Последний часовой - Елисеева Ольга Игоревна (читать книги бесплатно txt) 📗
Для создателей тайных обществ обращение Бока к государю было пробным камнем. Он послужил Палену и Пестелю тем же, чем Николаю Тургеневу едва не послужил граф Воронцов. По просьбе старого друга Михаил обратился к императору за разрешением создать общество дворян для обсуждения крестьянского вопроса. Игроки за занавесом хотели знать, как Ангел примет открытое давления – письма, советы благомыслящих граждан. Александр мгновенно отбил удар. Стукнул по рукам. Васильчиков до сих пор не мог без дрожи вспоминать разговор с венценосцем:
«Кому в России, по-вашему, принадлежит законодательная власть?»
«Без сомнения, императору».
«Вот и оставьте ее мне».
Подталкивать царя к решениям не имело смысла. Доморощенные якобинцы затаились. Стали плести сеть. Теперь с ними можно было обходиться не как с честными патриотами, прямо говорящими о своих чаяниях, а как с заговорщиками. Хитрец Пален держал в руках оба крыла – открытых дуралеев, вроде фон Бока, и склонных к рытью кротовых нор Пестелей. Он стал их крестной феей и погубил обоих. Остается надеяться, что сам пошел в ад.
В Петербург прибыли уже в сумерках. Бенкендорф имел приказание доставить фон Бока непосредственно к царю, но не в Зимний, а в Аничков – домой. Бедняга метался и раз сто переспрашивал, тот ли это царь, которого он обидел, или какой другой, менее мстительный. Не желая подвергать несчастного дополнительному конфузу, генерал провел его через один из служебных входов, и так все пялились.
Комната, в которую Александр Христофорович впустил спутника, представляла собой будуар. Никого из семьи не было. Император сделал другу знак удалиться и оставить его с фон Боком наедине. Бенкендорф так и не узнал, о чем они говорили. Когда через час полковник, пошатываясь, вышел, на его лице было странное выражение. Он обратил к генералу осмысленный взгляд и произнес не без достоинства:
– Этого надо было дождаться.
– Что значит уехала? – Александр Раевский не мог поверить своим ушам. – Кто ей позволил? Как ты могла ее отпустить?
Он схватил Лизу за локоть – не до церемоний – и рывком развернул к себе. Но графиня с не меньшей твердостью отстранилась.
– Разве в мои обязанности входило удерживать вашу сестру?
Ее холодный тон подействовал на кузена, как ведро воды.
– Вот, значит, как? Заговор? Против меня?
Он не владел собой от ярости.
– Это ты, ты во всем виновата! Разговаривала с ней! Поддерживала сумасбродные мечты!
– Вам везде чудятся предатели.
Елизавета Ксаверьевна попыталась пойти прочь.
– Александрина! В саду холодно! – позвала она дочь. – Темнеет!
– Нет, ты будешь отвечать! – взвыл Раевский, вцепившись в обе руки кузины. – Ты пережить не могла, что благодаря Николино моя семья станет богатой! Что я окажусь равен тебе!
Лиза попыталась освободиться, но тщетно.
– Тебе нравилось топтать и унижать нищего воздыхателя. Торжествуй! Мари бросила все! Как ее уговаривали Волконские бабы! Как умолял эта тряпка Серж!
Полковник был так потрясен, что забыл о непреложных правилах, принятых им в обращении с кузиной. Графиня отшатнулась.
– Оставьте меня!
Но приступ гнева уже лишил Александра последних сил. Застонав, он осел на крыльцо и схватился руками за голову.
– Все эти месяцы я употребил, чтобы уговорить ее. А ты, вместо того, чтобы действовать с нами… Ты…
Лизе стало жаль его. Она видела, что Раевский не выдерживает больше давления обстоятельств. Что он жилы надорвал, таща свое неугомонное, безалаберное семейство из нищеты. И пусть его методы запугивания сестры сомнительны. Но преследовал-то он благородную цель! Спасти близких от разорения. Разве не того же хотела Мари, два года назад дав Сержу согласие стать его женой? Теперь она воображала, что любит и жертвует собой. Разубедить ее было невозможно.
Лиза села рядом с кузеном на ступеньки и взяла его за безвольно опущенную руку. Когда-то она ненавидела этого человека, а еще прежде любила. Теперь его боль причиняла ей почти такие же страдания, как и ему самому.
– Клянусь, я ни в чем не виновата перед тобой.
Он знал. Первая вспышка гнева прошла. Рядом сидела женщина, за близость которой он отдал бы все свое естество, по кусочку.
– Прости. Я не сдержался.
Мудрено было сдержаться. Почти год мытарств. Камергер Раевский! Красиво звучит. Но скоро ему впору будет ходить за плугом. Или отплясывать на базарах с медведем. А сестер нарядить в цыганские юбки и заставить бить в бубны! Раньше они были просто бедны. Теперь двигались к катастрофе. Положение мог спасти только удачный брак. Мари отдали на заклание. Но жертва оказалась напрасной. Эта дурочка отрекалась от состояния, чтобы ехать в Сибирь!
Возможно, все от Петербурга до Нерчинска будут восхищены ее поступком. Но лично у него зла не хватало…
Легкая рука Лизы легла Александру на волосы.
– Это ее решение. Попытайся понять.
– Ее решение! – он снова взвился, но сил на новый всплеск уже не было. Фыркнул, плюнул, как неразорвавшаяся петарда в уже прогоревшем фейерверке, зашипел и вдруг уткнулся лицом в колени Лизы, ища защиты.
– Бедный, бедный мой! – Ее ладонь продолжала гладить кузена по голове.
Так их и застала маленькая Александрина, вылезшая из кустов сирени у крыльца. Удивленно посмотрела, наморщила отцовский длинный носик и побежала в дом.
Вечером Лиза сказала матери:
– Положение Раевских после отъезда Мари отчаянное. Им надо чем-то помочь.
– Я уже думала, – отозвалась старая графиня, накидывая на ноги дочери поверх одеяла медвежью шкуру. Она, как прежде, приходила перед сном поцеловать всех своих детей. – Я бы хотела определить им пенсион в размере десяти тысяч, пока дела не поправятся. Но ты же знаешь, Николай слишком горд, старый упрямец! К тому же, боюсь, он не понимает ситуации так ясно, как Александр.
– Может быть, – с сомнением произнесла графиня, – стоило бы выплачивать деньги именно Александру, чтобы он употреблял их на семью, не говоря отцу?
– Может быть, может быть, – кивнула старуха. – А как ни крути, Мари пренебрегла долгом перед родными.
Глава 12
Суд
Лето захватило город в плен, и уже нельзя было откреститься от него ни хмурым небом над крепостью, ни мелкими дождиками, оставлявшими на брусчатке солнечные лужицы пополам с конским навозом. Выгребные ямы во дворах начинали вонять по теплому времени года, и приходилось думать, куда отправить семью до холодов. Каменный остров – лучшее из возможного. Лизавета Андревна пустилась в раздумья – от ее благоверного не дождешься! Как вдруг пришло приглашение императрицы-матери поселиться в Царском или под Петергофом, где благоугодно будет находиться государю, ибо его величеству Александр Христофорович нужен каждый день.
Только тут госпожа Бенкендорф осознала, как изменилось их положение. Она заколебалась, вспомнив о неподходящем для придворной жизни гардеробе – один-два раза в год показаться во дворце хватит, но не постоянно! Собрала мужество в кулак и… согласилась.
– Возможно, тебе надо занять предлагаемую квартиру одному?
– Глупости.
– Мы не будем тебя стеснять?
– Не говори ерунды.
Вся беседа. Остальное ей предстояло сделать одной. Лизавета Андревна не умела залезать в долги, даже не знала, как просят денег у знакомых. Но ей не пришлось утруждаться, потому что состоятельные люди, наждавшиеся в покровительстве ее мужа, появились как-то без приглашения и почти навязали нужные суммы. Достойная дама открыла вдруг, что у них бессрочный кредит, и только от личной порядочности зависит не разорить заимодавцев.
Новая обстановка и новые платья не поразили мужа. Он только прищурился, оглядывая приобретения, покусал ус: сколько? Хмыкнул, услышав сумму. Потом рассмеялся и заключил жену в объятия.