ВОЗВРАЩЕНИЕ СКАРАМУША - Sabatini Rafael (электронные книги бесплатно txt) 📗
— Но в таком случае… Как же мои письма? — вскричал Андре-Луи, едва ли не в гневе.
— Она их не получала. Она бы не смогла промолчать о них. Алина знала о моём… — Графиня запнулась, вспомнив о присутствии супруга, и вместо «горя» произнесла «о моей тревоге». — Но, кроме всего прочего, я знаю, Андре, знаю, что она пребывала в убеждении, что ты мёртв.
Андре-Луи стоял, свесив подбородок, нервно сжимал и разжимал кулаки. Было во всей этой истории нечто неподдающееся его разумению. Для воссоздания полной картины не хватало нескольких фрагментов.
— Как могло случиться, что Алине не вручили письма? — резко спросил он мать и графа де Плугастеля, который хранил надменно-отстранённый вид. Но не успели они раскрыть рта, как Моро обрушил следующий гневный вопрос непосредственно на графа: — Чьи это происки? Вам известно, господин де Плугастель?
Плугастель высоко поднял брови.
— Что вы имеете в виду?
— Вы находились при его высочестве и могли знать обо всём. То, что письма благополучно прибыли в Гамм, не вызывает сомнений. По крайней мере одно из них, то, что вёз Ланжеак. Он заверил меня, что передал письмо господину д'Антрагу… Господин д'Антраг… — Андре-Луи вопросительно посмотрел на Плугастеля. — Значит, это дело рук д'Антрага и регента?
— Если письма попали к д'Антрагу, их, должно быть, изъяли, Андре, — высказала догадку госпожа де Плугастель.
— Я тоже прихожу к такому заключению, сударыня, — мрачно заявил Андре-Луи.
Граф возмущённо накинулся на жену за чудовищное, по его мнению, предположение.
— Чудовищно не предположение, а сам факт, — возразила графиня. — А то, что это факт, совершенно очевидно.
Господин де Плугастель побагровел.
— Меня всю жизнь поражала опрометчивость ваших суждений, сударыня. Но сейчас это переходит всякие границы.
И господин де Плугастель разразился пространной отповедью, на которую Андре-Луи не обратил ни малейшего внимания. Он слышал возмущённый голос графа, но в слова не вникал. Посередине речи Андре-Луи вдруг развернулся, выскочил из комнаты и потребовал у хозяина гостиницы лошадь и указаний, как добраться до Каза Гаццола.
Доскакав до этой скромной виллы на окраине, Андре-Луи привязал лошадь у ворот и решительно зашагал к двери под увитым зеленью портиком. За приоткрытой дверью был виден небольшой холл. Андре-Луи постучал рукояткой хлыста по панели и, когда на стук вышел слуга, назвался курьером из Парижа.
Его появление вызвало переполох. Не прошло и минуты, как в холл торопливо спустился д'Антраг, безукоризненно одетый и величественный, словно встречал посетителя в приёмной Версаля. При виде Андре-Луи граф остановился, и выражение его красивого смуглого лица, изрезанного глубокими морщинами, заметно изменилось.
— Моро! — воскликнул он в некотором замешательстве.
Андре-Луи поклонился. Он уже полностью владел собой и держался с необыкновенной холодностью. Худое угловатое лицо его было решительным и мрачным.
— Ваша память льстит мне, господин граф. Вы, разумеется, считали меня погибшим?
Д'Антраг предпочёл не заметить насмешки, прозвучавшей в тоне Андре-Луи. Он поспешил дать утвердительный ответ и выразил удовольствие по поводу того, что слухи о гибели господина Моро оказались необоснованными. Затем, быстро оставив скользкую тему, господин граф перешёл к расспросам.
— Так вы из Парижа, я правильно понял?
— Из Парижа. И с чрезвычайно важными известиями.
Взволнованный д'Антраг потребовал подробностей, но Андре-Луи заявил, что не хочет повторять свой рассказ дважды, и пожелал, чтобы его провели сразу к регенту.
Д'Антраг проводил его в комнату, которая, если и не превосходила размерами кабинет принца в Гамме, то по крайней мере выглядела более величественно. Мраморные полы, традиционные фрески с купидонами и гирляндами, золочёный кессон… У стены стоял резной секретер и несколько высоких стульев, обитых тёмной кожей, в центре хорошо освещённой комнаты — стол с витыми ножками, за которым работал регент. Мосье, казалось, прибавил в весе и объёме, но насыщенный румянец на лице несколько потускнел. Тщательно одетый, с напудренной головой, принц носил орденскую ленту Святого Духа и небольшую шпагу. У дальнего конца стола сидел граф д'Аварэ — бледный, хрупкий блондин.
— Господин Моро с новостями из Парижа, монсеньор, — объявил д'Антраг.
Его высочество отложил перо и поднял голову. Светлые с поволокой глаза остановились на визитёре, отметили дорожную пыль, прямую осанку и стройность худощавой фигуры.
— Мадемуазель Моро? — переспросил он. — Моро? — Это имя пробудило в сиятельной голове какое-то смутное воспоминание. Потом воспоминания нахлынули потоком, и крупное лицо принца пошло багровыми пятнами. Его высочеству стоило немалого труда сохранить ровный тон. — А, Моро! Из Парижа с новостями, говорите?
— С важными новостями, монсеньор, — ответил Андре-Луи. — Меня прислал барон де Бац с тем, чтобы я изложил подробности о подрывной кампании, которую мы вели против революционеров, а также рассказал о ступенях, по которым мы добрались до порога успеха.
— Успеха? — эхом отозвался регент и порывисто подался вперёд. — Успеха, сударь?
— Судите сами, ваше высочество, — холодно и официально ответил Андре-Луи и приступил к рассказу.
Он начал с падения жирондистов, подчеркнув роль, которую сыграла в этом событии провокационная деятельность людей барона.
— Жирондисты были самыми опасными врагами монархии, — пояснил он, — поскольку исповедовали умеренность и благоразумие. Если бы они победили, им, скорее всего, удалось бы сформировать сильное республиканское правительство, которое устроило бы народ. Таким образом, их устранение было огромным шагом вперёд. Власть перешла в руки полностью некомпетентных людей. В результате в стране начались разруха и голод. Среди населения стало расти недовольство и склонность к насилию, так что нам требовалось только направить их в надлежащее русло.
За эту задачу мы и взялись. Нам предстояло разоблачить продажных негодяев, которым доверял народ, и показать связь между мошенничеством в верхах и страданиями и нуждой простых людей.
Андре-Луи коротко описал скандал вокруг Индийской кампании, в который они вовлекли Шабо, Базира и других, менее известных представителей партии Горы, что тут же подорвало доверие ко всей партии. Упомянул он и о подстрекательской деятельности агентов де Баца, усилившей возмущение народа.
— Для сторонников Робеспьера настали трудные времена. Этот скандал сильно пошатнул их позиции и лишил якобинцев ореола радетелей о народном благе. Но они оправились от удара. Сен-Жюст, самый способный среди верных сторонников Робеспьера, ринулся в бой и объявил крестовый поход против негодяев, торгующих своими мандатами.
На какое-то время утраченное доверие народа к депутатам — сторонникам Робеспьера было восстановлено. Но их репутация уже пошатнулась, и ещё один подобный удар, нанесённый в надлежащий момент, сокрушил бы их окончательно.
Андре-Луи заговорил о Дантоне и подробно остановился на его умеренности и довольно реакционном настроении, вызванном экстремизмом Робеспьера и Эбера. Упомянув об уверенности де Баца, полагающего, что Дантон приведёт Францию обратно к монархии, если его политические соперники будут устранены, Андре-Луи рассказал о мерах, принятых для их устранения, о схватке Дантона с Эбером и о поражении последнего.
И вот наконец дело дошло до рассказа о действиях самого Андре-Луи, предпринятых для разоблачения продажности, лицемерия и скрытого деспотизма народного кумира Сен-Жюста. Андре-Луи удалось передать регенту свою убеждённость в том, что революция не пережила бы падения Сен-Жюста.
— Я вернулся в Париж с исчерпывающими доказательствами низости и продажности Сен-Жюста. — Андре-Луи перечислил их и продолжал: — Мы планировали передать документы Демулену с тем, чтобы он для начала напечатал разоблачительную статью в «Старом Кордильере». Затем предполагалось подключить к делу Дантона. Мы рассчитывали, что его атака в Конвенте должна неизбежно сокрушить Сен-Жюста, который потянет за собой Робеспьера, а с ним — и всю Гору. Во главе государства останется Дантон; и ему придётся управлять народом, уставшим от революции и утратившим всякие иллюзии относительно революционеров.
