Черная роза - Костейн Томас (смотреть онлайн бесплатно книга txt) 📗
Граф внезапно с яростью натянул поводья.
— Ингейн, даю тебе последний шанс! Собирайся и привези домой моего сына!
— Неужели ко всем твоим отвратительным качествам прибавится еще и трусость! — громко захохотала Ингейн. — Ты только что говорил о силе оружия. Разве тебе не хочется проявить свою смелость?
— Ты что, считаешь, — заорал Эдмонд, — что я унижусь и стану мериться силой с этим низкорожденным ублюдком?
— Я и мои люди готовы, — заявил Уолтер. — У тебя есть возможность побороться, мой дорогой сводный братец. Ты говоришь, что я низкого происхождения? Мы дети одного семени. Но могу поклясться, что мой знатный отец не дал тебе ничего хорошего, кроме одной вещи: ты — граф Лессфорда, Эдмонд. Но я должен тебе напомнить, что сейчас ты находишься без приглашения на землях Герни. Если вы сейчас же не покинете наши земли, то вам придется плохо.
— Вы еще оба о том пожалеете, — пригрозил граф. Он секунду мрачно смотрел на них, потом развернул коня.
— Прощай, муженек! — крикнула Ингейн, помахав ему вслед рукой.
Когда они возвращались к дому, у нее было боевое настроение. Она размахивала сумкой и даже что-то напевала.
— Теперь, когда нет пути назад, мне стало гораздо легче, — сказала она Уолтеру. — Господи, какой же он трус! Как я могла так ошибиться и выйти за него замуж? Уолтер, это твоя вина. Тебе следовало стащить меня в то утро с лошади и отнести к ближайшему священнику.
— Именно это я и хотел сделать, но ты в то время слишком мало обращала на меня внимания и смеялась надо мной. Я не думал, что хотя бы чуть-чуть тебе нравлюсь.
— Ты знаешь, что нравился мне. А теперь, — произнесла Ингейн, не сводя с него сверкающих глаз, — я знаю, что ты забыл обо мне и даже женился. Неужели, если ты жил с язычницей, тебе нужно было жениться на ней?
— Значит, тебе все известно! Я никому об этом не говорил и только вчера вечером рассказал об этом деду.
— Конечно, я об этом слышала. Уолтер, меня интересует все, что касается тебя. Ты должен знать, что служба, проведенная восточным жрецом, не является обязательной или священной. Ты не можешь по-настоящему быть женат на этой девице-язычнице.
— Она не язычница. Ее мать была гречанка, а отец — англичанин. Что касается обряда, то он был совершен христианским священником-несторианином. И наш брак по-настоящему священный.
— Наверно, ты в то время думал, что влюблен в нее.
— Да, я ее любил и люблю до сих пор. Она остается моей женой, хотя нас разделяет целый мир и я знаю, что никогда ее не увижу.
— Послушай, Уолтер, что ты так переживаешь? Ты мне об этом говоришь в качестве предупреждения? — Она посмотрела на него с усмешкой, в которой сочетались прежние презрение и злость. — Ты о ней забудешь, хотя мне не очень по душе твое отношение к ней. Нет, я не права. Я сама решила выйти замуж за этого идиота, из-за которого попала в такое положение. Я тебе об этом рассказала, и не стоит тебя винить за то, что ты решил найти себе утешение. Уолтер, меня поражает, что ты собираешься вечно любить свою маленькую дикарку, хотя больше ее никогда не увидишь. Неужели всю свою оставшуюся жизнь ты будешь верен нелепой клятве?
— Я много думаю о прошлом и почти не заглядываю в будущее.
Ингейн рассмеялась и взмахнула сумочкой:
— Дорогой Уолтер, мы должны вместе отвлечь твои думы от прошлого…
В следующие три дня Уолтер был занят делами и видел Ингейн только за ужином. Дед разговаривал не переставая; она наклонялась вперед и время от времени улыбалась ему. Уолтер провожал ее до дверей, но их отношения оставались весьма формальными.
Что-то в атмосфере Герни удивляло и раздражало его. Люди, помогавшие ему подготовить помещения для производства бумаги, были сдержанными и мрачными. Они замкнулись в себе и не разговаривали с Уолтером. Он понимал, что они не могли на него злиться, потому что, несмотря на молчание, относились к нему хорошо. На третье утро он начал кое-что понимать.
330
Свир Гилпин, самый старый из рабочих, внезапно бросил топор, которым забивал в землю шест. Он выпрямился и погрозил кулаком в направлении Булейра.
— Мастер Уолт, — сказал он, — вам известно, что прошлой ночью Сесили Томсмейден бросилась вниз с главной башни Булейра?
Сейчас было не позднее восьми утра, и Уолтер спросил:
— Как могло известие о том, что случилось в Булейре, так быстро достигнуть Герни?
— Мастер, плохие новости распространяются быстро. В последние дни слишком много плохих вестей.
— Кто была эта девушка, Свир?
— Дочь кузнеца из Сенкастера. Он хороший человек. Мастер, она была честной и милой девушкой.
— Ее туда забрали против воли?
— Да, — ответил Гилпин, поднимая топор и принимаясь за работу. — Мастер, такие вещи часто случаются в последнее время.
Уолтер понимал, что тирания в Булейре так действовала на округу, что даже люди, живущие у других владельцев поместий, выказывали свое враждебное настроение.
Днем он слышал, как Гилпин тихо сказал одному из рабочих:
— Барт, он идет сюда.
Работник быстро оглянулся и прошептал:
— Да, сюда пожаловал этот высокий парень.
Уолтер обернулся и увидел Тристрама, идущего по дороге. Уолтер понимал, что Тристрам в последнее время стал причиной местных волнений. Было ясно, что рабочие желали видеть его своим лидером.
Уолтер поспешил навстречу другу. Трис нес на плече лук. Когда он подошел поближе, Уолтер увидел, что лук был отлично отполирован и натянута новая тетива.
— Привет, Уолт! — крикнул Трис. Он остановился и удивленно оглянулся. — Что-то мне здесь все незнакомо, но кажется, у вас много новых построек.
— Дед почувствовал прилив энергии и начал заниматься выгодными делами, — сказал Уолтер. — Я бы этому радовался, если бы вокруг не было столько несчастных людей. Мне это очень не нравится.
— Ты тоже это заметил? — Тристрам перестал улыбаться. — Той ночью мы посеяли семена ненависти, и теперь эти бедные люди пожинают горький урожай. Новый граф тяжелой десницей правит округой.
На Тристраме была новая зеленая куртка лучника и новые перчатки, такие же, как те, что дал ему отец после возвращения из Оксфорда. Уолтер обратил внимание, что на них был теперь другой девиз: «Иисус, исправь все зло».
— Этот наряд — с китайских доходов? — пошутил Уолтер, касаясь рукава куртки.
Тристрам равнодушно покачал головой. Он достал кошель и протянул его Уолтеру.
— Я хочу, чтобы ты хранил мои деньги. Они мне пока не нужны. Если со мной что-то случится, ты сможешь продать камни и обеспечить отца. — Он помолчал, затем криво усмехнулся: — Я слышал, что у вас гостья. Возможно, частично из-за этого у твоих людей паршивое настроение.
— Но она покинула Булейр и не желает туда возвращаться.
— Уолт, всегда трудно понять, что творится в душах этих людей. Они считают, и, кстати, не очень сильно в этом ошибаются, что благородные лорды все объединились против них. Они не доверяют вашей леди Ингейн. Но она сидит у вас за столом. Они не желают, чтобы она тут находилась, и ничего тут не поделаешь. Людям страшно, ведь пострадали их друзья и родственники. И поэтому они подозревают всех и вся.
— Но они вскоре поймут, что между Булейром и Герни существует глубокая вражда.
— Уолт, — сказал Трис после долгого молчания, — везде столько страданий, что близится час расплаты. Надо что-то делать.
— Новые законы позаботятся обо всем.
— Многие бароны не обращают внимания на новые законы. Они желают сохранить свою власть и относятся к простым людям так, как будто новых законов вообще не существует. Таков и твой сводный брат. — Трис решительно посмотрел на друга. — Мы должны помочь королю и сразиться с баронами, нарушающими законы.
— Трис, потерпи. Король скоро поставит знать на место.
— Но люди гибнут в результате незаконных расправ. К ним относятся хуже, чем к зверям в лесах. Мы не можем сидеть и смотреть, как из домов забирают молоденьких девушек и насилуют их! Наконец, законы на нашей стороне! — внезапно выкрикнул Тристрам в ярости. — Мы будем плохими подданными, если станем спокойно стоять и смотреть, как мучают людей!
