Сын шевалье - Зевако Мишель (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
Глухой крик… проклятье… ругательство… хрип… Страшное мулине вывело из боя четверых противников сразу.
Наемные головорезы в изумлении приостановились.
— Кто следующий? — возгласил Жеан. — Я же вам говорил: она больно кусается!
— Бей его! Бей его! — завопили убийцы, еще более разгорячившись от нежданного отпора.
— Вперед! Смелей! Ату! — ревел, побледнев от ярости, Кончини.
Восемь оставшихся в строю снова ринулись вперед. Они уже не помышляли взять Жеана живьем — даже Кончини теперь не напоминал им об этом.
Какая стычка! Рапира — дьявольская рапира, умевшая в одиночку преградить дорогу кому угодно, — крутилась, летала, сверкала, колола, рубила… Три человека упали — среди них Сен-Жюльен. У него было рассечено лицо.
— Даже убийц порядочных найти не можешь! — крикнул Жеан флорентийцу (тот с досады рвал на себе волосы). — Готов! Кто следующий?!
И вправду: не прошло и пяти минут, а уже восемь человек — кто мертвый, кто тяжко раненный — лежали в дорожной пыли.
Четверо остальных остановились и отдышались. Будь это не дворяне, а наемные головорезы, они, без сомнения, сбежали бы немедля. Но Роктай, Эйно и Лонваль так с трех сторон окружили своего сообщника, что тому бежать было некуда.
Жеан расхохотался и снова прокричал:
— Убедились, ягнятки, как она больно кусается? Ну-ка, идите ко мне! Не хотите? Так я сам к вам приду!
И он пошел прямо на них — но тут за спиной у него опять послышались крики:
— Держи! Держи! Бей его!
— Сюда, сюда! — взревел Кончини. — Убейте его без пощады! Окружить! Взять в кольцо!
И он сам выхватил шпагу и ринулся вперед, сопровождаемый своими людьми и ободренный подошедшей подмогой.
Жеан остановился, оглянулся и присвистнул. От креста на распутье с улюлюканьем мчался еще десяток бретеров. Минута — и они будут тут! Юноша угодил между двух огней.
«Не могу же я погибнуть, пока не спасу ее!» — пронеслось у него в мозгу.
Жеан огляделся по сторонам. Лачужки он уже миновал. По правую руку — трясина. Убегать по ней? Глупость и верная смерть. По левую руку — стена, высокая, прочная… а в ней какая-то ниша… да это же дверь! За ней, быть может, спасение! Кроме того, там он встретится с врагами лицом к лицу и сзади его ударить уже не смогут.
Но добраться до двери надо раньше, чем туда поспеет банда Кончини.
Жеан совершил гигантский прыжок.
— Попал! Попал! — послышался торжествующий вопль.
Короткого мига, пока Жеан озирался, оказалось довольно: его ранили в плечо. Сам он этого, впрочем, даже не заметил.
Вот и ниша. Несколько секунд можно передохнуть.
Несколько секунд… Что можно успеть за такое время? Отдышаться… Оглядеться еще раз… За спиной у Жеана оказалась ступенька. Он встал на нее, неприметно потрогал дверь. Увы, закрыта… Он спустился со ступеньки и пересчитал врагов: полтора десятка.
«Несколько человек я, конечно, еще уложу… а что дальше?» — подумал он и в ярости топнул ногой:
— Не могу я сейчас погибать! Не желаю! Это несправедливо!
И все это за несколько мгновений — на наш рассказ понадобилось куда больше времени.
Теперь перед ним обе банды; впереди — Лонваль, Эйно и Роктай. Убийцы яростно накинулись на Жеана. Кончини был совершенно уверен в успехе — он спрятал шпагу в ножны, встал сзади и скомандовал:
— Взять его! Зверь обложен, ребята! Только помните — взять живьем!
— Поди сунься! — хохотнул Жеан. — Хотя куда тебе — ты же трус.
Глухой стон… Бешеный крик:
— Дьявол!
Это упал Эйно. Значит, ранены еще двое — итого десять…
Жеан весь в крови, она течет по груди, по лицу, по рукам; его одежда превращена в лохмотья. Он еще держится, но силы его на исходе. Где недавние стремительные атаки? Пальцы уже онемели… Он лишь отбивается — и еле успевает парировать все удары, что градом сыплются на него.
Кончини видит: конец недалек. Он весь дрожит, топает ногами, подбадривает своих головорезов:
— Смелей! Взять его! Попался!
— Погоди еще! — шепчет Жеан.
И новый — последний — всплеск сил! Вдруг опять сверкает, как молния, неотразимое мулине. Раз — и предсмертный хрип: кто-то упал, чтобы уже не встать. Два — глухой стон: еще один на земле. Вжик — и слышится вопль:
— Проклятье!
Это рухнул наземь Лонваль.
Итого — тринадцать! Тринадцать убийц осталось лежать в пыли! А ведь их — считая Кончини — в самом начале боя и было тринадцать!
Но в глазах у Жеана уже потемнело… Он погиб — это ясно всем без исключения и даже ему самому.
В это мгновение Роктай — последний из дворян, оставшийся в строю, — полный жажды мести за побежденных товарищей, забывает приказ хозяина.
С отчаянным воплем «Умри, собака!» он делает глубокий выпад. И изрыгает страшное ругательство: его шпага встретила пустоту! Жеан исчез!
Банда застыла в изумлении. Тишина — а потом взрыв криков, божбы, проклятий, угроз. Все дружно бросились к двери,. заколотили в нее кулаками, ногами, рукоятями шпаг…
Но дверь оказалась крепкая, выстояла. Тогда все стремглав помчались вокруг усадьбы — искать, нельзя ли где перебраться через стену.
Кончини же тем временем, побледнев от стыда и дрожа от ярости, глядел на дорогу. Там и сям в лужах крови валялись бездыханные тела убитых, стонали и корчились от боли раненые…
Тут он вспомнил о Гренгае, Каркане и Эскаргасе. Что если за этой дверью прячутся все четыре бретера? Как знать! А вдруг они нападут на них все вчетвером? Вон сколько натворил один Жеан — ясно, что Кончини с десятком оставшихся брави не долго продержатся против этих чертей. Лучше убраться отсюда, да поскорей!
Он созвал свою банду, и мрачно, в молчании, понурив головы, они отправились в город, увозя с собой убитых и раненых.
Глава 40
В ДОМЕ ПЕРЕТТЫ-МИЛАШКИ
Сражаясь, Жеан услыхал за спиной негромкий скрежет засова, не удивился и сразу все понял. Первая мысль его была такая: «Черт побери! Я же знал, что не смею сейчас умирать!»
Он отступил, потрогал рукою дверь — та слегка подалась. Собрав все остатки сил, он продолжал отбивать самые опасные удары.
Вдруг дверь отворилась настежь. Не повернувшись, не поглядев назад, он прыгнул — и в то же мгновение услышал, как кто-то закрыл калитку, задвинул засовы, повернул ключ на два оборота и бросил его в кусты — не то из сугубой предосторожности, не то просто так, машинально.
Все это произошло в один миг…
Уже темнело. Жеан увидел силуэт юной женщины в одежде работницы, но не разглядел ее хорошенько и не поблагодарил. Она же только шепнула: «Тс-с-с!», повернулась к нему спиной, приложила ухо к замочной скважине и прислушалась.
Наконец она выпрямилась и сказала:
— Ушли.
И тут Жеан смог рассмотреть свою спасительницу. Она была прелестна: стройная, хрупкая, нежная, чуть выше среднего роста. Ослепительно белая кожа; дивный венец рыжеватых волос; ручки и ножки — как у аристократки. Бессознательное достоинство в движениях, серьезное, слегка печальное лицо…
Жеан Храбрый галантно поклонился ей:
— Сударыня…
И вдруг опомнился:
— Да это же ты! Перетта! Сестричка-красотка!
Перетта, сестра Гренгая и возлюбленная Карканя — а это и впрямь была она — ласково улыбнулась. Улыбка ее была полна очарования невинности, только вот при слове «сестричка» лицо ее на мгновение чуть затуманилось. Впрочем, тотчас на румяных губках вновь расцвела ясная улыбка.
Жеан подхватил ее на руки, приподнял, запечатлел на бархатистых щечках два нежных братских поцелуя. Она слегка побледнела и сказала одно лишь слово:
— Пойдемте.
Жеан послушно последовал за ней в домик посреди сада. Неожиданная встреча поразила его еще больше, чем недавняя смертельная схватка.
Давно уже Перетта мечтала выйти замуж за Жеана. Ради этой мечты (а впрочем, еще и из бессознательной врожденной гордости) она оставалась чиста в среде людей, которым чистота была неизвестна. Но вот наступило время — и она нашла в себе силы отречься от своих надежд.
