Охота на сокола. Генрих VIII и Анна Болейн: брак, который перевернул устои, потряс Европу и изменил - Гай Джон (книги серии онлайн txt, fb2) 📗
После смерти Артура Екатерина вернулась в Лондон, чтобы поправить здоровье. Пока было непонятно, как быть с ней после того, как она окончательно придет в себя. Однако для ее родителей ответ был очевиден: ее следует выдать замуж за принца Генри. Они уже сталкивались с подобной ситуацией в 1498 году, когда при родах умерла их старшая дочь Изабелла, принцесса Астурийская, супруга короля Португалии Мануэла I. Чтобы сохранить союз с Португалией, они добились разрешения папы римского на брак Мануэла с их младшей дочерью Марией. По их мнению, не было причин, почему бы вновь не прибегнуть к этому решению.
Генриху VII эта идея понравилась. 23 июня 1503 года отредактированный брачный договор был одобрен, и Генрих организовал церемонию, которая выглядела так, словно это было официальное обручение его сына с Екатериной29, с той лишь разницей, что на самом деле это была хитрая уловка. Хотя все прочие необходимые для заключения брака условия были соблюдены, не хватало главного: брак не мог быть консумирован на том основании, что принц еще не достиг необходимого возраста, установленного церковью,– четырнадцать лет для жениха и двенадцать для невесты. Практичный король поступил так, чтобы извлечь максимальную выгоду из союза с Испанией, не потерять приданое Екатерины и при этом не скомпрометировать себя30.
Для официального признания брака была необходима диспенсация, или специальное разрешение, «как того требовала папская курия», поскольку церковь не дозволяла мужчине жениться на вдове своего брата. 26 декабря 1503 года папа Юлий II издал бреве, дабы заверить находившуюся при смерти мать Екатерины в том, что должным образом составленное разрешение на брак не заставит себя долго ждать. В папском документе для краткости и удобства говорилось, что брак Екатерины и Артура был консумирован. В ответ Фердинанд выдвинул возражения, основанные на информации, полученной от главной придворной дамы Екатерины, поэтому, когда булла с разрешением на брак наконец была издана, в ней появилось слово forsan (от лат. «возможно»), придававшее документу некоторую неоднозначность: формулировка «возможно, брак был консумирован» допускала двоякое толкование31.
Зная о тяжелой болезни Изабеллы и предполагая, что в случае ее смерти Испания может распасться, Генрих VII не особо настаивал на браке своего теперь единственного сына с Екатериной. Это было благоразумно, поскольку союз Арагона и Кастилии носил характер личной унии [19]. Смерть королевы Изабеллы в ноябре 1504 года вызвала сумятицу в стране. Фердинанд утратил титул короля-консорта Кастилии и временно исполнял обязанности правителя этого королевства. Законной наследницей Изабеллы в Кастилии была ее старшая дочь Хуана, сестра Екатерины и супруга тщеславного, деспотичного и известного своими любовными похождениями Филиппа Красивого, герцога Бургундии. Будучи сыном Максимилиана I Габсбурга, «римского короля» [20], который вскоре стал императором Священной Римской империи, Филипп был правителем исторических Нидерландов – остатков территорий, принадлежавших Карлу Смелому с 1467 по 1477 год, а затем аннексированных королем Франции Людовиком XI. Эти земли, границы которых постоянно менялись, включали большую часть современных Нидерландов, Бельгию и Люксембург.
У Фердинанда не было сына-наследника, поэтому смерть королевы Изабеллы положила начало спорам о престолонаследии в Испании. Пока эта проблема не будет решена, Генрих VII решил оставить вопрос о выборе невесты для своего сына открытым32. Воспользовавшись этим, принц Генри накануне своего четырнадцатилетия вызвал к себе нотариуса и зачитал ему отвечающий всем правилам протест, в котором он заявил, что, поскольку брачный контракт был подписан им до достижения необходимого возраста, он вправе не связывать себя обязательствами договора, который «не имеет законной силы»33. Екатерину это очень огорчило. «Нет женщины, каков бы ни был ее статус,– жаловалась она в письме к отцу,– пострадавшей сильнее, чем я. Ни одно из обещаний относительно моего брака не было исполнено»34.
Ее жалобы не были услышаны. Генриха VII больше всего беспокоил вопрос безопасности династии. Вскоре после прибытия Екатерины в Англию Эдмунд де ла Поль [21], кузен Елизаветы Йоркской, бежал и скрывался во Франции, Генрих же хотел его вернуть во что бы то ни стало. Удобный случай представился в январе 1506 года, когда Филипп и Хуана отплыли из Нидерландов в Испанию, чтобы заявить о своих правах на кастильский трон, оставив своих детей, в частности пятилетнего сына и наследника принца Карла Гентского, на попечение их тетки Маргариты Австрийской. В то время де ла Поль уже находился под защитой Филиппа. Когда корабль Филиппа попал в сильный шторм и они вынуждены были искать убежища на побережье Дорсета неподалеку от Уэймута, Генрих VII уговорил их сойти на берег, оказал им радушный прием в Виндзорском замке и щедро одарил подарками, на что Филипп в знак благодарности согласился выдать де ла Поля при условии, что английский король торжественно пообещает сохранить тому жизнь. Далее был заключен договор о торговле и состоялась церемония обмена знаками рыцарского отличия, в ходе которой Филипп произвел четырнадцатилетнего принца Генри в рыцари бургундского ордена Золотого руна35.
Во время пребывания Филиппа в Англии молодой Генри следовал за ним по пятам. Герцог приходился ему крестным отцом, поэтому неудивительно, что они проводили так много времени вместе. В Уинчестере, куда Генри отправился встречать Филиппа, державшего путь в Виндзорский дворец, он привел его в Большой зал Уинчестерского замка времен Норманнского завоевания и с гордостью показал массивный деревянный круг, который, по преданиям, служил столешницей того самого Круглого стола короля Артура и его рыцарей. Впоследствии, став королем, Генрих прикажет реставрировать эту столешницу36. Филипп, которому на тот момент исполнилось двадцать семь лет, был настоящий атлет, и его крестник не скрывал своего восхищения, общаясь с ним как с отцом, которого ему всегда хотелось иметь. Он продолжал превозносить его и двадцать лет спустя, о чем свидетельствуют слова, сказанные испанскому послу: «Я по-прежнему держу его портрет в одной из комнат моих покоев, которую я называю комнатой Филиппа, и это моя любимая комната во дворце не столько из-за названия, сколько из-за того, что он был моим крестным отцом». Он помнил об этом всегда и даже в последние месяцы жизни продолжал покупать «ароматы для комнаты герцога Филиппа»37.
Впрочем, покинув Англию, Филипп прожил недолго: прибыв в Кастилию, он через полгода умер от лихорадки, оставив Хуану полноправной королевой Кастилии и наследницей Фердинанда II в Арагоне. Чтобы укрепить контроль над Кастилией, Фердинанд упрятал дочь в монастырь неподалеку от Бургоса, а потом в замок Тордесильяс и правил страной вместо нее. Поступая таким образом, он заботился о том, чтобы в дальнейшем престол объединенного испанского королевства перешел к Карлу Гентскому, который пока находился на попечении своей тетки, Маргариты Австрийской, назначенной императором Максимилианом управлять габсбургскими Нидерландами38.
Между тем Генрих VII переориентировал свою дипломатическую политику в попытках укрепить связи с Максимилианом и набирающей силу династией Габсбургов, ветви которой распространялись по всей Северной Европе, что было вполне обоснованно в свете событий, развернувшихся на международной арене. Вторжение войск короля Франции Карла VIII в Италию в 1494 году перекроило карту Европы. На последующие семьдесят пять лет Италия стала местом столкновения политических интересов. Главными полями сражений были герцогство Миланское, которым правил герцог Лодовико Сфорца (затем власть там захватил Карл), и Неаполитанское королевство, на власть в котором претендовал он же, однако в итоге оно перешло под власть Фердинанда II Арагонского. Отчаянная борьба велась как между отдельными городами Италии, так и между городами и более могущественными республиками. Флоренция и Пиза, например, десятилетиями вели междоусобные войны, отвоевывая друг у друга богатую добычу; Венеция, благодаря удачному расположению на Адриатике могущественная и богатевшая с каждым годом за счет развития торговли как в Средиземноморье, так и далеко за его пределами, всегда вызывала зависть и рассматривалась как сильный союзник или противник, но чаще как лакомый кусок. Сложная политическая ситуация усугублялась тем, что папа римский, будучи как духовным, так и светским лидером, которому принадлежала огромная территория в Центральной Италии – Папская область, зачастую не только поддерживал, но и поощрял войны. В довершение всего Максимилиан, несмотря на австрийское происхождение, заявил о своих правах на власть в нескольких итальянских городах. После смерти Филиппа он открыто заговорил о своих намерениях выдворить французов из Ломбардии и прибыть в Рим или Болонью, чтобы там папа римский короновал его как императора Священной Римской империи.
