Вождь окасов - Эмар Густав (читаем полную версию книг бесплатно TXT) 📗
Присутствующие, наклонив головы вперед, внимательно следили за успехами кровопускания. Прошло довольно долгое время; кровь все текла сильнее и сильнее. Дон Тадео не подавал еще признаков жизни.
Наконец он сделал движение; зубы его, до сих пор остававшиеся сжатыми, пропустили вздох. Кровь потеряла свой черный цвет и сделалась красной. Дон Тадео раскрыл глаза и обвел вокруг спокойным и удивленным взором.
– Где я? – пошептал он слабо. – Что случилось?
– Слава Богу, теперь все кончилось, любезный друг, – отвечал дон Грегорио, приложив палец к ране и потом завязав ее куском своего носового платка, разодранного на бинты, – как вы нас напугали!
Дон Тадео сел и провел рукой по лбу, влажному от пота.
– Но что это значит? – продолжал он более твердым голосом. – Скажите мне, дон Грегорио, что случилось?
– Во всем виноват я, – отвечал тот, – хорошо еще, что мы отделались только страхом; по крайней мере, вперед я уже сам буду выбирать лошадей, а не поручу служителю.
– Объяснитесь, друг мой, я вас не понимаю... разве я упал?
– Еще бы! Да и как упали-то...
– А! – сказал дон Тадео, стараясь собраться с мыслями. – Вы думаете?
– Как думаю! Спросите этих кабальеро; мы думали, что вы умерли! Вас спасло одно чудо; очевидно, Господь хотел сохранить того, от кого зависит спасение Чили!
– Странно! Я не помню ничего... мне кажется, что когда мы оставили наших друзей, мы ехали спокойно; вдруг разразилась гроза...
– Так, видите ли, вы прекрасно все помните: ваша лошадь, ослепленная молнией, испугалась и взбесилась; мы поскакали за вами, но напрасно; когда мы нагнали вас, вы же без чувств лежали в овраге, в который упали вместе с лошадью.
– Должно быть, это справедливо, потому что я, кажется, разбит; я чувствую ужасное утомление во всем теле.
– Повторяю вам, вы упали, но к счастью не ушиблись. Однако ж так как вы долго не приходили в себя, я счел нужным пустить вам кровь кинжалом.
– Благодарю вас, – отвечал дон Тадео, – кровопускание очевидно облегчило меня; теперь голова не так горит, мысли стали спокойнее. Благодарю, друг мой, – прибавил он, взяв дона Грегорио за руку и смотря на него с признательностью, – теперь мне совсем хорошо; если вы считаете нужным, мы можем продолжать наш путь.
Дон Грегорио увидел, что друг его не совсем был обманут придуманной им ложью, но он как будто не понял этого.
– Но может быть вы еще не довольно оправились, чтобы держаться на лошади? – сказал он.
– Уверяю вас, что мои силы вернулись вполне; притом время дорого, мы должны поскорее приехать в Вальдивию.
Говоря эти слова, дон Тадео встал и спросил свою лошадь. Один солдат держал ее за узду. Дон Тадео внимательно на нее посмотрел. Бедное животное было отвратительно; оно было все запачкано грязью. Дон Тадео нахмурил брови; он уже не понимал ничего.
Дон Грегорио смеялся исподтишка: это по его приказанию – для того, чтобы обмануть дона Тадео, – бедная лошадь была приведена в такое жалкое состояние. Дон Грегорио не хотел, чтобы друг его мог подозревать, что в продолжение двух часов он находился в состоянии безумия. Ему удалось это как нельзя лучше. Дон Тадео, принужденный поверить очевидности, печально покачал головой и сел на седло.
– Смотря на это бедное животное, – сказал он, – я спрашиваю себя, как это мы не убились оба.
– Не правда ли, это странно? – отвечал дон Грегорио тоном убеждения, очень хорошо разыгранного. – Никто из нас не мог отдать себе отчета в этом.
– Мы далеко от города?
– Не более как за милю.
– Поспешим же.
Всадники поскакали галопом. На этот раз дон Тадео и друг его ехали рядом и говорили между собою шепотом о том, какие предпринять средства для того, чтобы разрушить покушения Бустаменте, который, без сомнения, попытается с помощью ароканов опять захватить власть.
К дону Тадео возвратилось все его хладнокровие. Его мысли опять сделались ясны; словом, он вступил в полное обладание своим разумом.
Один только человек оставался чужд рассказанным нами происшествиям и почти не приметил того, что случилось, так что конечно не мог бы даже дать ни в чем отчета. Этот человек был дон Рамон Сандиас.
Бедный сенатор, промокший от дождя, напуганный грозою и закутанный до глаз в свой плащ, ехал, отпустив поводья. Он стремился только к одному: поскорее добраться до какого-нибудь жилища и укрыться там от непогоды. Поэтому он продолжал свой путь, сам не зная, что делает и не думая о том, следуют за ним или нет.
Таким образом доехал он до ворот Вальдивии и уже хотел было въехать в них, как вдруг какой-то человек остановил его лошадь, схватив ее за узду.
– Эй, кабальеро! Вы, кажется, спите? – закричал грубый голос как раз над ухом сенатора.
Тот вздрогнул от испуга, решился раскрыть глаза и увидал, что въезжает в город.
– Нет, – сказал он хриплым голосом, – напротив, я совсем не сплю.
– Откуда же это вы приехали один и так поздно? – продолжал спрашивавший незнакомец, вокруг которого собралось уже несколько человек.
– Как один? – вскричал дон Рамон. – За кого же вы принимаете моих спутников?
– О каких спутниках вы говорите? – закричало несколько голосов всеми тонами хроматической гаммы.
Дон Рамон осмотрелся кругом с испуганным видом.
– Это правда, – сказал он через минуту, – я один! Куда ж, черт побери, девались все другие?
– Кто другие? – продолжал спрашивавший. – Мы не видим никого.
– Э! – отвечал сенатор с нетерпением. – Я говорю о доне Грегорио и о его солдатах!
– Как, вы принадлежите к отряду дона Грегорио? – вскричали со всех сторон.
– Без сомнения! – отвечал сенатор. – Но дайте мне, пожалуйста, добраться до убежища; дождь льет ужасно сильно.
– Не бойтесь ничего, – смеясь, заметил один спутник, – вы уже не промокнете более, чем теперь.
– Это правда, – сказал сенатор жалобно, бросая отчаянный взор на свою одежду, с которой так и лилась вода.
– Вы знаете, встретил ли дон Грегорио дона Тадео? – спросили его со всех сторон.
– Да, они едут вместе.
– Далеко?
– Право не знаю, но не думаю, чтобы они были далеко, потому что я ехал с ними и вот уже я здесь.
Тут люди, остановившие дона Сандиаса, разбежались по всем направлениям, не занимаясь более им. Несчастный сенатор как ни просил, как ни умолял, чтобы ему указали убежище, никто не слушал его. Все зажигали факелы, будили жителей, стучась в двери домов, называя обитателей по именам. Вооруженные люди являлись полусонные и наскоро становились по обеим сторонам городских ворот.
– Это сумасшедшие, – шептал сенатор в отчаянии, – бегают по улице в такую погоду! Неужели я увижу еще новую революцию! Сохрани меня Бог!
Печально покачав головой, дон Рамон пришпорил свою лошадь, которая еле держалась на ногах; он спешил отыскать хоть какое-нибудь убежище, где ему можно было бы переменить одежду и отдохнуть несколько часов, что было для него необходимо.
