Бессмертный - Слэттон Трейси (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Лоренцо ушел в дом, — сообщил Фичино и обратился к Леонардо: — Юный синьор Леонардо, вы все выше и выше с каждой нашей встречей! Скажите-ка, вы вернулись, чтобы закончить наш разговор о поисках демона, который будет вести вас по жизни?
— Демоны — это безымянные духи, которые управляют и руководят нами на жизненном пути, — улыбнулся Леонардо. — Вы говорите, что, покопавшись в себе, любой может найти своего демона. А я скажу, что, покопавшись в себе, можно узнать глубины, из которых истекает мой жизненный источник. Именно так можно прожить одухотворенную жизнь!
— А я скажу, что мне нужно немедленно найти Лоренцо де Медичи, — прорычал я в величайшем нетерпении, — иначе источник нашей жизни совсем зачахнет!
— Он в доме, Пьеро снова болен. Его принесли меньше часа назад из Флоренции, на носилках, — махнул рукой Фичино.
Я вбежал в дом и ворвался в прежние покои Козимо, которые теперь занял немощный Пьеро. Его как раз устраивали поудобнее в роскошной постели Козимо. На краю кровати сидел Лоренцо и говорил с отцом, пока вокруг суетились слуги.
— Прошу прощения, синьоры, — воскликнули. — У меня для вас срочные вести!
— Успокойся, Бастардо. Разве в доме пожар? — улыбнулся Лоренцо.
— Вот если бы Господь даровал мне такую прыть… — вздохнул Пьеро.
Он выглядел совсем не плохо, тем более что все-таки принадлежал к роду Медичи: резко очерченный подбородок, пропорциональные черты. Но распухшие веки и вздувшиеся на горле железы придавали ему сонный и больной вид. Я знал, что он терпелив и обходителен, а благодаря многолетней врачебной практике догадывался о том, что его кажущаяся холодность объясняется постоянным физическим недомоганием. Он стиснул губы, и я понял, что его снова мучает боль, и сердце мое упало. Ведь он нужен Флоренции — чтобы ответить на брошенный вызов.
— Дом Медичи может загореться, — ответил я, жестом попросив всех слуг выйти, и встал у постели. — Мы с Леонардо были в Санта Мария дель Фьоре и подслушали разговор. Они обсуждали неуравновешенность и даже невменяемость сына Сфорцы в Милане. Они говорили, что теперь, когда Пьеро болен, а главный союзник Медичи Милан находится в руках безумца, флорентийцы встревожились, доверие к Медичи ослабело, и пора отобрать у них власть!
— Союз с Миланом стал для дедушки краеугольным камнем внешней политики, — произнес Лоренцо и вскочил на ноги. — Он не предвидел опасности, которой мы подвергнемся со смертью Сфорцы! Лука, чей разговор вы подслушали?
— Думаю, Дьетисальви Нерони и Никколо Содерини. Я слышал их, но не видел, — признался я. — Полагаю, в этом замешаны и другие. Они упоминали о том, что просили военной поддержки у Венецианской республики и Борсо д'Эсте, герцога Феррарского. Судя по их разговору, герцог согласился.
— Значит, остальные заговорщики — это Аньоло Аччайоли и Лука Питти, — заключил Лоренцо, ударив кулаком в ладонь. — Отец, мы должны действовать!
— Может, это был всего лишь пустой разговор, — вздохнул Пьеро, прячась под льняную простыню. — Люди судачат, жарко, август, а армии не любят выступать в поход по жаре.
— Отец, дедушка очень любил Луку Бастардо, он ему очень доверял! Лука доказал, что он самый надежный человек, — настойчиво заговорил Лоренцо. — Ты должен к нам прислушаться! Слова Луки лишь подтверждают дошедшие до меня слухи — слухи, которыми я не хотел беспокоить тебя в болезни!
Он сжал руку отца, и Пьеро несколько раз моргнул тяжелыми веками, а потом позволил Лоренцо усадить себя на постели.
— Нам придется придумать какую-нибудь уловку, чтобы объяснить, откуда я это узнал, — пробормотал Пьеро, поглаживая вспотевшие брови. — Не знаю почему, но твой дедушка всегда покрывал Бастардо.
— Я храню опасные секреты… — начал я, надеясь, что мое признание побудит его к активным действиям.
— Ничего не хочу знать, — вздохнул Пьеро и махнул рукой. — Отец знал, Лоренцо знает, а мне незачем знать. Мне только нужно придумать уловку.
— Простите, синьоры, — позвал из дверей Леонардо, улыбаясь своей безмятежной улыбкой, которая всегда вызволяла его из неприятностей. — Я нечаянно вас подслушал. Что же до уловки, то, возможно, сойдет гонец, только что прибывший с письмом?
Лоренцо щелкнул пальцами и радостно воскликнул:
— Да! Письмо от правителя Болоньи, друга семьи Медичи. Гонец говорит, что письмо очень срочное и против тебя готовится заговор!
Менее чем через час мы с Лоренцо галопом скакали во Флоренцию. К нашему удивлению и счастью, Пьеро воодушевился, велел подать свои носилки и отправил нас вперед готовиться к его прибытию. Я ехал на горячем черном жеребце из конюшни Лоренцо, потому что было бы жестоко снова гнать Джинори. Увидев, что я сажусь на другого коня, он заржал из своего стойла, где его чистил конюх, и я понял, что доблестный Джинори тотчас бы рванул в путь и лез бы из кожи вон ради меня, пока не разорвется сердце. Но я не хотел подвергать его опасности. Лоренцо ехал на длинноногой гнедой лошади, которая шла гладко и грациозно, и мы буквально летели по дороге во Флоренцию. Мы поднялись на гребень одного из тосканских холмов навстречу длинным косым лучам густого предзакатного солнца, и впереди я увидел на дороге какие-то темные силуэты. Что-то зловещее почудилось мне в черных движущихся силуэтах лошадей на фоне золотисто-охряного тосканского поля, отчего у меня зашевелились волосы на голове. И меня охватило давно знакомое ощущение близкой опасности, от которого по спине побежали мурашки. Я вспомнил слова Леонардо о крови на пути во Флоренцию и был готов охотно поверить в его предсказание, потому что и сам однажды заглянул в будущее.
— Лоренцо! — позвал я. — Остановись! Эти люди опасны!
Лоренцо, пригнувшийся в седле, покосился на меня. Увидев, насколько я серьезен, он кивнул и попридержал лошадь, мы пошли рысью. Всадников было шестеро. Я знал, что встречи не миновать. На мгновение мысли у меня куда-то исчезли, а потом, точно призрак из прошлого, явившийся ко мне, в голову пришла любимая песенка. И я запел, громким осиплым голосом:
— И любила она мой огро-омны-ый конек, и ни-и-когда не отказывала мне!
Лоренцо ошеломленно воззрился на меня. Но он всегда соображал быстро и улавливал суть дела. Он тотчас же понял. Заткнув черные волосы под шляпу и сгорбившись над лошадью, он подхватил мою песню, басом, так не похожим на его привычный высокий тембр, и я подумал, что не зря разучил с ним эту песенку полгода назад, когда мы с ним выпили лишку, угощаясь молодым кьянти. Лоренцо любил похабные песенки, непристойные шутки и неприличные байки, и сейчас это его спасло.
— Ах, эта неаполитанка, с огромными сочными дынями и сладким зрелым фиником! — хором горланили мы, въезжая в самую гущу.
Я заприметил среди них взволнованного Луку Питти, который уже не был юнцом, и решительного на вид Никколо Содерини, но эти трое меня не знали. Они явно кого-то поджидали: либо союзников и подкрепление, либо Медичи. Лоренцо и Пьеро было бы несдобровать, если бы кто-нибудь сейчас узнал Лоренцо. Я расхлябанно помахал рукой и икнул.
— Она любила мой огромный конек! — рявкнул я во всю глотку и бухнулся на гриву коня, как будто пьяный.
Собравшиеся всадники загоготали — все, кроме Питти, в силу возраста лишенного таких амурных размышлений. Мы с Лоренцо, не останавливаясь, затрусили дальше, а когда перевалили за следующий холм, Лоренцо выпрямился в седле.
— Видели, там были Содерини и Питти! И их мерзкие дружки! Я вам должен бочку кьянти за то, что вы выручили меня!
— Только получше того, что мы пили, когда я обучил тебя этой песенке, — ответил я. — Предпочитаю благородное вино из Монтепульчано.
Лоренцо кивнул. Встреча с заговорщиками вызвала у него такой прилив юного негодования, что щеки его запылали румянцем. Сидя на вороном жеребце, я даже на расстоянии ощущал исходивший от него жар. Врагам Лоренцо точно не поздоровится! Видя решимость на его лице, я про себя подумал, что лучше не попадать к нему в опалу.
