Сен-Жермен: Человек, не желавший умирать. Том 2. Власть незримого - Мессадье Жеральд (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

— Осторожно… нет!.. — воскликнул Себастьян.

Но Норгад уже выплеснул воду в ларец. Вскоре из глубин шкатулки стала подниматься голубоватая фосфоресцирующая дымка. Но внутри ларца иоахимштальская земля по-прежнему оставалась нетронутой. Потрясенный, Норгад отступил и перекрестился.

— Вы были неосторожны, — укорил его Себастьян. — А теперь взгляните сюда.

Из маленького мешочка, который он принес с собой, граф вынул пластинку хрусталя и поместил на ларец. Сверху положил руку. Трое свидетелей склонились над ним, не отрывая взгляда. Плоть сделалась совершенно прозрачной, можно было различить кости фаланг пальцев. Король и Свендгард одновременно вскрикнули от изумления. Себастьян поспешно убрал хрустальную пластинку и захлопнул ларец.

— Даже самые маленькие частицы, которые испускает это вещество, слишком сильно воздействуют на человеческую природу, — объяснил Себастьян.

Он тщательно запер крышку ларца и поставил его на пол, на некотором расстоянии от себя. Слуги, которые присутствовали при этой сцене, не могли очнуться от изумления. Король отдал приказ внести светильники и потребовал графин водки.

— Вот, пастор, одно из моих открытий, — сказал Себастьян Норгаду, который испепелял его яростным взглядом.

— Объясните же, в чем дело, — попросил король.

— Похоже, ваше величество, что эта природная субстанция является концентрацией всемирной энергии. Она поглощает все живое и передает свою силу элементам, с которыми вступает в контакт. Ее излучение способно пронзать материю. Ее имя мне неведомо. Я ее называю Phoenix redivivus.

— А кто-нибудь еще знает о ее существовании?

— Нет, ваше величество, за исключением тех, кому я ее демонстрировал, а таких весьма немного.

— Истинное имя этой субстанции, вне всякого сомнения, Люцифер! — воскликнул Норгад, не в силах более сдерживаться. — Вы не соизволили объяснить, где вы ее добыли, но для меня в этом нет никаких сомнений, граф! Этот песок собран в преисподней! Простите меня, ваше величество, но я видел достаточно. Спокойной ночи.

Пастор встал и решительными шагами покинул комнату.

Король, Себастьян и Свендгард удивленно переглянулись. Затем король громко рассмеялся.

6. НАДЕЮСЬ, ВАС СОЖРУТ КРОКОДИЛЫ!

На следующий день во время конфиденциального свидания король попросил, чтобы его проинформировали насчет целей и статуса всемирного Общества друзей. Не оставляло сомнений, что Фридрих V мечтал к нему присоединиться, но прежде хотел узнать, во что он все-таки намеревается ввязаться; подобный собрат мог быть чрезвычайно полезен братству, которое охватывало всю Европу. Себастьян изложил королю цели Общества. Он представил своему собеседнику восемь правил так, как они были сформулированы в Вене, [4] и спросил, одобряет ли монарх их.

«Разум, управляющий миром, несравнимо глубже разума самого глубокомысленного мудреца. Его законы — Порядок и Гармония через примирение противоречий. Возвышенным умам надлежит всегда сознавать это.

Возвышенные умы стараются действовать согласно внушению неизреченного Духа, то есть в согласии с теми его замыслами, которые проявляются в этом мире, а не потакая своим страстям, поскольку страсти преходящи и противны Гармонии.

Просвещенный ум знает, что только долговременная Сила основана на Гармонии и что сила без любви — всего лишь необузданность и в конечном счете слабость.

Всякая вещь в этом мире принадлежит одному из четырех Царств: Воде, Огню, Воздуху и Земле. Только человеческое существо сочетает в себе все четыре, и если оно не руководствуется духом Гармонии, то обречено Хаосу, от которого погибнет.

Ничто живое не может быть свободно от законов Великого разума и великих циклов природы, а непризнание этих высших ритмов или бунт против них также ведут лишь к Хаосу.

Свойство низкого ума — потворство страстям, свойство возвышенного ума — претворение их в божественную энергию.

Братство возвышенных умов подобно гармонии планет. Когда оно совершенно, оно руководит миром.

Тайны природы не следует разглашать, ибо, став достоянием низких умов, они послужили бы низменным целям».

— Это звучит достойно, — произнес король. — Кто составил эти правила?

— Умы, преисполненные самоотречения и величия, ваше величество.

— Вы были среди них?

— Да, ваше величество.

— Сколько последователей этого учения насчитывается в Европе?

— Точных подсчетов не производилось, но можно утверждать, что различные ветви нашего общества включают свыше пятидесяти тысяч членов.

— Полагаете ли вы, что все братья наделены столь же возвышенным умом, как вы того желаете?

— Нет, ваше величество, но мы надеемся, что самые достойные окажут благотворное влияние на других.

Король на мгновение задумался.

— Так вы, стало быть, думаете, что если я к вам присоединюсь, то смогу просветить свой народ?

— Вне всяких сомнений. Это позволило бы противостоять таким посредственным умам, как пастор Норгад.

— Почему посредственным?

— Потому что он усвоил только лишь букву христианского учения, но не понял его духа. Этот святой отец подобен безумцу, который смотрит на палец, указывающий на луну, но не на саму луну.

Король коротко рассмеялся.

— Ну что, мне было бы приятно присоединиться к этому братству!

Это решение ставило перед ними три проблемы. Первая, и самая серьезная, заключалась в том, что в Копенгагене не было ложи. Ближайшая находилась в Любеке, и вряд ли Фридрих V согласился бы уехать из своего города, пусть даже инкогнито. Вторая проблема проистекала из первой: принятие новых членов осуществлялось согласно твердо установленной церемонии, в которой непременно должны были участвовать семь братьев. И наконец, третья, которая не казалась неразрешимой: если предположить, что Фридрих V решит вступить в братство, устав ложи, недавно основанной Себастьяном под названием «Капитул Святого Храма Иерусалимского», требовал, чтобы каждый новый член Общества последовательно прошел три стадии: новообращенный, подмастерье и магистр; испытательный срок требовал безусловного подчинения нового члена; вряд ли бы королю это понравилось. Себастьян решил поступить иначе. Своей собственной властью он допустит короля сразу на высшую ступень.

Сен-Жермен попросил короля согласиться на предварительный экзамен, король незамедлительно выразил готовность повиноваться. Себастьян выслушал его ответы и воспользовался случаем углубить их и дополнить. Когда это было сделано, граф объявил, что вполне доволен только что услышанным и считает, что вступающий собрат в высшей степени достоин присоединиться к «Капитулу Святого Храма Иерусалимского», поскольку, как он пояснил, Общество само должно видоизменяться в зависимости от той области мира, куда проник свет его учения.

— Я не знаю в Дании никого, кто принадлежал бы к нашему Обществу, — заявил Себастьян, — и весьма рад, что первым из его адептов станет именно ваше величество. Сегодня, сразу после ужина, я почтительно попрошу ваше величество посвятить вечер нам, только это следует держать в абсолютной тайне. Будучи основателем Общества и великим магистром «Капитула Храма Иерусалимского», я буду иметь честь посвятить вас в первые рыцари и командоры. Никакое другое звание монарху не пристало. Но, обладая этим титулом, ваше величество, вам надлежит как можно скорее собрать достаточное количество членов, чтобы можно было основать ложу, иначе ваша власть станет бесполезной.

— Сделаю все возможное, — ответил Фридрих.

В означенное время двое мужчин остались наедине в гостиной, запертой на ключ. По торжественному случаю Себастьян облачился в красный плащ с белым воротником и обшлагами, на спине был изображен белый крест, еще он надел орденскую нагрудную цепь, которую постоянно держал в своем саквояже. Встав меж двух канделябров, граф произнес длинную речь, призывающую вновь вступающего члена всегда и при любых обстоятельствах чтить и уважать восемь правил, которыми новообращенный должен был проникнуться всей душой.