Пояс Ипполиты - Крупняков Аркадий Степанович (читаемые книги читать txt) 📗
- Царь Гекатей каждый день жрет уху из барабульки. Пузо наел такое, что еле ходит,- сказала Фея, швырнув очищенную рыбу в кипящий котел.
- Что-то ты плохо говоришь о своем властителе,— заметила Несси.
- Ему одному много ли надо,- заговорил Тит.- Он же всю барабулю Меотиды прибрал к своим рукам. Рыбаки Синдики стонут из-за его жадности.
- Куда ему столько рыбы?- спросила Мелета.
- Он торгует ею по всему побережью понта. О вкусе барабули слава идет далеко. На рыбных рынках Феодосии, Фасиса, Трапезунда, Херсонеса Скалистого барабуля идет чуть ли не на вес золота.
- Она, хоть и мелка,- сказала Фея,- водится только в меотийских водах. Все налоги царь требует платить барабулей. Все, до последней рыбки, забирает, сами рыбаки не имеют права торговать ею. Особенно бедствуют дандарии.
- Да и меоты, синды и аксамиты беднеют год от года. Всякими поборами душит бедняков. Потому и с Тирой у него согласия нет - она за простых людей заступается, народ ее любит. Он прихвостень Боспорского архонта, за то царя не только бедняки, но и богатые люди Синдаки ненавидят.
- Помолчи, Тит,- сказала Фея, разливая дымящуюся уху по мискам, вдруг наши гости передадут Гекатею твои слова...
- Тира ему эти слова каждый день твердит...
- Она царица. А ты кто? Ты простой рыбак.
- Будьте спокойны,- заметила Мелета.- Мы не предатели.
Уха оказалась действительно вкуснейшей, и Фея, осмелев, спросила:
- Вы сами-то из простых или...
Мелета взглянула на Агнессу, а та вдруг встала и пошла к выходу во двор:
- Ты, Мелета, расскажи им про свою мать Лоту. Я пока побуду у лошадей, истосковалась по ним.
Она вышла. Мелета не поняла Агнессу. Неужели подруга захотела выдать ее происхождение? И зачем ей это понадобилось?
- Нет, Нимфея, мы не из простых. Моя мать была полемархой, она была подругой царицы Фермоскиры, а Несси дочь верховной жрицы храма. Это даже выше, чем царица.
- Стало быть, мы зря распустили языки!- воскликнул рыбак, подошел к очагу и с досадой пнул ногой в костер. Хворост сыпанул искрами, разлетелся по хижине, наполнив ее дымом.
- Я тебя упреждала, Тит! Завтра они поедут к Гекатею и...
Агнесса, увидев дым в проходе и услышав громкие возгласы, вернулась в хижину.
- Что ты сказала им, Мелета? Почему они...
- Я сказала, что я дочь полемархи. Я не умею лгать.
- Ты не сказала всей правды. Ее мать Лота возглавила бунт рабынь Фермоскиры и повела их на город. Сейчас Фермоскира во власти простого люда.
- Для чего им нужно знать это?
- Пусть они позовут сюда Тиру. Царица поймет, что ей делать. Я уверена, что она поедет учиться к твоей матери, как надо бунтовать. Ведь мы, амазонки, должны помогать друг другу. Ох уж мне эти мужики. Ты что стоишь, олух? Садись в лодку и гони в Гермонассу, зови Тиру сюда. Мы ночью придем, если царица ваша не совсем дура.
Фея отвела Тита к окну, они пошептались намного, и рыбак спрыгнул через окно.
- Ладно, хозяйка. Если царица приедет к вам, поставь на это окно светильник. И мы придем. А сейчас пора на триеры. Наверно, нас уже ищут.
Обратный путь к гавани оказался труднее. Подружки заблудились в камышах и решили отдохнуть. И тут Мелета заговорила:
- Скажи мне, Несси, зачем ты затеяла все это? Я до сих пор не пойму. Если узнает Священная...
- Она нас похвалит. Ты совсем не умеешь думать. Как считаешь, почему Тира и Гекатей живут врозь?
- Может, им так удобнее. Может, Тира не любит мужа.
- Я слышала - она его ненавидит. Он присяжной архонта Сотира. А Тира вольная меотянка. Она спит и видит, как бы столкнуть царя с престола и вышвырнуть из дворца. Она хочет сделать Синдику независимой, а...
- А простых островных людей свободными?
- Плевать ей на островных людей. Тира сама хочет сесть им на шею.
- И мы ей поможем в этом, да?
- Мы поможем себе и амазонкам. Знакомство с твоей матерью придаст знатной меотянке смелости, Атосса пообещает ей помощь, Годейра, если ей повезет, посадит наездниц на коней, обрушится на Гекатея, и тогда Синдика будет наша.
- Так архонт Сотир и позволит им это. Он пошлет в Синдику флот...
- А у нас разве нет триер? Тира посадит рыбаков на лошадей, Годейра бросит на этих боспорских скотов своих наездниц... Ах, какую кашу мы тут заварим! Я принесу Синдику в приданое Левкону - сможет он отказаться от такой богатой невесты, как ты думаешь? Мы возведем тут вторую Фермоскиру, и твоя мать Лота нас тоже захочет поддержать. А сейчас мы - никто. Мы просто пленницы, не знаем даже чьи? Если об этом я расскажу Священной...
- Не спеши, подружка.
- Почему?
- Может, Тира не придет к Нимфее, да и мне не хочется ввязываться в это дело. Мама тоже не покинет Фермоскиру. Не спеши.
- Правду говорит Атосса, ты не амазонской крови.
- Давай не будем об этом. Дождемся ночи.
- Ладно. Пошли искать дорогу к гавани. Иначе ночью мы не найдем хижины Нимфеи.
Несси все же не утерпела и похвалилась матери своим планом. Священная одобрила задумку дочери и отпустила ее ночью в поход. Дала несколько советов: не рисковать, ничего Тире не обещать, только узнать о ее намерениях.
Около полуночи подруги вошли в камыши из гавани.
- Я тебе хочу признаться, Мелета,- заговорила Несси, когда они вышли на берег протоки - Маме я все рассказала.
- Ну и дура.
- Хотела я знать, как меня отпустили бы ночью.
- Что сказала Священная?
- «Ты стала взрослой, Несси». Вот что она сказала.
- А про меня?
- «Мелета - дурочка. Ей просто хочется увидеть царицу. Вы ее не вмешивайте в это дело».
- А ты что?
- «Она не дурочка. Она - не амазонка». Правду я сказала? Тебе жаль этих рыбаков, которых цари убьют в случае бунта.
- Конечно, жалко. Они же люди.
- Они плодятся как кролики. Их всех убей - через год будет еще больше.
Мелета подумала про себя: «Старуха права».
Луна скрылась за облаками, стало темно, и Несси, прижавшись к Мелете, прошептала:
- Мне страшно.
- Ты тоже не амазонка!- нарочито громко сказала Мелета.- Вспомни завет - амазонка не знает страха. Да и бояться нечего. Вон мерцает огонек. Это в окне Нимфеи.
Пристыженная Несси оторвалась от подруги, выпрямилась и пошла на огонек в ночи.
Нимфея была не одна. За столом сидел средних лет мужчина, красивый, с широкой и густой холеной бородой. Он был обнажен до пояса, за поясом висел большой нож. Около очага хлопотала высокая, статная женщина в кожаном фартуке. Стол был заставлен всевозможными яствами, посередине стола стояла амфора с вином. Нимфея провела гостей к столу, сказала:
- Это мой отец. Зовут его Мен. Маму зовут Ниоба.
- Царица вот-вот появится. Тит зря гонял в Гермонассу. Тира весь день шныряет здесь,- сказал Мен.- Она ведь тоже считает себя ойропатой. И везде успевает - не зря носит свое имя, Тира, по-нашему, быстрая. Ниоба, принеси воды и садись с нами.
Ниоба подала ему посудину с водой, села за стол и сказала, обращаясь к Несси.
- Он будет разбавлять вино, чтобы вы не подумали, что он скиф. А потом будет хлестать неразбавленное, как настоящий склот. И твой царь такая же обезьяна. Прикидывается, будто он эллин.
- А твоя царица не обезьяна? Кичится своим родством с Ипполитой, не слезает с коня. Я думаю, что она и в отхожее место ездит верхом.
- А разве это плохо - на коне?- спросила Мелета.
- В степи хоть на верблюде. Но наш царь издал указ - в Синдике бабам ездить верхом запрещено. Если сядет - кнутом по голым ягодицам.
- И Тиру тоже?
- Тира - царица. Ей все можно.
В дверь постучали. Вошел Тит, а за ним женщина в одежде простой меотянки. Если бы Мен, Ниоба и Фея не встали и не поклонились бы пришедшей, Мелета ни за что бы не подумала, что это царица.
- И ты, царский прихвостень, тут,- сказала она, обращаясь к Мену с усмешкой.- Как это ты оставил Гекатея одного?
- Он не один. Вокруг его охрана.
