; это были самые знаменитые предводители флибустьеров. Мы уже называли их имена. Монбар был председателем совета вместе с Морганом. Франкер, самый младший, исполнял должность секретаря; на столе перед ним положили бумагу, перья и чернила. По безмолвному приглашению адмирала капитаны сели.
По законам флибустьерства, когда какой-нибудь предводитель устраивал экспедицию и имел в своем распоряжении только один корабль, он не мог принять никакого решения без согласия своей команды, которая, так же как и он, имела выгоды в успехе экспедиции и, следовательно, имела право голоса в совете. Всякий план принимался единогласно или отвергался, и тот, кто предлагал его, не имел права обижаться на исход голосования. Когда речь шла о такой важной экспедиции, как та, которую на сей раз собирались предпринять флибустьеры, закон несколько изменялся, то есть команды передавали всю власть своим капитанам, которые заседали в совете вместо нее. Но результат всегда был один и тот же: лишь единогласие решало вопрос; одного голоса было достаточно, чтобы отвергнуть предлагаемый план.
Такой способ действия, в принципе очень хороший, так как соблюдал всеобщие интересы, грешил тем, что часто обсуждение длилось нескончаемо и не приводило ни к какому результату. Однако мы должны признаться, что в тех случаях, когда высшие офицеры были знаменитыми командирами, офицеры, пользовавшиеся не столь широкой известностью, очень редко противоречили им и подавали голос за вносимые предложения, что значительно упрощало решение вопроса.
До открытия совета Монбар дал отчет своим товарищам в том, каким образом удалось ему завладеть испанским фрегатом и четырьмя бригантинами, и принял поздравления с подвигом, доставившим ему прекрасный корабль, не только самый лучший во флибустьерском флоте и прекрасно вооруженный, но и поставивший испанцев, по крайней мере на время, в крайне сложное положение, отняв у них возможность предпринять что-либо серьезное против Береговых братьев.
Волнение, возбужденное рассказом Монбара, утихло. Его попросили открыть заседание, что он и сделал немедленно среди всеобщего волнения и любопытства.
— Братья и друзья, — сказал он, — с удовольствием отмечаю то, что наконец вы достигли того места, где я назначил вам свидание, и находитесь рядом с богатым берегом, который испанцы назвали Золотой Кастилией. Цель нашей экспедиции уже не является для вас тайной — или, по крайней мере, вы догадываетесь об этой цели. Но чтобы не оставалось никаких сомнений и поскольку час решительных действий пробил, я открою вам свой план: я хочу завладеть Маракайбо и соседними с ним городами. Что вы об этом думаете, друзья мои?
— Адмирал, — ответил Морган от имени всех, — мы думаем, что это намерение достойно вас, и с радостью присоединяемся к вам.
— Должен вам признаться, братья, — продолжал Монбар, — что это предприятие задумано не мной; воздадим каждому по заслугам. Идея принадлежит Филиппу д'Ожерону, который уже несколько дней осматривал этот берег, когда я и несколько моих товарищей внезапно встретили его на берегу. Мы оказались там случайно, когда буря потопила мое судно, слишком старое, чтобы выдержать в открытом море серьезный шторм. Обратитесь же с похвалами к нашему молодому и храброму товарищу, потому что именно в его голове зародилась эта дерзкая мысль, а я только развил ее и сделал возможной, старательно изучив окрестности Маракайбо и собрав необходимые сведения, чтобы с вашей помощью привести ее в исполнение.
У офицеров, восхищенных скромностью Монбара, вырвался вздох удовольствия: все они были прекрасными знатоками подвигов всякого рода, но лишь немногие из них чувствовали себя способными к подобному самоотвержению.
— Теперь, когда вы знаете цель, к которой мы стремимся, продолжал Монбар, обращаясь к Моргану, — соблаговолите, господин вице-адмирал, сообщить мне о ваших действиях после отъезда из Пор-де-Пе.
— Мое донесение будет коротким, адмирал, — сказал он. — Нам постоянно благоприятствовал попутный ветер. В четырех лье от острова мы соединились с другими судами и все вместе, как коршуны, налетели на Арубу. Вы не отдали мне приказаний на этот счет, но поскольку я подозревал, что место общего сбора, назначенное для встречи с вами, должно находиться недалеко от того места, которое вы намеревались атаковать, я стремился пресечь нежелательные слухи и поэтому завладел островом. Местные жители очень бедны и немногочисленны, они вовсе не ожидали подобного нападения с нашей стороны и дали себя обезоружить, даже не пытаясь оказать бесполезное сопротивление. Я велел потопить все суда на случай, если бы кто-нибудь вздумал бежать, выставил на берегу часовых, а для пущей предосторожности поставил опытных людей караулить в лодках, делая вид, будто они занимаются рыбной ловлей. После нашего прибытия десять каботажных судов пристали к острову. Нет необходимости говорить, что ни одно из этих судов не ушло в море; мы взяли их в плен, что немало удивило их, — прибавил Морган, смеясь. — К этому мне нечего прибавить, адмирал.
