Графиня де Монсоро - Дюма Александр (читаемые книги читать TXT) 📗
– Возможно ли это?.. – пробормотал он.
– К сожалению, да, монсеньор, – сказал Морвилье, – опасный заговор.
– Расскажите нам про него, – предложил Шико, запуская законченный им галиот в хрустальную вазу с водой, стоявшую на столе.
– Да, – пролепетал герцог Анжуйский, – расскажите нам про него, господин канцлер.
– Я слушаю, – сказал Генрих.
Канцлер склонился как мог ниже и придал своему взгляду возможно большую серьезность, а голосу – самые доверительные интонации.
– Государь, – сказал он, – я уже давно слежу за поведением немногих недовольных…
– О! – прервал канцлера Шико. – «Немногих»! Вы слишком скромны, господин де Морвилье.
– Это, – продолжал канцлер, – всякий сброд: лавочники, ремесленники, мелкие судейские чины… Иной раз среди них попадаются монахи и школяры.
– Ну это не бог весть какие принцы, – отозвался Шико и с невозмутимым спокойствием приступил к изготовлению нового двухмачтового корабля.
Герцог Анжуйский принужденно улыбнулся.
– Сейчас вам все будет ясно, государь, – сказал канцлер. – Я знал, что недовольные всегда используют две главные опоры: армию и церковь…
– Весьма разумно, – заметил Генрих. – Говорите дальше.
Канцлер, осчастливленный этой похвалой, продолжал:
– В армии я нашел офицеров, преданных вашему величеству, которые доносили мне обо всем; в церковных кругах это было труднее. Тогда я пустил в дело моих людей…
– Все еще весьма разумно, – сказал Шико.
– И наконец, с помощью моих доверенных лиц мне удалось склонить одного из людей парижского прево…
– Склонить к чему? – спросил король.
– К тому, чтобы он следил за проповедниками, которые возбуждают народ против вашего величества.
«Ого! – подумал Шико. – Неужели моего друга заприметили?»
– Этих людей, государь, вдохновляет не господь бог, а сообщество заклятых врагов короны. Это сообщество я изучил.
– Очень хорошо, – одобрил король.
– Весьма разумно, – добавил Шико.
– И я знаю, на что они рассчитывают, – торжествующе заявил Морвилье.
– Просто превосходно! – воскликнул Шико.
Король сделал гасконцу знак замолчать.
Герцог Анжуйский не сводил глаз с Морвилье.
– В течение более чем двух месяцев, – продолжал канцлер, – я содержал за счет королевской казны нескольких весьма ловких и безмерно смелых людей; правда, они отличаются также ненасытной алчностью, но я сумел обратить это их качество во благо королю, ибо, щедро оплачивая их, я только выиграл. Именно от них, пожертвовав довольно крупной денежной суммой, я узнал о первом сборище заговорщиков.
– Все это хорошо, – сказал Шико, – плати, мой король, плати денежки!..
– Э, за этим дело не станет! – воскликнул Генрих. – Скажите нам, канцлер, какова цель этого заговора и на что рассчитывают заговорщики…
– Государь, речь идет не более не менее как о второй ночи святого Варфоломея.
– Против кого?
– Против гугенотов.
Присутствующие удивленно переглянулись.
– Примерно в какую сумму вам это обошлось? – спросил Шико.
– Семьдесят пять тысяч ливров одному и сто тысяч – другому.
Шико повернулся к королю.
– Хочешь, я всего за тысячу экю выдам тебе тайну, которую узнал господин де Морвилье? – воскликнул он.
Канцлер удивленно пожал плечами, а герцог Анжуйский скорчил такую благостную мину, которую на его лице еще и не видывали.
– Говори! – приказал король.
– Это – Лига, просто-напросто Лига, она образовалась десять лет назад. Господин де Морвилье выведал тайну, которую всякий парижский буржуа знает, как «Отче наш»…
– Сударь… – возмутился канцлер.
– Я говорю правду… и я докажу это, – заявил Шико непререкаемым тоном.
– Тогда назовите мне место, где собираются лигисты.
– Охотно: во-первых – на площадях и на улицах; во-вторых – на улицах и на площадях; и в-третьих – и на площадях и на улицах.
– Шутить изволите, господин Шико, – сказал канцлер, пытаясь изобразить улыбку. – А как они узнают друг друга?
– Они одеты точь-в-точь как и парижане и при ходьбе переставляют ноги по очереди, одну за другой, – с важным видом ответил Шико.
Это объяснение было встречено взрывом смеха, и даже сам канцлер, подумав, что правила хорошего тона требуют от него присоединиться к общему веселью, засмеялся вместе с другими. Но вскоре государственный муж опять посуровел.
– Мой лазутчик, – сказал он, – присутствовал на одном из их собраний, и оно происходило в том месте, которое господину Шико неизвестно.
Герцог Анжуйский побледнел.
– Где же? – спросил король.
– В аббатстве Святой Женевьевы.
Шико уронил бумажную курицу, которую он усаживал на адмиральский корабль.
– В аббатстве Святой Женевьевы! – воскликнул король.
– Это невероятно, – пробормотал герцог.
– Однако это так, – сказал Морвилье и победоносно оглядел собравшихся, весьма довольный произведенным им впечатлением.
– И что они делали, господин канцлер? Что они решили? – спросил король.
– Что лигисты выберут себе вождей, каждый записавшийся в списки Лиги добудет себе оружие, в каждую провинцию будет направлен представитель от мятежной столицы, и все гугеноты, любимчики вашего величества, так они выражаются…
Король улыбнулся.
– Будут истреблены в назначенный день.
– И это все? – сказал Генрих.
– Чума на мою голову! – воскликнул Шико. – Сразу видно, что ты католик.
– И это действительно все? – осведомился герцог.
– Нет, монсеньор…
– Чума на мою голову! Я думаю, что это не все! Если бы король за сто семьдесят пять тысяч ливров получил только это, он был бы вправе считать себя обокраденным.
– Говорите, канцлер, – приказал король.
– Есть вожди…
Шико заметил, что у герцога Анжуйского грудь от волнения бурно вздымается под камзолом.
– Так, так, так, – сказал он, – значит, у заговора есть руководители, удивительно! И все же, за наши сто семьдесят пять тысяч ливров нам следовало бы еще чего-нибудь подкинуть.
– Кто эти вожди… их имена? – спросил король. – Как их зовут, этих вождей?
– Во-первых, один проповедник, фанатик, бесноватый изувер, за его имя я заплатил десять тысяч ливров.
– И вы правильно сделали.
– Некто Горанфло, монах из монастыря Святой Женевьевы.
– Бедняга! – заметил Шико с искренним состраданием. – Было ему сказано: не суйся не в свое дело, ничего путного из этого не выйдет.
– Горанфло… – сказал король, записывая это имя, – хорошо… ну, дальше…
– Дальше… – повторил канцлер, явно колеблясь, – но, государь, это все.
И Морвилье еще раз оглядел собрание пытливым, загадочным взглядом, который, казалось, говорил:
«Если бы ваше величество остались наедине со мной, вы узнали бы и еще много чего».
– Говорите, канцлер, здесь только мои друзья, говорите.
– О государь, тот, чье имя я не решаюсь назвать, также имеет могущественных друзей.
– Возле меня?
– Повсюду.
– Да что, эти друзья сильнее меня? – воскликнул Генрих, бледнея от гнева и тревоги.
– Государь, тайны не объявляют во всеуслышание. Простите меня, я государственный человек.
– Это верно.
– И весьма разумно, – подхватил Шико. – Но мы здесь все – люди государственные.
– Сударь, – сказал герцог Анжуйский, – ежели ваше известие не может быть оглашено в нашем присутствии, то мы выразим королю наше нижайшее почтение и удалимся.
Господин де Морвилье пребывал в нерешительности, Шико следил за его малейшим жестом, опасаясь, что канцлеру, каким бы наивным он ни казался, удалось разузнать нечто более важное, чем его предыдущие сообщения.
Король знаками приказал: канцлеру – подойти, герцогу Анжуйскому – оставаться на месте, Шико – замолчать, а трем фаворитам – заняться чем-нибудь другим.
Тотчас же господин де Морвилье начал склоняться к уху его величества, но он не проделал и половины этого размеренного и грациозного телодвижения, выполнявшегося им по всем правилам этикета, как во дворе Лувра раздался сильный шум. Король резко выпрямился, Келюс и д’Эпернон бросились к окну, герцог Анжуйский положил руку на рукоять шпаги, словно эти звуки таили в себе какую-то опасность для его особы.
