Янтарная комната (ЛП) - Конзалик Хайнц (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Так или иначе, но никто не выносил эти сведения на публику, богатая событиями история грабежа художественных ценностей замалчивалась. Лишь однажды просочилось полное горечи замечание бывшего руководителя Центрального сборного пункта коллекций Висбадена, господина Вальтера Фермера, в котором он сказал: «Мы не могли себе представить, что американцы готовы поступить с нами так же, как это делал Гитлер. Мы были готовы взять на ответственное хранение картины, бывшие собственностью других стран. Получилось по-другому, и эти картины заполнили пробелы в американских коллекциях».
Частные, неизвестные коллекции извлекали из этого пользу, и в сейфах коллекционеров или просто инвесторов скапливались сокровища. Так бесследно исчезли во время американской оккупации всемирно известные произведения искусства из Берлинских музеев, которые перевезли в соляной рудник Граслебен. Американские спецслужбы конфисковали списки почти всех складов с их точным расположением. Лишь спустя несколько лет удалось назвать ряд пропавших произведений. Исчезли «Сокровища Приама», золотой саркофаг из египетской коллекции, восемьдесят скульптур из драгоценных камней индийской коллекции, тридцать четыре ящика восточноазиатского искусства, пятьдесят ящиков с другими скульптурами, триста тридцать античных ваз, знаменитая картина Менцеля «Концерт в Сан-Суси» и удивительный «Мальчик из Наксоса», высшее проявление греческой красоты и гармонии.
Эти сокровища и ещё многие не были вывезены русскими в качестве трофеев, как об этом громко заявляли, а исчезли на Западе во время американской оккупации.
За несколько лет после войны происходили странные вещи: немецкие служащие и руководители отделов берлинских музеев, которые пережили конец гитлеровского рейха, принялись за дело и начали искать ценности, отбывшие последним транспортом из Берлина шестого и седьмого апреля 1945 года в Граслебен и Меркерс. И тут произошли странные события.
Руководитель античного отделения был доставлен в клинику с безвредным геморроем, прооперирован, рана хорошо зажила и он чувствовал себя здоровым и крепким. В день выписки он неожиданно умер. Диагноз: рак слепой кишки.
Через четыре дня руководитель отделения скульптуры, который переживал больше всего, проглотил смертельную дозу цианистого калия, после того как составил список пропавших экспонатов. Список нигде не нашли, только мёртвое тело.
За своим письменным столом был найден застреленным руководитель музея этнографии. Этот случай признали самоубийством, как и отравление цианистым калием. Но из-за чего самоубийство? Для этого не было ни малейшей причины.
Летом 1945 года внезапно умер реставратор картиной галереи. Сообщили, от инфаркта. Но никто не припоминал, чтобы он жаловался на сердце. Он был вполне здоров.
Бесследно исчез другой реставратор из Национальной галереи, который седьмого апреля составил точный инвентарный список эвакуированных картин.
И человек, составивший этот список странностей и загадок, больше никогда не говорил об этом. Друзья шептали, что он очень боялся. Боялся, что его убьют.
А время и годы расширяли покрывало забвения над всеми предположениями и правдой.
Сильверман в далёком Пекине собрал обширный материал. Ему было теперь сорок четыре года, он работал советником посла, его ждала приятная старость. О Янтарной комнате он не вспоминал уже десять лет, она считалась пропавшей и потерянной, после того как ее увезли из шахты Меркерса. Про исчезновение трёх грузовиков с двадцатью ящиками и смерть бедного Ноя Ролингса, которые были позором американской транспортной службы, все основательно забыли. Всего лишь очередной инцидент на войне, подобных случаев было тысячи. К чему теперь громкие слова? Доклады Сильвермана покоились в сейфах УСС. Во время войны много чего пропало, многие города превратились в дымящиеся руины, кому какое дело до комнаты из янтаря? Это не предмет первой необходимости. Зато стоит посмотреть, что стало возможным после проигранной войны: немецкое экономическое чудо! Важно создать сильный блок против Востока.
Сильверман приспосабливался к новому мышлению, даже если это была маскировка. Янтарная комната больше не обсуждалась. После ухода на пенсию генерала Уолкера УСС возглавил новый руководитель, не имеющий представления о Сильвермане и не знающийисторию этого дипломата на далёком востоке.
В этой ситуации Сильверман увидел для себя хороший шанс. Сначала он отправил в Вашингтон справку врача посольства о состоянии своего здоровья. Доктор Гумберт Сайкононе, наполовину японец, провёл с Сильверманом много бесед, пока между ними не сложились доверительные отношения. Тогда Сильверман и рассказал ему про Янтарную комнату. Сайкононе, оставаясь в душе японцем, вспомнил о том, что американские войска после захвата японских островов растащили из храмов, могил и святынь всё самое ценное. Он пожал Сильверману руку и сказал:
— Я напишу, что вы больны, Фред, поддержу ваше заявление об увольнении и объясню послу, что человек вроде вас заслужил спокойствие и в последние годы жизни должен наслаждаться отдыхом во Флориде или на калифорнийском побережье.
— В таком случае вы должны сочинить мне чертовски коварную болезнь, Гумберт. — Сильверман задумчиво посмотрел на Сайкононе. — Если получится…
— Попробуем!
Доктор Сайкононе нашёл болезнь, которую вряд ли можно было поставить под сомнение, а звучало это так серьёзно, что полностью оправдывало увольнение Сильвермана на пенсию. Как говорилось в справке, Сильверман страдал от начинающего нефросклероза, сосудистого заболевание почек с вовлечением мелких сосудов. Этого должно быть достаточно.
И действительно. Сильвермана вызвали в Вашингтон, в Министерство иностранных дел, где его принял приветливый служащий, пожал руку, но не подавал вида, что сочувствует больному.
— Мы рассмотрели ваше заявление, мистер Сильверман, — сказал он. — Как вы себя чувствуете?
— Неважно. Очень часто тошнит. Это происходит совершенно неожиданно из-за почечной недостаточности— Сильверман хорошо выучил рекомендации Сайконена. — Иногда такое чувство, будто внутри что-то разрывается.
— Лучшей болезни не придумаешь, — попытался пошутить служащий. — Мы понимаем ваше положение. Вы готовы через месяц уйти в отставку?
— С удовольствием. Я хотел бы уехать в Монтеррей и играть там в гольф.
— Движения на свежем воздухе будут вам полезны. — Это звучало одобрительно, но Сильверман понимал, что думает про него этот человек: «Бедный парень. Хочет играть в гольф и не знает, что скоро умрёт от отказа почек». — Мы всё подготовим, мистер Сильверман.
Уже через три недели в отель, где остановился Сильверман, пришло сообщение, что он с почётом уволен из дипломатической службы и разведслужбы. Он получил большой, красивый документ, рукопожатие государственного секретаря и немалую пенсию. Теперь он перестал быть американским госслужащим, бывшим майором УСС, больше никаких «особых случаев», как при генерале Уолкере. Теперь он был совершенно свободен в своих действиях, мог путешествовать по всему свету и, естественно, играть в гольф в Монтеррее, к югу от Сан-Франциско.
Из Вашингтона он позвонил доктору Сайконену в Пекин.
— Гумберт, я перед вами в вечном долгу. Вот уже девять часов, как я стал просто Фредом Сильверманом, пенсионером.
— Поздравляю, Фред! — ответил Сайконен. — Чем теперь займётесь?
— Продам фирму отца, соберу все деньги и поеду в Германию. Но прежде хочу задать вам один вопрос, для успокоения совести: у меня ведь нет почечной недостаточности?
— У вас почки, как у школьника, — рассмеялся Сайконен. — Если бы всё зависело от почек, то вы проживёте сто лет. Всего хорошего в холодной Германии!
— Спасибо, Гумберт! Возможно, эти сто лет мне и понадобятся.
Сильверман положил трубку. «Это мой последний разговор с официальным американским учреждением, — подумал он. — Теперь надо раздобыть денег, купить билет до Франкфурта и стать другим человеком. Немецкий еврей возвращается в Германию, чтобы найти русскую Янтарную комнату. Он возвращается в страну, где истребили всю его семью. Это несколько абсурдно, но необходимо. Я единственный, кто знает больше других».
