Список Мадонны - Форан Макс (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Мартин обрадовался ответу Коллин. По какой-то причине деньги просто жгли ему карман. Дядя Антуан! Ну и совпадение! Он должен был посмотреть на него.
— Да, Мартин. Пошли посмотрим Дядю Антуана. Мне тоже любопытно.
Подойдя к конюшне, им пришлось подождать, пока участников первого забега заводили в паддок. Мартин мало что знал о скачках, и он был удивлен тем, что увидел такое количество разнообразных лошадей. Некоторые из них были, безусловно, хороших кровей, другие выглядели чуть ли не тягловыми. Из них нетрудно было выделить фаворитов.
Они нашли Дядю Антуана в дальнем конце конюшни, за стойлом, где за великолепным серым жеребцом ухаживали два конюха. Контраст между двумя животными был разительным. Дядя Антуан был низкорослым гнедым жеребчиком трудноопределимой породы с большой, лишенной элегантности головой. Ребра у него выступали наружу, а его вытянутое тело, казалось, было посажено сверху на ноги, выглядевшие слишком короткими и уродливыми. У Мартина замерло сердце.
— Он прекрасен, Мартин! — закричала Коллин. — Он настолько уродлив, что он — прекрасен. Нам нужно на него поставить.
Мартин не улавливал ее логики, не говоря уже о том, чтобы согласиться с ней. Грустные глаза Дяди Антуана смотрели на него. Он только протянул руку, чтобы погладить его склоненную голову, как почувствовал толчок в плечо. Небольшого роста человек с вилами и поильным ведром толкнул его со стороны соседнего стойла.
— Извините меня, сэр. Я не нарочно.
Ему послышалось, что он узнал голос по интонации. Да и движения были знакомы. Мартин вгляделся более тщательно, несмотря на потемки. Лысеющая голова, водянистые глаза.
— Хьюитт. Ведь это ты?
Небольшого роста человек пристально посмотрел на Мартина. По глазам было видно, что он узнал его.
— Господин Мартин. Господи Боже мой! Вас уже выпустили?
Он протянул руку.
Старое ощущение стыда, желание объясниться появились в нем вновь, но Мартин поборол их. Он взял протянутую руку и с теплым чувством пожал ее.
— Рад видеть тебя, Хьюитт. Но что ты здесь делаешь? Я думал, что ты…
— Вернулся на судно. Ничего подобного. Ниблетт и Вуд позаботились об этом. Теперь со мной все кончено. — Он посмотрел на пол, прежде чем продолжил: — Там в Портсмуте у меня больная жена. Мне нужны деньги, чтобы попасть на корабль, идущий домой. Я работаю, когда могу. С лошадьми. — Он пожал плечами. — Сейчас это непросто.
Хьюитт проявил милосердие и избавил Мартина от дальнейших мук совести. К нему, казалось, вернулся юмор, и он поинтересовался о Шарле Хуоте и еще нескольких патриотах. Он рассказал, что слышал о том, что «Буффало» затонул в Тасманском море, и мрачно проворчал, что хорошо было бы, будь при этом на борту Ниблетт и Вуд. Хотя, пользуясь его же любимым выражением, это было бы «чертовски слишком хорошо», чтобы так случилось. Мартину хотелось представить ему Коллин, но он стеснялся. Она выручила его и представилась сама, протянув руку Хьюитту, который с удивленным видом пожал ее.
— Рад с вами познакомиться, мисси. — Он, должно быть, заметил, как она смотрела на серую лошадь, поэтому без остановки продолжил: — Вам понравился серый, а? Он красавец! Его хозяин мистер Томпсон. По его словам, он самый лучший в стране на дистанциях больше мили. Десять забегов он прошел без поражений. Нет никакого интереса ставить на него в следующем забеге. Он фаворит.
Мартин заметил, как Коллин кивнула, и решил не забыть спросить ее, почему не было никакого интереса ставить на фаворита. Его взгляд тем временем не отрывался от Дяди Антуана, стоявшего с грустным видом. Клок сена прилип с одной стороны рта лошади.
— Я интересуюсь вот этим конем, Хьюитт. Его зовут так же, как моего дорогого друга, и я, думаю, поставлю на него просто в память об этом человеке. Но если судить по тому, как он выглядит, то я просто выброшу деньги на ветер.
Хьюитт посмотрел опытным взглядом на Дядю Антуана и сплюнул на землю.
— Знаешь ли, Мартин. Люди здесь думают, что они понимают в лошадях, но многие из них не отличают сена от соломы. Этот гнедой может быть лучше, чем кажется. Посмотри на его голову. Она только кажется большой, поскольку он худой. Он выглядит растянутым, не в лучшей форме. Ноги слишком короткие. — Он показал на контуры ребер Дяди Антуана. — Он слишком поджарый. Но это не значит, что он не может бежать.
Мартин от удивления открыл рот, а Хьюитт продолжал говорить даже тогда, когда поднимал передние ноги лошади:
— По слухам, у него плохие ноги. Посмотри на эти выпуклости. Костный шпат. Воспаление сустава на обеих ногах. — Он нажал на мягкую впадину у коленного сухожилия. — У него и с коленом не все в порядке. Но это ни черта не значит! Извините меня, леди, но это совсем ничего не значит. Насколько я понимаю, он все еще может бежать как ветер. Я говорил с освобожденным человеком, который им владеет. Он уверяет, что жеребец хорошо бегал у него в Уилберфорсе. Думаю, что стоит поставить шиллинг, сэр. Он вытянет. Скажем, двадцать пять к одному. — Он повернулся к Коллин, а потом продолжил: — Я слышал, что старик Джонси вычеркнул серого в своей книге и готов принимать ставки на второго в забеге. По крайней мере, семь или восемь к одному, мисс. Понимаете, о чем я?
Кто-то грубым голосом позвал Хьюитта с другого конца конюшни, а Мартин и Коллин вышли на солнце. Коллин объяснила, что когда ставишь на фаворита, нужно поставить больше, чем предполагаешь выиграть, и что старик Джонси был букмекером и был готов принимать ставки на ту лошадь, которая придет второй. Они посмотрели на лошадей, которых выводили в паддок. Дядя Антуан шел следом за серым. Рядом они выглядели нелепо. Как мог Дядя Антуан перегнать такого жеребца, как этот серый? Коллин прервала его мысли.
— Давид и Голиаф. Вот что это такое, Мартин. Давид и Голиаф. — Она порылась в своей сумочке и достала шиллинг. — Я поставлю на него, — сказала она решительно и направилась к группе людей, делавших ставки, у одного из зонтиков. Мартин неуверенно последовал за ней.
Букмекер сразу же заметил Коллин и сделал жест рукой в ее направлении.
— На кого будете ставить, мисси?
— Шиллинг на Дядю Антуана.
— Двадцать пять шиллингов к одному, Дядя Антуан.
Он написал что-то на клочке бумаги и передал ей. Коллин взяла бумажку и вопросительно посмотрела на Мартина.
— А ты поставишь на него шиллинг? Ведь это же Дядя Антуан, наш собственный Давид.
В памяти Мартина, как живое, возникло лицо Антуана Кузино, морщинистое и обветренное морем. На какой-то миг ему даже послышался раскатистый смех, и он ощутил на своем плече ласковое похлопывание мозолистой руки. Он вспомнил то, что дядя Антуан сказал ему незадолго до своей смерти, что-то о том, что вечной бывает вера, но не надежда. Вера длится дольше надежды. Надежда — это просто; вера — святая вещь. После этого он еще раз посмотрел на неказистого гнедого, стоявшего рядом с великолепным серым конем, его худое неказистое тело взывало о вере, которая сделала бы надежду реальной. Он схватил Коллин за руку.
— Нет, Коллин. Не шиллинг. Все. Все восемь гиней.
Она зачарованно смотрела, как он достал восемь золотых монет из своего кошелька.
— Все восемь! На победу? Ты уверен, Мартин?
Он кивнул.
— Тогда давай сделаем это!
Мартин нерешительно подошел к тому же самому букмекеру. И медленно выговорил, словно стесняясь говорить по-английски на публике:
— Восемь гиней на Дядю Антуана.
Из небольшой толпы, собравшейся, чтобы сделать последние ставки, раздался легкий гул, но Мартин его не заметил. Он видел только, как все его сбережения исчезали в черной сумке, а затем голос произнес, как бы объявляя об их окончательном исчезновении:
— Двести гиней к восьми, Дядя Антуан.
Затем в руке Мартина оказался клочок бумаги. Он посмотрел на него без всякого интереса, не заметив даже, что на нем вместо двухсот было написано двести восемь. Что было сделано, то сделано.
Коллин взяла его за руку и прижалась головой к его плечу.
