Македонский Лев - Геммел Дэвид (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗
Филипп хмыкнул. — Мои золотые запасы истощаются, а он собирает артефакты и строит дворец! Похоже, я начинаю понимать мерзавца. А что же сами прииски? Как там идут дела?
— Откуда мне знать, государь? Я еще ни одного не видел.
— Завтра увидишь, — заверил его Филипп.
— Какая заманчивая перспектива, — буркнул Аттал, и Филипп, рассмеявшись, ткнул его в плечо.
— Тебе что же, не интересно, откуда приходит наше золото?
— Нет, — подтвердил Аттал, — только то, что оно приходит.
— Как насчет тебя, Никанор? Хотел бы ты увидеть прииски?
— Если прикажешь, государь. Но на что там смотреть? Люди ковыряются в земле, как скот. Смрад и темнота. А чем глубже, тем выше опасность обрушения свода. Я хотел бы быть погребенным после смерти, а не до.
Филипп покачал головой. — Тогда я дам тебе лист, по которому ты разыщешь гошки с плодами из Кровсии. Антипатр пойдет со мной.
— Исключительная честь для него, — усмехнулся Аттал.
— Идти с царем — всегда почетно, — сказал Антипатр, скрывая собственный гнев, хотя его темные глаза так и смотрели на Аттала.
— Я тебе не нравлюсь, так? — спросил Аттал, поднявшись и взглянув на воина в ответ.
— Ты мне ни нравишься, ни не нравишься, Аттал. На самом деле, я редко думаю о тебе.
— Будь осторожнее, когда говоришь со мной! — предостерег Аттал. — Я могу стать очень опасным врагом.
— А ну тихо, оба! — гаркнул Филипп. — По-вашему, нам не хватает неприятностей? Вот освободим Македонию, тогда… возможно… я позволю вам бросить друг другу вызов. Возможно. Но знайте одно: если кто-то из вас вступит в бой с другим без моего ведома, то я казню победителя. Если не можете быть друзьями, к моему разочарованию, то постарайтесь хотя бы терпеть друг друга. Поняли меня?
— Я не желаю вражды, государь, — сказал Аттал.
— Я тоже, — добавил Антипатр.
Филипп улегся, закутанный в одеяла, положив голову на свой чепрак из львиной шкуры, и стал смотреть на звезды — такие далекие, такие отрешенные от всяческих проблем мира. Он закрыл глаза и погрузился в сон.
Он ходил по поросшей травами равнине в серебряном свете луны, как вдруг увидел женщину, сидящую под опадающим дубом. Он осмотрелся, удивленный тем, что он здесь один. Когда он подошел к ней и приветственно поклонился, она подняла голову и откинула темный капюшон своего плаща. Ее лицо было бледным и прекрасным, глаза — темными и вместе с тем источающими свет.
— Добро пожаловать, Великий Царь, — прошептала она. Он сел рядом.
— Я не великий, женщина. Но я царь.
— Ты станешь великим — так обещала Аида; боги установили так. Но тебе кое-что понадобится, Филипп. Талисман, который ты должен добыть.
— Где я найду его?
— Он сам найдет тебя. Смотри! — Она указала на холм, с которого стекал маленький ручей, искрясь в свете луны. Там сидела другая женщина. — Иди к ней — и познай удовольствия вселенной.
Филипп собирался было задать вопрос, как вдруг темная женщина исчезла. Он встал и пошел к ручью. Женщина, сидевшая там, была почти девочкой, со стройной фигурой, маленькими круглыми грудями. Ее волосы были рыжими как отсвет огня, глаза — зелены как изумруды. Когда он опустился рядом с ней на колени, она протянула руку и ухватила его за бороду, ее рука опустилась ему на грудь, затем ударила в живот. Вдруг он обнаружил, что обнажен, как и она, и страсть обуяла его. Он повалил ее на траву, целуя ее лицо и шею, рукой лаская ее потаенные губы. Он слышал биение собственного сердца.
— Люби меня! — шептала она. — Люби меня!
Он вошел в нее, и его блаженство оказалось настолько неимоверным, что он мгновенно испытал оргазм. Что еще невероятнее, он по-прежнему оставался возбужден, его страсть казалась неутолимой. Он чувствовал, как она дрожала под ним, стонала и кричала. Он скатывался с нее, но она не отпускала его, — поглаживая нежными пальцами, лаская мягкими губами. Наконец он застонал и перекатился на спину, и так лежал, обхватив ее руками.
— Кто ты? — спросил он ее. — Я должен знать. Ты нужна мне.
— Ты еще увидишь меня вновь, Филипп. От тебя я рожу ребенка, сына Царя.
— Где мне тебя найти?
— Еще не время. Я встречусь с тобой через два года на Острове Мистерий. Там мы сыграем свадьбу; там будет зачат твой сын.
— Твое имя, назови мне свое имя!
— Назови свое имя! — закричал он.
— Что такое, государь? — спросил Никанор, подойдя к походному лежаку царя. Филипп открыл глаза и увидел звезды, ярко мерцающие в ночном небе.
— Это был сон, — прошептал он. — Дар богов.
Не в состоянии заснуть, весь остаток ночи Филипп сидел, воскрешая в памяти сцены из своего видения. Через два года, сказала она, они вновь встретятся на острове Мистерий. Самофракия.
Он никогда там не был — и никогда не собирался там побывать. Но теперь, он знал, только смерть смогла бы отменить его решение.
С рассветом он разбудил остальных, и они поскакали в долину копей. Кровсия не была большим поселением — меньше тысячи человек жили здесь, и дворец Элифиона накрывал своей тенью весь город, красуясь белыми колоннами и элегантными статуями, его островерхая крыша была украшена барельефом, изображавшим рождение богини Афины из чела ее отца Зевса.
Двести всадников осадили коней перед этим зданием, и Филипп спешился. Из дворцовой пристройки вышел престарелый слуга, да так и встал с отвисшей челюстью, глядя на отряд перед дворцом.
— Ты! — воскликнул Филипп. — Забери моего коня. — Слуга подошел.
— Вас… ждут? — спросил он, глядя испуганными глазами.
— Надеюсь, что нет, — ответил Филипп, всучил слуге поводья и зашагал к широким двустворчатым воротам за колоннадой. Аттал, Никанор и Антипатр пошли за ним, и все четверо остановились в просторном коридоре внутри. Персидские ковры устилали пол, статуи выстроились вдоль стен, а потолок украшала великолепная мозаика, изображавшая сцену встречи троянского принца Париса с богинями Афродитой, Герой и Афиной.
Филипп был почти смущен столь изящным окружением. Он заметил, что его грязные башмаки запачкали ковер, и что его руки были немыты.
— Элифион! — позвал он, и его голос эхом зазвучал в мраморном коридоре. Из боковых дверей выбегали слуги с паникой в глазах. Один из них, стройный золотоволосый мальчик, подбежал к Антипатру и упал ему в ноги. Воин помог ему поднятся.
— Не убивай меня! — взмолился мальчик.
— Никто не собирается тебя убивать, — сказал Антипатр. — Разыщи своего господина. Скажи ему, что Царь здесь.
— Слушаюсь, господин, — мальчик стал двигаться к ступеням, но на полпути обернулся. — Прости, господин, но… какой Царь?
— Царь Македонии, — ответил Антипатр.
Один старик вышел вперед и поклонился Филиппу. — Господин, возможно, ты захочешь подождать в андроне. Я принесу тебе попить.
— Наконец-то, — проговорил Филипп, — слуга, который знает свои обязанности. — Царь и его сопровождающие прошли за стариком в длинную комнату справа. Там стояли покрытые шелком скамьи, а стены были расписаны сценами охоты: тут всадники травили белого оленя, там — Геракл убивал Немейского льва, дальше лучники вонзали стрелы в могучего медведя. — Боги, — произнес Филипп, — по сравнению с этим Пелла — жалкая хижина. Буду весьма удивлен, если узнаю, что все это было построено не на мое золото.
Слуга принес им вина из погребов Элифиона, сладкого и крепленого. Филипп возлег на скамью, пачкая грязными башмаками драгоценный шелк.
Его лицо было мрачным, и его телохранители не сказали ни слова, пока ждали наместника. Наконец Элифион явился. Аттал говорил, что он был толст, но это было слишком мягко сказано — огромные складки жира свисали у него под подбородком, его необъятное брюхо распирало голубые персидские одежды, которые он носил. Его темные волосы были коротко острижены и венчали голову, как маленькая, не подходящая по размеру шапка. Он попытался поклониться, но брюхо перебороло его.
— Добро пожаловать, владыка, — проговорил он. — Если бы я только знал о твоем визите, то подготовил бы подобающий прием. — Голос был глубок и услужлив, как и его большие карие глаза, что не ускользнуло от Филиппа.
