Секретный фарватер - Платов Леонид Дмитриевич (читать книги онлайн бесплатно полностью без .TXT) 📗
О! Был бы жив гвардии капитан-лейтенант, сколько бы порассказал ему сегодня Александр! Изменив своей теперешней солидной сдержанности. Снова превратившись в болтливого восторженного юнгу, который, рассказывая, нетерпеливо засматривал в лицо командиру, ожидая одобрения.
А гвардии капитан-лейтенант удивлялся бы, вставлял реплики или поощрительно кивал головой, широко улыбаясь.
«Так, значит, радист имперской канцелярии выходил в эфир?» — спросил бы он.
«Мы думаем так, товарищ гвардии капитан-лейтенант. В положенный час и на условленной волне…»
Над миром, содрогавшимся от последних залпов, печально звучала песенка гамбургских моряков: «Ауфвидерзеен, майне кляйне, ауфвидерзеен».
Ответа с моря не было…
А Третий райх уже трещал по всем швам. Стропила прогибались. Пол качался под ногами.
В этом месте рассказа гвардии капитан-лейтенант, наверно, немного посмеялся бы:
«Доктор-то, доктор! Сам себя, выходит, перехитрил?»
Пучеглазый, с оттопыренными ушами, доносчик выглядел в этой ситуации совсем как тот дурень из сказки, который рыдает на свадьбе и приплясывает на похоронах.
Его тревожило здоровье фюрера, когда тому осталось жить считанные часы.
Он разоблачал Цвишена в стремлении сторговаться с англичанами и американцами, но об этом мечтали и там, наверху: Геринг, Гиммлер, Дениц — все, кто готовился заменить Гитлера.
Да, доктор Гейнц оторвался от действительности. Слишком долго странствовал в потемках.
А за политическую отсталость полагалась пуля в затылок.
«Мертвый писал мертвому!» — глубокомысленно сказал бы Шубин.
Наверно, Гитлер уже не раз вытаскивал из ящика стола пистолет и задумчиво рассматривал его, примериваясь, как будет вкладывать в рот, столь много лгавший доверчивым немцам и всему миру.
И Гиммлер, отрываясь от мыслей о сделке с янки, осторожно трогал языком зуб, в дупле которого вместо пломбы была капсула с цианистым калием.
А если прищуриться, то можно даже различить очередь вдали, торопливо выстраивавшуюся к виселице в Нюрнберге, — согбенные, дрожащие призраки былого могущества и беспредельного самомнения Третьего райха.
Но всех опередил доносчик Гейнц.
Со скрученными назад руками, в разорванном кителе, он сделал несколько последних шагов по узкой, сужавшейся к носу палубе. Сзади Венцель и Курт волокли балластину.
Выстрел в затылок!
«Следующий!» — крикнули за тысячи миль от шхер.
И Гитлер поднялся на дрожащих ногах со стула в своем бункере под развалинами Берлина…
Кое-кто из позднейших его апологетов пытается нахлобучить ему на голову терновый венок. Гитлер, мол, как герой, решил погибнуть под развалинами.
«Нет, — сказал бы Шубин, широко улыбаясь, — просто не хватило билетов на обратный проезд!»
Под монотонное, сводящее с ума повторение начальных тактов «Ауфвидерзеен» — море по-прежнему не откликалось! — завершался распад государства и распад личности.
25 апреля был заключен в бункере мистический, предсмертный брак Гитлера с Евой Браун.
В тот же день на севере Италии партизаны перехватили его друга и соперника Муссолини. Гитлер успел еще зябко поежиться, узнав из радиоперехвата, что «преемника цезарей» после расстрела подвесили вниз головой на виселице.
А Третий райх продолжал нестись стремглав за «Летучим Голландцем» — к своей неизбежной гибели, на камни, прямо на камни!
Да, картина, косо висевшая в кают-компании «Летучего Голландца», имела многозначительный — пророческий смысл!
Гитлер продолжал ждать. Наступило утро 30 апреля.
До середины дня он не выходил из радиорубки. Цвишен не откликался. И тогда он нехотя вложил в рот дуло пистолета…
Александр постоял в нерешительности у решетки Летнего сада.
Не одна девушка, вероятно, с сочувствием оглянулась на него, вбегая в ворота. И кто эта гордячка бессовестная? Заставляет ждать такого парня, задумчивого и скромного, вдобавок с рукой на перевязи!
Он прикинул: посидеть на скамеечке или погулять по кружевным золотым аллеям? Но как-то не хотелось расставаться с Невой. Она текла в море, очень массивная, плотная, облитая солнечным светом. И мысли Александра плавно и неторопливо текли — рядом с нею. Им было по пути.
В Балтийском море, на какой-либо из его многочисленных банок, хотел Шубин воздвигнуть остров, искусственный, сложенный из уже бесполезных военных кораблей. (Виктория Павловна рассказала о «железном острове» Александру.)
Это не сбылось. Пока не сбылось.
Зато близ острова Осмуссар, западнее Таллина, притоплен и старательно обвехован немецкий линкор. Это корабль-мишень.
Днем и ночью вьются над ним наши самолеты. Иногда на дистанцию огня подходят военные корабли, чтобы отработать задачу — практические артиллерийские стрельбы. А порой стремглав несутся к нему торпеды с белыми хохолками пены.
Корабль не потонет. Он посажен прочно на грунт.
Находясь на практике, Александр не раз проходил мимо этого линкора. Сначала на горизонте возникало пятно — как черный пиратский парус. Потом оно превращалось в бесформенную глыбу металла. Контуры корабля уже нельзя угадать. Не зря же по нему тренируются из года в год.
И всегда при этом вспоминался «Летучий Голландец».
Именно он должен был находиться здесь. Не годы, а столетия чернеть бы ему посреди моря неподвижным черным пугалом! И чтобы вешки, оцепив его, предостерегали: «К зюйду от меня опасность!», «К норду от меня опасность!», «К весту от меня…»
Но, как обычно, он подставил вместо себя другой корабль и ушел. Отлежался в своей Винете и ушел.
А «донос из могилы» остался невостребованным. Видимо, подручный Гейнца («связной»), какой-нибудь унтер-офицер из команды подлодки, по прибытии в Винету незаметно вынес футляр и спрятал в условленном месте. Но за футляром не пришли.
Кто должен был прийти? Быть может, монтер или механик из «службы Винеты»?
Пограничники обнаружили на дне грота четыре трупа в комбинезонах. Вот, вероятно, объяснение того, почему цепочка оборвалась.
И еще в одной своей догадке прав профессор Грибов.
Соглашения между военными монополистами возможны лишь на короткий срок. Длительный, прочный союз исключен. Он просто вне природы капитализма. Алчность рано или поздно перевесит здравый смысл. Ибо в капиталистическом мире во главе всего — алчность, но не здравый смысл.
Несомненно, за секретным архивом охотились две разведки. Бесшумный кросс через границу! Финиш — Винета!
Мальтиец и альбинос шли по заданию американской разведки. Значит, прыгун-аквалангист был посланцем конкурирующей стороны — западногерманских военных монополистов. (Существовали и частные разведки — при крупных концернах.)
Больше всего боялись того, что секретный архив Гитлера попадет в руки русских. Ведь НАТО существовало только три года и Западная Германия еще не была принята в число его членов. Обнародование некоторых документов могло помешать сложной политической игре.
Но мало того. Западногерманские капиталисты хотели перебежать дорогу своим американским покровителям. Удалось ли это?
Американцы стремились овладеть секретными планами, чтобы их парализовать. Немцы, наоборот, — чтобы реализовать.
Надо думать, пройдоха Цвишен обошел и тех и других.
В Винете-три не было, и не могло быть, ни «Летучего Голландца», ни «кофров фюрера».
Последняя радиограмма Цвишена, в которой он сообщал, что положит подлодку на дно Винеты, а сам будет пробиваться на запад посуху, была лишь враньем, очередной его дезинформацией. Цвишен остался верен себе.
Уйдя в Винету-пять, выждав там, осмотревшись, он выбрал западногерманских хозяев. Патриотические чувства при этом, конечно, не играли роли. (Цвишен говорил Гейнцу: «Уби бене…»)
Просто западногерманская марка наконец поднялась в цене. Цвишен предпочел марки долларам.
Грибов мог даже более или менее точно установить срок, когда состоялась сделка. Что-нибудь зимой 1951-1952 года.
