Отважная охотница. Пропавшая Ленора. Голубой Дик - Рид Томас Майн (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
«Я не ошибся: это она! Час мести, наконец, пробил!» — сказал про себя вождь.
Глаза его сверкнули радостью, а по губам пробежала торжествующая улыбка.
— А кто остальные их спутники, или, по крайней мере, каковы они на вид? — продолжал он вслух прежним деловым тоном.
— Есть еще высокий силач, лет под пятьдесят. Он нечто вроде помощника начальника каравана. Сердце у него жесткое, как у плантатора: он все время бьет длинным бичом негров, которые не могут поспевать за повозками.
— Узнаю этого человека по твоему описанию. Если это тот самый, то и ему не сдобровать.
— Остальные шесть…
— Этих можешь не описывать. Скажи только, как они вооружены и можно ли ждать от них сильного сопротивления?
— Оружие у них есть, но не думаю, чтобы они оказали сильное сопротивление.
— Хорошо. А как полагаешь, Вабога, есть надежда взять их живыми?
— Всех?
— Главным образом, первых четырех?
— Думаю, что это будет не трудно.
— Отлично. Больше мне ничего не нужно знать, — произнес вождь и, повысив голос, крикнул своим спутникам, из которых некоторые уже не спали: — Поднимайтесь и в путь! Хоктав (название племени, к которому принадлежал Вабога) проведет нас к месту, где мы можем рассчитывать на хорошую добычу.
Пока воины один за другим вставали, собирали свои плащи и оружие и седлали лошадей, слуга вождя накинул на плечи молодого человека мантию и помог ему вскочить на коня.
Не прошло и десяти минут, как весь отряд индейских воинов был уже на лошадях и покинул свой лагерь. Самому образцовому кавалерийскому отряду понадобилось бы на это вдвое больше времени.
Как нам известно, место для стоянки хотя и было выбрано предателем, но заслужило полное одобрение переселенцев; оно находилось в подковообразном загибе реки, окружавшей его с трех сторон. Трава, росшая здесь, была густая и высокая и такая ровная, точно ее постоянно подстригали.
Река была не широка, но зато довольно глубока; берега ее отличались такой крутизной, что высадиться на них казалось невозможным.
Вообще, более удобного места для стоянки нельзя было и подыскать, тем более, что само пространство, окруженное водой, было невелико, а потому очень удобно для защиты.
В сущности, Вабога несколько преувеличивал, говоря индейскому вождю, что переселенцы не доверяют ему. У них не было даже и причины не доверять. До сих пор он вел их хорошо, и у них в виду были уже Скалистые горы, за которыми кончалась всякая опасность.
Да и что он мог бы им сделать? Предать их шайке дикарей? Но с какой целью? Ведь он принадлежал к племени хоктавов, а оно никогда не выказывало вражды к белым. К тому же то обстоятельство, что проводник так бегло говорил по-английски, доказывало, что он провел большую часть своей жизни среди белых людей и близко сошелся с ними.
Да и само место стоянки он им выбрал такое удобное и безопасное, что трудно было заподозрить с его стороны злой умысел.
Хотя трапперы настойчиво уверяли, что этот хоктав — человек подозрительный, переселенцы не придавали значения их словам: они были уверены, что эти слова внушены трапперам предубеждением против индейцев вообще или профессиональной завистью, потому что Вабога тоже был прекрасным охотником. Могло быть и так, что трапперы просто захотели попугать переселенцев, чтобы потом посмеяться над ними.
Один только Снивели несколько сомневался в честности Вабоги. Проводник жил там же, где сам Снивели и его спутники, во внутренних равнинах Миссисипи, а это бывшему надсмотрщику плантации казалось плохой рекомендацией для человека. Кроме того, Снивели находил странным, почему Вабога посоветовал устроить ночную стоянку в стороне от караванного пути, на котором все-таки было бы безопаснее.
Бывший надсмотрщик сообщил некоторым из спутников о своих подозрениях, но те возразили ему, что он напрасно беспокоится: у хоктава не могло быть никакого интереса предавать их, потому что ему была обещана довольно значительная награда, если он благополучно доведет их до Скалистых гор. Притом за все время пути он не дал ни малейшего повода к подозрению.
Снивели замолчал, но внутренне дал себе слово бдительно следить за индейцем и особенно ночью. И действительно, Снивели дольше всех не спал в эту ночь, почему Вабога, отлично видевший это, и не мог вовремя удалиться из лагеря. Однако, в полночь усталость взяла свое: заснул и Снивели. Удостоверившись, что бывший надсмотрщик не притворился, а действительно заснул, индеец подкрался к одной из лошадей, пасшихся посреди загона, и осторожно отвязал ее. Отведя лошадь на некоторое расстояние от лагеря, он вскочил на нее и быстро умчался.
Шум быстроводной реки заглушил лошадиный топот, и никто ничего не заметил. Тем не менее, почти перед самым утром простой случай открыл исчезновение проводника.
Лошадь, которую взял Вабога, имела жеребенка. Последний спал, когда мать была вынуждена покинуть его. Часа через два жеребенок проснулся и, не найдя возле себя матери, принялся так ржать и бегать взад и вперед по загороженному месту, что разбудил одного из переселенцев. Последний вскочил и, сообразив в чем дело, разбудил своих спутников.
— Вставайте! — крикнул он. — Индеец исчез вместе с лошадью!
Этих слов было достаточно, чтобы всполошить весь лагерь.
В первую минуту все растерялись и не знали, что предпринять. Женщины и дети подняли плач и вой, которому усердно вторили негры, как угорелые метавшиеся без всякой цели по лагерю.
Один Снивели не потерял хладнокровия. Успокоив кое-как своих спутников, он посоветовал им приготовиться на всякий случай к защите.
Едва он успел восстановить порядок в лагере, как один из негров оповестил, что со стороны прерий приближается отряд всадников. Напрягая зрение, переселенцы, действительно, рассмотрели в указанном направлении какую-то плотную темную массу, быстро приближавшуюся к ним. В то же время послышался топот множества лошадиных копыт.
Не было никакого сомнения, что это мчался отряд всадников, но кто они были — друзья или враги? На этот вопрос трудно было ответить, так как темноту ночи слабо освещала заходившая уже луна.
Но вот раздался дикий военный клич индейцев, и пораженные ужасом переселенцы поняли все: на них нападают дикари, очевидно, приведенные хоктавом. Трапперы были правы: Вабога изменил и предал их индейцам!
Снивели и несколько из наиболее храбрых его спутников приготовились к защите, надеясь на свое оружие. Однако, им не пришлось даже пустить его в ход: не успели они стать в боевой порядок, как толпа индейцев, нахлынув бурным потоком, прорвала баррикаду и мгновенно окружила переселенцев со всех сторон. Это не трудно было сделать, потому что индейцы напали именно с той стороны, где был свободный проход, а с остальных трех находилась вода, и переселенцы оказались запертыми как в западне.
Дрожащие руки не повиновались, и пущенный переселенцами залп из карабинов поразил только воздух. Сделать второй залп им не удалось: их быстро обезоружили и некоторых убили, а других связали. Негры спрятались под фургоны и, зарывшись в траву, жалобно выли.
Взошедшее солнце осветило ужасную картину. Такие картины в прежнее время часто повторялись в американских прериях. Фургоны переселенцев были разбиты и все, что в них находилось, в беспорядке покрывало землю. Лошади и быки стояли связанными вместе и, точно понимая постигшее их хозяев несчастье, дрожали всеми членами и оставляли без внимания роскошную траву, расстилавшуюся под их ногами. Посреди этого хаоса лежали убитые и оскальпированные белые и крепко связанные негры; последние не издавали ни одного звука и не двигались.
Такова была картина, которую представлял лагерь переселенцев после того, как в нем побывали индейцы под предводительством желтого вождя!
Глава VI
ДВА ОХОТНИКА
Лощина, в которой останавливался желтый вождь со своим отрядом, была одним из многих такого же рода углублений, длинным рядом окаймлявших прерии у подножия Сиерры. Здесь шла еще не главная цепь Скалистых гор, а тянулись лишь ее крайние отроги, постепенно понижавшиеся и затем незаметно сливавшиеся с равниной.
