Тайна королевы - Зевако Мишель (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Леонора все еще размышляла. Она обдумывала способ избавиться от двух наглецов, имевших дерзость бросить вызов ее Кончино, проникнуть в его тайну, и, следовательно, получивших возможность погубить его.
«И что мне делать с этим ребенком? Ибо эта девушка еще сущее дитя, в этом у меня нет никаких сомнений. Я заранее получила одобрение Марии на тайное ее убийство, хотя таковое, стань о нем известно в Париже, наделало бы много шума. Но что теперь говорить, время для этого упущено. Слава Богу, мой Кончино не чудовище какое-нибудь: едва он узнал, что девчонка — его дочь, от его страсти не осталось и следа. Уверена, что он рвет на себе волосы при. одной только мысли, что испытывал вожделение к собственной дочери. (В этом она была права.) Возможно, роковое стечение обстоятельств и вынудит его отдать приказ убить девчонку, но если он оставит ее жить, то скорее вырвет у себя сердце, нежели позволит снова осквернить ее своими притязаниями. Нет, хвала небесам, эта любовь больше не опасна для меня: она умерла, похоронена… (Со вздохом.) Увы! Жаль, что этого не скажешь о всех его будущих интрижках… (Она вернулась к своей основной мысли.) Вопрос стоит следующим образом: во благо ли Кончино смерть девчонки?.. Конечно, я не забыла, что есть еще синьора Фауста… но, несмотря на все ее могущество, я вполне могу противостоять ей… У меня больше нет ненависти к Мюгетте… Теперь мне безразлично, будет она жить или умрет… лишь бы мне не пришлось самой убивать ее… Я еще надеюсь заслужить вечное спасение, а поэтому ни за какие сокровища в мире не стану отягощать свою совесть бессмысленным убийством…»
Наконец она поднялась на второй этаж и очутилась перед дверью, за которой разговаривали Кончини и Мария Медичи. Нахмурившись, она в задумчивости остановилась. Внезапно она приняла решение:
«Пусть они делают все, что считают нужным… в конце концов только они имеют право решать ее судьбу».
И Леонора, резко распахнув дверь, вошла в комнату.
Мария Медичи сидела в кресле. Перед ней расхаживал взад и вперед Кончини. Оба совершено отбросили лицемерные уловки, пышно именуемые правилами этикета. Мария забыла о том, что она королева, Кончини — о том, что он всесильный министр. Маски упали. Эти двое остались теми, кем были на самом деле: любовниками, чья изрядно затянувшаяся и вошедшая в привычку связь вдруг оказалась под угрозой. Им необходимо было принять решение, позволяющее сохранить их отношения и избежать гибельной для них огласки.
Мы уже сказали, что Мария радостная вышла из спальни Кончини. Фаворит же ее был хмур и озабочен: он чувствовал, что над ним нависла смертельная угроза. Волнение Кончини не могло укрыться от глаз страстно влюбленной в него женщины, каковой была Мария Медичи, и ее радость тут же померкла. Когда они дошли до гостиной, куда проводил ее Кончини, она уже была взволнована не менее своего любовника. Упав в кресло, она с тревожным вопросом во взоре взглянула на него.
Состоялось мучительное объяснение.
Мария сообщила, что страшную новость ей поведала Леонора. Кончини недоверчиво ухмыльнулся. Мария прибавила, что она тут же поспешила к нему, дабы договориться, как действовать дальше. В свою очередь, она желала знать, откуда это известие дошло до Кончини. Как вы понимаете, итальянец не мог открыть ей истину, однако тут же придумал какую-то историю и с самым серьезным видом рассказал ее. Так как его история в целом была правдоподобна, королева не стала придираться и приняла ее на веру.
Разумеется, не обошлось без воспоминаний о прошлом. Зная, что в этом скромном, уединенном особнячке, в этом уютном гнездышке, предназначенном для любви, им нечего бояться соглядатаев, они говорили совершенно откровенно, не стесняясь в выборе слов. Они в малейших подробностях вспомнили историю рождения их дочери. Кончини проклинал этого негодяя Ландри Кокнара, осмелившегося не выполнить его, Кончини, приказания, и Мария целиком одобрила эту вспышку праведного гнева.
Они вместе недоумевали, откуда вдруг в Париже взялась их дочь, обреченная ими на смерть в первую же минуту после ее появления на свет, то есть около семнадцати лет назад. Жутко было слушать их недоуменные вздохи по поводу «страшного несчастья», а именно того, что нашлось их дитя, рождение которого они всегда считали досадной ошибкой молодости и все это время были уверены, что избавились от него навсегда.
Воспоминания заняли довольно много времени, но наконец наступила минута, когда им нечего было больше сказать о днях минувших. И они вновь встали перед роковой необходимостью принять несколько решений, главных и второстепенных. Главным, разумеется, было — стоило ли вообще оставлять девушку в живых. Если да, то как вести себя с ней и что делать с этой так неожиданно объявившейся дочерью.
Никто из них не хотел брать на себя ответственность и первым выносить приговор безвинному созданию, никто не хотел отвечать ни за его жизнь, ни за его смерть, но готов был присоединиться к решению другого. Впрочем, скорее всего у каждого была своя собственная тайная мысль: посмотреть, как станет вести себя его собеседник.
В комнате нависла гнетущая тишина. Кончини в растерянности забегал из угла в угол. Мария забилась поглубже в кресло. Они не знали, что еще сказать друг другу. Молчание, длившееся несколько минут, показалось им несколькими часами. Время от времени, чтобы хоть что-то говорить, то один, то другой восклицал: «Интересно, чем сейчас занята Леонора?»
Приход Леоноры был настоящим облегчением для обоих любовников. Мария Медичи распрямилась в своем кресле. Кончини прекратил бегать по комнате, словно дикий зверь по клетке. Они знали, что у Леоноры наверняка уже есть какое-нибудь решение, и заранее были готовы с ним согласиться. Впрочем, если бы это решение вдруг кого-нибудь не устроило, его можно было бы оспорить. Во всяком случае появление жены Кончини сулило какой-то выход для зашедших в тупик Марии и Кончини.
— Ты только представь себе, Леонора, какое страшное несчастье! — трагическим голосом произнесла Мария Медичи.
Едва войдя в комнату, Леонора окинула обоих собеседников своим проницательным взором, и тут же поняла, что они находятся в полнейшей растерянности. Необходимо было вдохновить их, пробудить волю к действию. Поэтому в ответ она лишь пожала плечами и презрительно обронила:
— Разумеется, сударыня, то, что произошло, весьма досадно, однако я не вижу в этом ничего ужасного.
— Что ты говоришь?! Ведь еще сегодня утром ты сама убеждала меня в этом! — воскликнула королева.
— С утра у меня было время подумать, — холодно отвечала Леонора, — и я пришла в выводу, что несколько преувеличила грозящую вам опасность; впадать в панику еще рано. Словом, я изменила свое мнение, вот и все.
— Но подумай, если французам станет известно о…
Она запнулась, подыскивая подходящие слова и не желая называть вещи своими именами.
Однако Мария имела дело с сильным игроком. Когда возникала необходимость, Леонора не отступала ни перед словом, ни перед делом. С неподражаемым спокойствием она четко произнесла:
— …о том, что прежде чем стать их королевой, Мария Медичи родила ребенка от своего любовника, а потом приказала убить младенца? Да, вы правы, разразится скандал, и последствия его будут ужасны не только для вас, но и для всех нас. Но, сударыня, все зависит только от вас: если вы пожелаете, никто ни о чем не узнает.
— Но каким же образом?
— Вы забываете, сударыня, что вы не просто королева, вы — королева-регентша. В этой стране вы обладаете неограниченной властью и можете делать все, что вам заблагорассудится.
Слушая жену, Кончини постепенно обретал утраченное присутствие духа.
— Совершенно верно, corpo di Dio! — воскликнул он. — Кажется, мы действительно забыли, что являемся хозяевами положения. Леонора права: только от нас зависит, чтобы эта тайна была навеки похоронена. У нас есть тысяча способов укоротить слишком длинные языки…
И Кончини подкрепил свои слова весьма выразительным жестом.
