Три мушкетера(изд.1977) - Дюма Александр (книги серии онлайн .txt) 📗
— Моя, сударь. Через эту вот дверь она сообщается со спальней моей госпожи. Но будьте спокойны: миледи не сможет нас услышать — она никогда не ложится спать раньше полуночи.
Д'Артаньян осмотрелся. Маленькая уютная комнатка была убрана со вкусом и блестела чистотой, но, помимо воли, он не мог оторвать глаз от той двери, которая, по словам Кэтти, вела в спальню миледи. Кэтти догадалась о том, что происходило в душе молодого человека.
— Так вы очень любите мою госпожу, сударь? — спросила она.
— О да, Кэтти, больше, чем это можно высказать словами! Безумно!
Кэтти снова вздохнула.
— Это очень печально, сударь! — сказала она.
— Почему же, чёрт возьми, это так уж плохо? — спросил он.
— Потому, сударь, — ответила Кэтти, — что моя госпожа нисколько вас не любит.
— Гм… — произнёс д'Артаньян. — Ты говоришь это по её поручению?
— О нет, сударь, нет! Я сама, из сочувствия к вам, решилась сказать это.
— Благодарю тебя, милая Кэтти, но только за доброе намерение, так как ты, наверное, прекрасно понимаешь, что твоё сообщение не слишком приятно.
— Другими словами, вы не верите тому, что я сказала, не так ли?
— Всегда бывает трудно верить таким вещам, хотя бы из самолюбия, моя красотка.
— Итак, вы не верите мне?
— Признаюсь, что пока ты не соблаговолишь представить мне какое-нибудь доказательство своих слов…
— А что вы скажете на это?
И Кэтти вынула из-за корсажа маленькую записочку.
— Это мне? — спросил д'Артаньян, хватая письмо.
— Нет, другому.
— Другому?
— Да.
— Его имя, имя! — вскричал д'Артаньян.
— Взгляните на адрес.
— Графу де Варду!
Воспоминание о происшествии в Сен-Жермене тотчас же пронеслось в уме самонадеянного гасконца. Быстрым, как молния, движением он распечатал письмо, не обращая внимания на крик, который испустила Кэтти, видя, что он собирается сделать или, вернее, что он уже сделал.
— О боже, что вы делаете, сударь! — воскликнула она.
— Ничего особенного! — ответил д'Артаньян и прочитал:
«Вы не ответили на мою первую записку. Что с вами — больны вы или уже забыли о том, какими глазами смотрели на меня на балу у г-жи де Гиз? Вот вам удобный случай, граф! Не упустите его».
Д'Артаньян побледнел. Самолюбие его было оскорблено; он решил, что оскорблена любовь.
— Бедный, милый господин д'Артаньян! — произнесла Кэтти полным сострадания голосом, снова пожимая руку молодого человека.
— Тебе жаль меня, добрая малютка? — спросил д'Артаньян.
— О да, от всего сердца! Ведь я-то знаю, что такое любовь!
— Ты знаешь, что такое любовь? — спросил д'Артаньян, впервые взглянув на неё с некоторым вниманием.
— К несчастью, да!
— В таком случае, вместо того чтобы жалеть меня, ты бы лучше помогла мне отомстить твоей госпоже.
— А каким образом вы хотели бы отомстить ей?
— Я хотел бы доказать ей, что я сильнее её, и занять место моего соперника.
— Нет, сударь, я никогда не стану помогать вам в этом! — с живостью возразила Кэтти.
— Почему же? — спросил д'Артаньян.
— По двум причинам.
— А именно?
— Во-первых, потому, что моя госпожа никогда не полюбит вас…
— Как ты можешь знать это?
— Вы смертельно обидели её.
— Я? Чем мог я обидеть её, когда с той минуты, как мы познакомились, я живу у её ног как покорный раб? Скажи же мне, прошу тебя!
— Я открою это лишь человеку… человеку, который заглянет в мою душу.
Д'Артаньян ещё раз взглянул на Кэтти. Девушка была так свежа и так хороша собой, что многие герцогини отдали бы за эту красоту и свежесть свою корону.
— Кэтти, — сказал он, — я загляну в твою душу, когда тебе будет угодно, за этим дело не станет, моя дорогая малютка.
И он поцеловал её, отчего бедняжка покраснела, как вишня.
— Нет! — вскричала Кэтти. — Вы не любите меня! Вы любите мою госпожу, вы только что сами сказали мне об этом.
— И это мешает тебе открыть вторую причину?
— Вторая причина, сударь… — сказала Кэтти, расхрабрившись после поцелуя, а также ободрённая выражением глаз молодого человека, — вторая причина та, что в любви каждый старается для себя.
Тут только д'Артаньян припомнил томные взгляды Кэтти, встречи в прихожей, на лестнице, в коридоре, прикосновение её руки всякий раз, когда он встречался с ней, и её затаённые вздохи. Поглощённый желанием нравиться знатной даме, он пренебрегал субреткой: тот, кто охотится за орлом, не обращает внимания на воробья.
Однако на этот раз наш гасконец быстро сообразил, какую выгоду он мог извлечь из любви Кэтти, высказанной ею так наивно или же так бесстыдно: перехватывание писем, адресованных графу де Варду, наблюдение за миледи, возможность в любое время входить в комнату Кэтти, сообщающуюся со спальней её госпожи. Как мы видим, вероломный юноша уже мысленно жертвовал бедной девушкой, чтобы добиться обладания миледи, будь то добровольно или насильно.
— Так, значит, милая Кэтти, — сказал он девушке, — ты сомневаешься в моей любви и хочешь, чтобы я доказал её?
— О какой любви вы говорите? — спросила Кэтти.
— О той любви, которую я готов почувствовать к тебе.
— Как же вы докажете её?
— Хочешь, я проведу сегодня с тобой те часы, которые обычно провожу с твоей госпожой?
— О да, очень хочу! — сказала Кэтти, хлопая в ладоши.
— Если так, иди сюда, милая крошка, — сказал д'Артаньян, усаживаясь в кресло, — и я скажу тебе, что ты самая хорошенькая служанка, какую мне когда-либо приходилось видеть.
И он сказал ей об этом так красноречиво, что бедная девочка, которой очень хотелось поверить ему, поверила. Впрочем, к большому удивлению д'Артаньяна, хорошенькая Кэтти проявила некоторую твёрдость и никак не хотела сдаться.
В нападениях и защите время проходит незаметно.
Пробило полночь, и почти одновременно зазвонил колокольчик в комнате миледи.
— Боже милосердный! — вскричала Кэтти. — Меня зовёт госпожа. Уходи! Уходи скорее!
Д'Артаньян встал, взял шляпу, как бы намереваясь повиноваться, но, вместо того чтобы отворить дверь на лестницу, быстро отворил дверцу большого шкафа и спрятался между платьями и пеньюарами миледи.
— Что вы делаете? — вскричала Кэтти.
Д'Артаньян, успевший взять ключ, заперся изнутри и ничего не ответил.
— Ну! — резким голосом крикнула миледи. — Что вы там, заснули? Почему вы не идёте, когда я звоню?
Д'Артаньян услышал, как дверь из комнаты миледи распахнулась.
— Иду, миледи, иду! — вскричала Кэтти, бросаясь навстречу госпоже.
Они вместе вошли в спальню, и, так как дверь осталась открытой, д'Артаньян мог слышать, как миледи продолжала бранить свою горничную; наконец она успокоилась, и, пока Кэтти прислуживала ей, разговор зашёл о нём, д'Артаньяне.
— Сегодня вечером я что-то не видела нашего гасконца, — сказала миледи.
— Как, сударыня, — удивилась Кэтти, — неужели он не приходил? Может ли быть, чтобы он оказался ветреным, ещё не добившись успеха?
— О нет! Очевидно, его задержал господин де Тревиль или господин Дезэссар. Я знаю свои силы, Кэтти: этот не уйдёт от меня!
— И что же вы с ним сделаете, сударыня?
— Что я с ним сделаю?.. Будь спокойна, Кэтти, между этим человеком и мной есть нечто такое, чего он не знает и сам. Я чуть было не потеряла из-за него доверия его высокопреосвященства. О, я отомщу ему!
— А я думала, сударыня, что вы его любите.
— Люблю его?.. Да я его ненавижу! Болван, который держал жизнь лорда Винтера в своих руках и не убил его, человек, из-за которого я потеряла триста тысяч ливров ренты!
— И правда, — сказала Кэтти, — ведь ваш сын — единственный наследник своего дяди, и до его совершеннолетия вы могли бы располагать его состоянием.
Услыхав, как это пленительное создание ставит ему в вину то, что он не убил человека, которого она на его глазах осыпала знаками дружеского расположения, — услыхав этот резкий голос, обычно с таким искусством смягчаемый в светском разговоре, д'Артаньян весь затрепетал.
