Ларец Самозванца (СИ) - Субботин Денис Викторович (читаем книги txt) 📗
— Ого! — заорал Марек, оглядываясь на бегу и со всего размаха падая в гряду. — Это уже веселее! Ну, погодите!
Его пистоль моментально оказался в руке и пуля из него, выброшенная мощным зарядом пороха, просвистела так близко к щеке Яцека, что даже обожгла. Вряд ли Марек мог попасть с такого расстояния. Главное — напугал…
Минутой позже они уже были в сёдлах. Ещё чуть позднее — гнали коней во весь опор, стараясь даже не оглядываться….
7
Когда кони стали сбиваться с галопа на рысь, Марек и Яцек почти синхронно натянули повода.
— Ну… ты… дурак! — в три приёма, задыхаясь, высказал Яцек. — Это ж надо, чуть не погибли!.. Ежа-то не потерял?
Нагло усмехнувшись, Марек добыл из-за пазухи небольшой свёрток, в который обратил запасную шерстяную сорочку. Лишь маленький «мышиный» носик торчал из свёртка. Слышно было, как часто бьётся сердечко зверька. Ёж, а вернее — ёжик был испуган. Наверное, никогда ещё в его жизни не случалось такого приключения… А впрочем, вряд ли он помрёт от этого! Тем более у него будет такая очаровательная хозяйка…
Зарина… О, как же мечтали о ней оба мальчишка, с того самого мига, как увидели. Она была прелестна… и необычна. Невысокая, стройная, где надо — круглая, с ясными жёлто-зелёными глазами, дерзким взглядом из-под смоляно-чёрной чёлки и упрямо поджатыми губами. С горячим, не девичьим характером. Всегда при ней был длинный, опять же не девичий кинжал, небольшой, но мощный турецкий пистоль и татарский лук. Как она стреляла из лука, оба отрока убедились довольно быстро, в первый же день. Не хотелось бы им оказаться в числе ей врагов, да на расстоянии в сотню шагов! Впрочем, эти её достоинства волновали их куда меньше. Вот красота… Притом сама Зарина на их ухаживания отвечала в лучшем случае равнодушием. Это — в лучшем случае! Мареку, в первый же день со всем максимализмом неопытного юнца сунувшегося к ней под юбку, она с размаху огрела седлом, которое как раз держала в руках. Бедняга целый день мучился головой, и даже всезнайка, мессир Иоганн Стефенсон, лекарь пана Романа, не смог избавить Марека от неё. Правда, он предложил провести довольно быструю операцию, заключающуюся в отделении головы от тела, но этот вопрос был немедленно снят с обсуждения. Не на шутку напуганный кровожадным блеском карих глаз шведского лекаря, Марек предпочёл слинять.
Больше везло Яцеку. Он в свои шестнадцать, в противоположность Мареку, был увалень увальнем и на взгляд Зарины выглядел совершенно безобидно. Тут она, правда, как и несколько дворовых девиц пана Анджея до неё, ошибалась. Яцек, конечно, был стеснителен и женщин боялся… но если его припирали к стенке, проявлял чудеса изобретательности и не перед чем не останавливался. Другое дело, что он был на удивление непостоянен для скромника. Редкая красотка могла удержать его у себя больше чем на неделю. Дочь мельника, которой удалось это в течение месяца, считалась в местечке Медведково чуть ли не героиней… Правда, признать её малыша Яцек отказался наотрез и пан Анджей, ужаснувшийся при мысли, что его оставят без такого восхитительного повара и стремянного, решительно поддержал своего слугу.
Зарина, впрочем, была далеко. Вокруг приятелей, усталых и порядком напуганных, вновь лежал тёмный и жуткий ельник, из которого доносились самые жуткие звуки, какие только доводилось им слышать. Марек, тот ещё держался, Яцеку же было просто плохо. Он плотно зажмурил веки, сдавил повод так, что из него вода могла бы потечь, и так ехал. Ружьё, палаш и даже кинжал были напрочь забыты. Всё, о чём Яцек сейчас мечтал — поскорее оказаться в чистом поле. По его мнению, там ничто не могло ему угрожать.
Но даже и Марек остановил коня, когда впереди, за поворотом, послышался громкий вой, несомненно, принадлежащий крупному, матёрому волку. Этот вой подхватили ещё несколько голосов. Впереди была стая.
Яцек вздрогнул ещё сильнее, заслышав тихий скрежет. Не сразу до него дошло, что это Марек взводит замки колесцовых пистолей пана Романа.
— Поехали! — мёртвым голосом приказал Марек. — Да поехали же, Яцек! Бери палаш в руки, трус!
— Я не трус! — шёпотом возразил Яцек. — Я просто очень боюсь!
— А ты думай про Зарину! — посоветовал Марек. — Помогает!
Яцек на миг зажмурился, представил себе Зарину… Если он и не перестал бояться, то рука, добывшая клинок из ножен, почти не дрожала.
…Волков было четверо. Трое огромных, лобастых серых зверюг и самка. Теперь, когда они были открыты для взоров, стало ясно, ЧТО привело их сюда. Вернее — кто. Телёнок, убитый мальчишками, уже лишился задних ног и филея, теперь звери выжирали ему кишки.
— Медленно! — прошипел Марек. — Заклинаю тебя, Яцек, медленно!
Матёрый волчище, почти чёрный в лунном неверном свете, на миг оторвался от пиршества. Его пасть приоткрылась в оскале, из глотки вырвался глухой рык. Яцек подпрыгнул в седле, чуть не выронив палаш. Бледный, как полотно, Марек медленно повернулся в седле, нацеливая пистоли на вожака. Ехать так было неудобно, при выстреле можно было даже упасть из седла, но иного выхода у него не было. Марек неплохо знал волков и опасался, что они могут сейчас броситься на него. Он — проехал. Бедолаге Яцеку повезло меньше… как и всегда. Его конь, и без того храпящий от ужаса, внезапно взбрыкнулся. Волкам только этого повода и надо было. Они тут же, взвыв жутко, бросились на коня…
Яцек взвыл чуть ли не страшнее их, его палаш взметнулся в воздух… но ещё быстрее взметнулся в воздух конь Яцека. Он оказался умнее хозяина и понял, что спорить с волками в остроте «зубов» не след. Его задние копыта взбрыкнулись и один из волков, взвыв уже совсем по другому, как воют только от боли, отлетел прочь, в кусты. Осталось трое.
— А, чтоб тебя! — ругался тем временем Марек. Что-то заклинило в замке второго заряженного пистоля, и спусковой крючок никак не хотел спускаться. — Ну же, давай!!!
Пистоль наконец разрядился и пуля, выпущенная из него, пусть даже не прицельно, спугнула волков. Вот чего они всегда, во все времена боялись — огня!
— А-а-а! — заорал Марек, лихорадочно запихивая бесполезный теперь пистоль за кушак, пытаясь одновременно достать свои, менее мощные, но зато и более надёжные пистоли. Ещё две огненные вспышки, сопровождаемые громом, прорезали ночь. Взвизгнул, взвился в воздух и тяжёлым мешком осел на землю волк. Подвывая от ужаса, бросилась прочь раненая волчица… Марек редко мазал, и даже промахи свои обращал во благо. Яцеку же достался вожак. Огромный, тяжёлый, он ко всему прочему был и опытен. Коню под копыта не лез, бросаться не торопился, вынуждая человека первым атаковать. Яцек, вооружённый тяжёлым палашом, никак не мог отыскать шанса и ударить. Всё ему казалось, будто волк его обязательно обхитрит…
— Яцек! — заорал Марек так громко, будто нависал над самым его ухом. — Яцек, ружьё!!!
Яцек вздрогнул и поспешно потянул ружьё из ольстреди. И тут волк прыгнул…
Конечно, никто не успел бы развернуть коня или вскинуть ружьё так, чтобы попасть в зверя. И Яцек не успел… что ж тут поделаешь?! И Марек не успел… как ни жаль. Сам конь спас своего хозяина — резким прыжком в бок, он ушёл из-под прыжка… почти ушёл. Крепкие волчьи когти полоснули круп, крепкие зубы вцепились в шкуру. Конь, отчаянно заржав, прыгнул вперёд и чуть не снёс грудью коня Марека вместе с седоком. Марек, однако, не растерялся. Он заставил своего ничуть не менее испуганного коня по кустам обойти взбесившегося жеребчика Яцека и выхватил саблю.
— Лоб у волка прочен… — бормотал Марек, выцеливая туловище вожака. — Бить надо за ухо…
Он так и ударил — с оттягом, с громким выдохом, вложив в удар все силы и всю ярость, весь испуг, которые накопил. Сталь звонко впечаталась в кость… пробила! Волк ткнулся носом в землю. Под огромной головой медленно расплывалось тёмное пятно. В воздухе остро и резко пахло кровью и псиной.
— Да утихомирь ты коня! — взвизгнул Марек, тщетно пытаясь сам удержаться в седле.
