Невеста для варвара - Алексеев Сергей Трофимович (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Я бы с великой охотой, да на тебя грамота выправлена, – не сразу и с прежней хитрецой признался граф. – К тому же Тренка сказал, на обратном пути меня беда ждет…
– Откуда он знает? – изумился капитан. – Он что, провидец?
– Не хотел раньше времени говорить тебе. Да ты вынуждаешь… Сей югагир знает все наперед, что случится. Мне государь говорил, а я, ко греху своему, не поверил… Как увидел его в Двинском остроге, так убедился. Тренка говорит, меня же оторопь берет. И покуда ехали мы в Петербург, много подтверждений получил. Вот скоро встанет, глянет на тебя, Иван Арсентьевич, и все скажет, что будет.
– Как же он глянет, ежели слепой?
– Ему и глаза не нужны…
Ивашка встал.
– Благодарствую за угощение, господин генерал-фельдцейхмейстер. Да некогда мне сказки твои слушать. А за освобождение из-под ареста низкий тебе поклон.
– Постой-ка, Иван Арсентьевич! Куда же ты?
– Отосплюсь в своих хоромах, себя в порядок приведу. В столь непотребном виде как невесте на глаза являться?
– Какой невесте?
– Своей, Гликерии Некрасовой. Вздумал я в сей час с ней сговориться, а как погребут государя императора да сороковины справят, посватаюсь. Не знаешь ли ты, Яков Вилимович, когда похороны состоятся? Слышал я, тебя главным распорядителем назначили?
Всегда невозмутимый Брюс тут подскочил, потряс руками, не находя слов:
– Отрок неблагодарный! Кто б ты был, ежели не отеческое к тебе отношение государя? А ты пренебрегаешь завещанием его?!
– Волю Петра Алексеевича исполнить готов, – испытывая прежнюю неприязнь, однако сдерживаясь от ругательств, проговорил капитан. – Да ты позвал дело государственной важности сделать, а сам сказками потчуешь! Невесту избрать, отвести за тридевять земель некоему князю. Провидцы там всяческие, предсказатели… Стал бы ты свои денежки на сие предприятие тратить!
Граф неожиданно ссутулился и загоревал:
– Полагал, я один в России реалист и в чудеса не верю… Ты еще пуще меня прагматами напитан. И откуда в тебе сии черты?
– В Европе обучался…
– А какое у тебя в жизни главное хотенье?
– В сей же час мне жениться след. И чтоб за невестой доброе приданое.
– Разбогатеть хочешь?
– Кто же сего не хочет?
– На что?
– Чтоб свой корабль построить и землю вокруг обойти, – признался Ивашка. – Я просился у Петра Алексеевича в плавание кругосветное. Он посулил отпустить… Да теперь уж сему не бывать. И корабля не построить…
– Отчего же?
– Жалованье не позволяет. А иного прибытка нет.
Брюс встряхнулся.
– Добро, Иван Арсентьевич, теперь скажу тебе правду.
– Сразу-то нельзя было? – проворчал капитан. – Какую ночь не сплю, глаза смыкаются, а ты манежить меня вздумал.
– Испытывал я тебя, – признался граф и, сняв парик, обрел вид домашний и доверчивый. – Без испытания в тайных делах неможно, ибо я знать должен, как ты в том или ином случае себя поведешь. Прежде я ведь к тебе с ревностью относился из-за расположения и любви государя. И истинного лица твоего видеть не мог.
Это походило на внезапную откровенность, чего у горделивого и могущественного генерал-фельдцейхмейстера ранее не замечалось вовсе. Капитан сел на свое место, однако же подумал, что и подобное перевоплощение хитростью может быть, только более скрытой.
– Невеста для князя сибирских варваров – это лишь предлог, – продолжал граф. – Веская причина явиться на Индигирку, к югагирам, и быть с честью ими принятым. Они к себе никого не впускают и даже ясак привозят в условленное место и оставляют сборщикам. Никто еще не бывал в логове сих туземцев, не разведал ни нравов, ни обычаев и ни того, какие они тешат мысли, запрашивая у государей российских невест из именитых родов. И вот тебе государь велел проникнуть в сие племя и выведать истинные намерения. Коль они не опасны для престола, оженишь их князя, погуляешь на свадьбе, про обычаи прознаешь и с дарами ихними домой. Но ежели узришь крамолу супротив царствующей семьи, всяческие претензии на трон, что были у Литвы и есть еще у поляков, либо прочие угрозы, указ Петра Алексеевича вручишь князю с торжеством соответствующим. На минуту царем себя почуешь! Чувонцы тебя на руках станут носить, ублажать всячески и почести оказывать. К примеру, женок своих давать. Говорят, обычай у них такой! Да гляди, не женись там!
– На что мне дикая туземка, когда невеста есть, – отмахнулся Ивашка. – Я уж сразу в Петербург поспешу.
Но тут же был осажен генерал-фельдцейхмейстером, словно вспомнившим, кто он есть и кто перед ним.
– Умей выслушать начальника! – сделал внушение. – И нрав свой след сдерживать.
– Прости великодушно, – обронил капитан.
А Брюс продолжал:
– В Петербург не поспешай. Расстанешься с югагирами и сам с людьми своими сядешь в остроге, который укажет воевода, уподобишься купцу и станешь торговать. Выменивать у югагиров, саха, чукчей и прочих тунгусов мягкую рухлядь на ружья, припас к ним и крепкое вино. Да не скупись, будь щедрым, и кому в тягость дать соболей и лисиц за товар, в дар его подноси. В первую очередь, воду огненную – так туземцы вино называют.
– Не с руки мне торг вести, – воспротивился Головин. – Я старого боярского рода, мои деды стольниками были. А купечество – дело хитрое и подлое!..
– Так государь император велел! – оборвал граф. – Твое дело – исполнить, невзирая на свое к сему отношение.
– Погоди-ка, Яков Вилимович, – встрепенулся Иван. – А я сим указом раздора не посею? Зависти не пробужу? Не сотворим ли мы худого?
– Петру Алексеевичу виднее было, что сотворится. Полагаю, даруя слободу югагирам, он хотел опору себе найти в полунощных землицах.
– Ежели так, то еще ничего… И все одно подумать след, прикинуть, как да что. Но ты уволь уж меня, граф, торговать я не стану. Тем паче ружьями, порохом и вином.
– Как же так – не станешь?
– Да туземцы сии, испив водицы огненной, в тот час обиды вспоминают старые. Мне прадед много чего порассказывал про нравы ихние… А вспомнив, друг в друга стрелять начнут!
– Ну и постреляют, так что же? Друг с друга спесь собьют и угомонятся, как протрезвеют. А нет, так воевода ленский казаков пошлет и усмирит.
Капитан распрямился.
– Не пристало мне, морскому офицеру, столь мерзкими делами заниматься.
– А мне, генерал-фельдцейхмейстеру? – Голос графа тихо зазвенел. – Как ты еще мыслишь управлять варварскими народцами? Коль обычаи и нравы таковые имеют?.. И посредством чего оборонить престол от самозванцев? Мы же приставлены его стеречь!
– Подумать след. – Ивашка был себе на уме, даже страдая от похмелья. – Неужто они и впрямь способны престолу навредить?
– Ты станешь исполнять, что государь велел. А ежели югагиры смуту затевают, подобно полякам? Отчего сей Тренка пожаловал в год, когда казнили царевича Алексея?.. – Брюс потупился, набычился и продолжил с горечью: – Я говорил Петру Алексеевичу: не след лишаться истинного наследника, прости его, помилуй. И царевич бы внял отцовскому благородству… Ан нет, не остановил своей руки государь. Я же приговор не подписал, один из всех прочих… И эти прочие сейчас Скавронской присягают… – Он вскинул голову. – Впрочем, отвлекся… Тренка с товарищами пришел вскоре после казни и невесту для князька своего попросил. Родовитую ему подавай, поскольку князь варваров себя причислил к древлему роду царей!.. Спроста ли?
Капитан встряхнулся, сгоняя оцепенение, навлеченное голосом Брюса.
– Как дикие туземцы с Индигирки могли узнать, что сотворится с царевичем?
– В том и суть, Иван Арсентьевич, – подобрел граф. – Умом сего постигнуть невозможно… Однако Тренка свидетельствует: есть у югагиров некий календарь, где все прописано наперед. Сию книгу они вещей называют. Чему быть в грядущем, когда и отчего войны сотворятся, кто править станет, от чего умрет и прочие откровения. И будто счастливец, сей книгой овладевший, становится прозорлив. Ему довольно взглянуть на человека, и в тот час предсказать всю жизнь последующую.
