Снова три мушкетера - Харин Николай (список книг .txt) 📗
Но с каждым днем, чем ближе подъезжали к Парижу, тем интереснее было то, что творилось вокруг. Суровое молчание гор, тишина и безлюдье равнин сменились торопливым движением, суматохой быстро снующих карет, обтянутых пестрыми шелковыми, а иногда и бархатными тканями. То справа, то слева появлялись кабачки с вычурными, зазывающими вывесками, на которых Камилла, высунувшись из окна, успевала рассмотреть изображения сирен, наяд, дриад, драконов и львов, трубадуров и королей. В теплый сезон зажиточные парижане любили поразвлечься тут — поиграть в кегли и выпить вина.
Но вот карета, приблизившись к столице, покатила вдоль Сены — этой самой знаменитой из рек, омывающей Древний город. Открылась величественная панорама множества домов, шпилей, церквей и колоколен. Дым из печных труб стлался над городом слоем рыжеватого тумана. Солнце уже клонилось к закату, и его багровый шар плавал в этом полупрозрачном мареве, из которого выплывали очертания домов, дворцов и церквей. Виднелась на другом берегу Сены башня Арсенала, монастырь Целестинских монахов и многое другое впервые увиденное и волнующе незнакомое.
Подъехав ближе к крепостным стенам Парижа, карета попала в беспорядочную толпу торговых повозок, дилижансов, почтовых карет и фургонов, также стремящихся въехать в столицу. В соответствии с королевскими эдиктами чиновники собирали городскую ввозную пошлину.
Когда карета миновала Сен-Бернарские ворота, девушку поразила громада Собора Богоматери с двумя четырехугольными башнями и тонким шпилем посередине. Колоколенки других церквей смиренно выглядывали из-за крыш. Их черные зубцы, словно нарисованные, резко выделялись на еще светлом небе.
Всадники, пешеходы, кареты и повозки с шумом и криком двигались во всех направлениях по набережной Сены.
Смеркалось, и один за другим зажигались огни. Они усеивали красными точками темнеющие фасады домов. Огни отражались в черном зеркале засыпающей Сены, дробясь и мерцая, плясали в темной воде диковинными красными рыбками.
Вскоре в полумраке обрисовались контуры церкви и монастыря Великих Августинцев, а на площади посреди Нового моста Камилла увидела в вечерних сумерках конную статую Генриха IV. Читатель помнит, что именно здесь, на Новом мосту, д'Артаньян нашел себе нового слугу по возвращении из Ла-Рошели.
Карета свернула в улицу Дофина, и бронзовый основатель царствующей династии скрылся из виду.
— Мы переночуем в гостинице, Камилла, — сказал мессир Гитон. — А утром я подыщу приличную квартиру в таком месте, где ищейкам кардинала и в голову не придет нас искать.
Мы уже говорили, что г-н Гитон по-своему любил девушку и хотел, чтобы Камилле понравилась ее первая встреча с Парижем. Он остановил свой выбор на довольно дорогой гостинице, огромная кухня которой способна была вызвать целую гамму приятных кулинарных переживаний.
В огромном очаге трещали пожираемые огнем поленья, больше походившие на целые деревья. На вертелах, расположенных друг над другом, аппетитно золотились гирлянды гусей, каплунов и пулярок, жарились бараньи бока и телячьи ноги. Куропатки, бекасы, перепела — все это и многое другое было к услугам проголодавшихся путешественников. И мы погрешили бы против истины, если бы рискнули утверждать, что они не отдали должное запасам хозяина гостиницы и кулинарным способностям его поваров.
Разгоряченная легким вином и вкусной едой, обрадованная тем, что страхи, вызванные эпидемией чумы, растаяли, как ночной кошмар, что она наконец в Париже, что скоро повидает д'Артаньяна, Камилла долго не могла уснуть.
Несмотря на поздний час, за окном шумел большой город Париж. Он не успокаивался и ночью. Стук колес проезжающей кареты, песни подвыпивших ночных гуляк, дробный стук копыт коня проскакавшего по улице всадника, а иногда и звон клинков дуэлянтов заставляли девушку прислушиваться, тревожили воображение. В голове теснились быстро сменявшиеся мысли, смелые мечты и планы.
Долго еще лежала она без сна, прислушиваясь к ночному Парижу.
Утром Камилла, сопровождаемая слугой и камеристкой, вышла из гостиницы. Ей хотелось подышать парижским воздухом и обдумать свои дальнейшие действия.
При свете солнца город еще больше понравился ей. Над крышами домов левого берега Сены поднимался шпиль старой романской церкви Сен-Жермен-де-Пре. Дальше знаменитая Нельская башня, подножием спускавшаяся к самой Сене, гордо возвышалась над развалинами старого дворца. А за ней вдалеке глаз различал три креста на вершине Мон-Валериена.
Великолепный Лувр на правом берегу, озаренный взошедшим солнцем, радовал взор благородными архитектурными деталями. Знаменитая галерея, построенная по приказу Генриха IV Батистом Андруэ, больше известным под именем Серсо, и соединявшая Лувр с Тюильри, красовалась своими несравненными фигурными карнизами, колоннами и пилястрами, которые приравнивали ее к лучшим творениям античных зодчих.
Его величество, как говорили, до сих пор поминал добрым словом своего царственного отца за эту галерею, позволявшую королю по своему желанию попадать из Парижа на лоно природы. За Тюильрийским садом виднелись деревья Кур-ла-Рен, где знатные дамы имели обыкновение щеголять своими выездами, совершая неторопливую прогулку.
Река, оживлявшаяся днем, теперь пестрела барками и лодками. У набережной Лувра Камилла разглядела позолоченные королевские галиоты, изукрашенные искусной резьбой, с поднятыми и развевающимися на ветру королевскими штандартами и национальными флагами. Ближе к мосту за островерхими крышами виднелись колоколенки Сен-Жермен-Л'Озеруа.
Зрелище Лувра неожиданно подсказало Камилле простое решение: «Я явилась к нему за решетку, неужели же я стану раздумывать, удобно ли написать ему письмо?»
Конечно, мадемуазель де Бриссар понятия не имела о том, где искать д'Артаньяна в Париже, но зато, будучи девушкой здравомыслящей, она сразу поняла, где искать лейтенанта королевских мушкетеров. Конечно, в Лувре. Ведь мушкетеры короля несут караульную службу в королевском дворце.
Камилла вернулась в гостиницу, спросила перо и чернила и изящным быстрым почерком написала следующие строки:
«Сударь!
С тех пор как, по воле известной вам высокопоставленной особы, мы вынуждены были спешно покинуть родной город, прошло много времени. Время избавляет нас от иллюзий и стирает воспоминания. Однако мне незачем скрывать, что мне было бы приятно убедиться в Вашем благополучии и добром здоровье, потому что жизнь мужественного воина, к несчастью, подвержена множеству опасностей в наше время.
Я и человек, к которому, надеюсь, Вы не испытываете ненависти за прошедшее, хотя имеете полное право его не любить, остановились в гостинице „Корона Парижа“ на улице Дофина. Очевидно, скоро мы переменим место жительства, но если Вы захотите написать ответ, то можете навести обо мне справки у хозяина — я оставлю ему свой новый адрес.
К. Б.».
Запечатав письмо, Камилла написала простой адрес: «Г-ну д'Артаньяну, лейтенанту королевских мушкетеров в Лувре». После чего она вручила письмо слуге по имени Антуан, сопровождавшему их из Клермон-Феррана в Париж, и велела ему отнести его в Лувр, вручив первому же мушкетеру роты де Тревиля, которого он встретит, несущему караульную службу у дворца.
Все это она успела совершить до возвращения мессира Гитона, сообщившего ей, что им найдена хорошая квартира на улице Нев-Сент-Ламбер.
— Правда, — заметил по этому поводу бывший мэр Ла-Рошели, — мне пришлось заплатить шестьсот ливров за год вперед, но зато никому и в голову не придет искать нас в доме, что напротив особняка Кондэ.
По мере того как шло время, нетерпение девушки все возрастало. Наконец Антуан возвратился и сообщил, что лейтенанта королевских мушкетеров господина д'Артаньяна в Париже нет, по той причине что он воюет в Северной Италии в составе своего полка.
Глава пятьдесят восьмая
Труды его высокопреосвященства
По возвращении в Париж его высокопреосвященство понял, что отдохнуть ему не удастся. Впрочем, этот человек и не умел отдыхать. От войны — к политике, а от политики — к искусству: литературе, театру и поэзии — таков был день кардинала.
