Честь Джека Абсолюта - Хамфрис Крис (читать книги онлайн бесплатно полные версии txt) 📗
Он вздохнул. Можетбыть, все-таки стоит выйти… хм… подышать?
Правда, никого из его друзей по Вестминстеру в городе не осталось. Фенби был в Тринити, а Маркс и Ид совершали большое путешествие (Джек поежился, подумав, какой бы вышел скандал, если они окликнули бы его где-нибудь в Риме, когда он под другим именем втирался в доверие к якобитам). Да и на кой им вообще сдался вестминстерский однокашник? Вчера вечером Джек, надев мундир, побывал с матерью на Друри-лейн. Можно было сходить туда снова. Но, как оказалось, теперь театр не вызывал у него особенного восторга. Искусственные страсти после реалий войны представлялись… неубедительными.
Джек снова вздохнул. На него явно накатила хандра, и он весь день провалялся в кровати, пытаясь определить ее причину. Порой ему думалось, что все дело в контрасте между тем малым, которым он был до отъезда из дому, и тем, каким стал сейчас. Вроде бы, несмотря на обретенный в скитаниях опыт, татуировки, шрамы и прочее, он оставался все тем же отпрыском семьи Абсолютов, и в то же время в нем словно бы поселился совершенно другой человек. Которого ничто не радовало. И которому, судя по ощущениям, ничто не предвещало никакой радости и в дальнейшем.
Он услышал звук пушечного выстрела и инстинктивно повернулся в ту сторону. Звук прилетел из Гайд-парка, где вернувшиеся с континента подразделения тренировались перед завтрашним торжественным парадом победы. Поскольку Парижский мирный договор был подписан два месяца назад, в феврале 1763 года, он знал, что до его канадских товарищей эта новость дошла только сейчас. Если дошла.
Пожалуй, ему повезло, что Шестнадцатый драгунский считался полком ее величества, а потому был спешно отозван на родину из Испании, чтобы принять участие в торжествах. «Как раз вовремя», — подумал Джек. После сражения на Вилла Вельха боевые действия не возобновлялись. Наступила зима, потом затеялись переговоры, а безделье, портвейн и шлюхи могли нанести кавалерии много больший урон, чем испанцы.
Третий вздох пробудил в нем активность. Нет, это, в конце концов, совершенный абсурд! Хватит разлеживаться! Пора и проветриться. Да и повод у него, кстати, есть: он заказал у Биббсов новый парадный палаш. Старый был утерян в сражении, и пока ему приходилось довольствоваться чужим запасным палашом. Оружейная мастерская находилась на Ньюпорт-стрит, пролегающей между Сохо и Гарденом. Он может проверить, как продвигается дело, а потом зайти в таверну и выпить кружечку портера. Или даже чуть больше. Уж что-что, а этот аспект лондонской жизни ему оскомины не набьет никогда.
Его шаги на лестнице вызвали оклик из гостиной.
— Кто там?
Он толкнул дверь. Его родители, и отец и мать, повернулись. Сэр Джеймс утопал в большом кресле с газетой, брошенной на колени; на столе рядом с ним лежала трубка и стояла чашка горячего шоколада. Леди Джейн сидела за пяльцами, продевая нитку сквозь ткань.
— Джек! — воскликнули они в один голос, потом мать вернулась к своему рукоделию. — А мы и не знали, что ты дома. Где ты был?
— У себя в комнате, мадам.
— Ты никогда не стремился к уединению, — пробурчал сэр Джеймс. — Что ты там делал?
— Ничего, сэр. Размышлял.
— Размышлял?
Сэр Джеймс глянул на него с подозрением. Леди Джейн жестом указала на кресло.
— Сядь, Джек. Я попрошу Нэнси принести еще шоколада.
Джек заколебался.
— Я собирался сходить к Биббсам, ма. За своим палашом.
— Биббсы, ого? Ты себя балуешь. — Глаза отца заблестели. — Тогда и я с тобой прогуляюсь. Мне самому не помешает новая сабля.
Он наполовину поднялся из кресла, когда снова заговорила леди Джейн:
— Нет, Джек. Ты получил отпуск домой из полка только вчера, и мы практически не успели поговорить о твоих приключениях. Неужели ты не можешь уделить минутку родителям?
Джек нехотя шагнул к столу. В конце концов, из двух зол выбирают меньшее. Им с отцом еще не выпало случая побыть друг с другом наедине, и потому они не имели возможности обсудить события, связанные с мисс Фицпатрик. От Бургойна Джек знал, что сэр Джеймс считал себя одураченным в своих попытках подобрать сыну невесту из влиятельной и богатой семьи. Однако винил он в том отнюдь не себя, и разговор с ним с глазу на глаз сулил мало хорошего.
Джек сел. Прозвенел колокольчик, появившуюся Нэнси отправили за еще одной чашкой горячего и густого напитка. К счастью, сэр Джемс снова уткнулся в газету, а через миг уже яростно на все корки бранил кучку гнусных политиканов за ряд неправомерных уступок, сделанных ими в переговорах с трусливыми лягушатниками и вероломными даго. На излияние праведного негодования ушло какое-то время. Джек даже успел наполовину опустошить свою чашку, прежде чем разговор вернулся к нему.
— Итак, сын, — мать воткнула иголку в вышивку и сложила руки крест-накрест, поместив их между коленей, — поскольку за… сколько там?., за четыре года отсутствия ты написал нам всего два письма, а то, что рассказывал при встрече в Бате отцу (она снисходительно улыбнулась мужу), почему-то выветрилось из его памяти, возможно, тебе будет угодно сейчас поведать нам хоть что-нибудь?
Поведать? Но о чем он мог рассказать своей матери? О рабстве у абенаков? О своей глупой и несчастной любви? О том, как ему довелось убить друга? Нужны ли родителям такого рода рассказы? Потом неожиданно ему вспомнилось кое-что подходящее.
— Знаешь, мама, в Канаде мне случилось убить медведя.
— Медведя, вот оно как? — Сэр Джеймс отложил газету и подался вперед. — Бурого или черного?
— Черного.
— Из дробовика или из мушкета?
— С помощью огня и веревки.
— Что-что!
Тема была выбрана удачно: ужас, пережитый Джеком тогда, ушел в прошлое, а вот четыре следа острых как бритва огромных когтей на его икре остались. Повествование, сопровождаемое демонстрацией шрамов, имело успех — родители даже кликнули Нэнси, и Джеку пришлось повторить изложенное для нее. Под конец все, включая его самого, от души хохотали: никто не понял, как душераздирающая история превратилась в комедию, но это случилось ко всеобщему удовольствию.
Впрочем, Джек понимал, что одним рассказом ему не отделаться. Отцу, например, особенно хотелось узнать побольше о недавней кампании в Португалии, так что, когда Нэнси ушла готовить ужин, сэр Джеймс налил всем шерри и сказал:
— Мы с твоей матерью получили письмо от полковника Бургойна. Полное похвал твоему поведению в бою и успехам в области… военной разведки. — Он глянул на жену, улыбнулся. — Похоже, ты унаследовал лучшие способности обоих родителей. Джон также сообщил, что на завтрашнем параде тебе доверено нести знамя Шестнадцатого полка.
Самому Джеку Бургойн сообщил об этом еще накануне. Надо сказать, новость преисполнила его и гордостью, и каким-то неизъяснимым страхом. А теперь, при виде сияющей улыбки отца, последнее чувство почему-то усилилось.
Он сглотнул.
— А вы, сэр, тоже участвуете в завтрашнем параде?
— Обязательно. Правда, ганноверцев, с которыми я провел последнюю кампанию, там не будет. Но мой приятель из Восьмого драгунского, моего прежнего полка, предложил мне пройти в строю рядом с ним. — Улыбка расширилась. — Так что, даже если Абсолюты, Pater et Filius, не воевали плечом к плечу, они вместе отпразднуют победу. Да и возможно, в Шестнадцатом образуется вакансия, а? Потому что у меня нет сомнений: мы с тобой еще получим шанс крушить французов бок о бок. Наши предки занимались этим уже семь сотен лет, и, помяни мои слова, последний мирный договор — всего лишь интерлюдия в этом споре.
Сэр Джеймс воздел, салютуя, бокал с шерри и отпил из него добрую половину. Джек машинально поднял свой бокал… однако не донес до губ, потому что глянул на мать. Леди Джейн нахмурилась, глаза ее помрачнели, и он вдруг понял, каково ей смотреть на мужчин, которых она уже провожала на войну и которые в будущем обещали ей то же. Он увидел отраженный в ее глазах бесконечный парад Абсолютов, убивающих французов, испанцев, шотландцев… ирландцев. Его мысли тут же обратились к другому параду: шествию мертвецов, увиденному им во сне, в бристольской таверне. На сколько же единиц увеличилось число его жертв с той поры? На двенадцать человек? На пятнадцать? Он не мог вспомнить. Ну что ж, может, это и к лучшему?
