Меч мертвых - Семенова Мария Васильевна (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
А когда он поднялся по короткому всходу и соступил на палубу корабля, он посмотрел на север и долго не отводил глаз от чего-то, видимого только ему. За то, что он даст себя оболгать, ему была обещана княжеская награда. Милавушку невозбранно отпустят, куда она сама пожелает. Он сказал, что хочет увидеть, как она уезжает. Ему обещали и это.
Он улыбнулся ей вслед, а потом повернулся к двоим гридням, державшим наготове мечи, и улыбка стала горькой и страшной.
На колени перед ними он так и не встал.
А когда пламя поглотило мёртвые тела и корабль и над погребальным костром развеялся дым, было замечено, что Мутная начала отступать с затопленных берегов. Что-то наконец сдвинулось в мире и вновь пошло своим чередом. И уже рокотали вдали, обретая прежнюю мощь голоса, окутанные радугами пороги.
А потом был вечер совсем другого дня. И песчаная коса на оконечности лесистого острова в устье реки Нюйи, там, где она широко разливается, раскрывая объятия морю. Харальд шёл по влажному песку, оставляя цепочку глубоких следов, и крепко сжимал в своей руке ладошку Кудельки. Гуннхильд не взяла с собой старинный костяной гребень, наследие ушедших провидиц. Знала, верно, что долго без дела лежать ему не придётся…
«И ты не пошёл и не рассказал людям, что у вас приключилось с моим воспитателем Хрольвом?..»
«Нет. Не пошёл».
«Ты был ранен и плохо понимал, что творишь …»
«Я был ранен. Но не так тяжело, чтобы не понимать».
«Тех, кто скрывается от мести, у нас называют нидингами и хоронят между сушей и морем, в дармовой земле …»
«Мне нет дела до законов твоей страны, Рагнарссон. И до того, как меня у вас назовут».
«Из-за тебя умерла моя сестра, венд, и Друмба взошла за ней на костёр. Ты помнишь её, Ингар?»
«Лучше, чем тебе кажется, Рагнарссон. Но взамен тех, кто погиб, я вновь дал тебе пророчицу, воительницу и побратима. Тебе этого мало?»
Лейла-Смага семенила за Харальдом, зябко кутаясь в широкий меховой плащ. Сын конунга выкупил её, оставшуюся без хозяина; она ехала с ним домой, ибо дурной сон завершался.
А позади медленно шла Крапива Суворовна, и меч при бедре плохо вязался с длинной рубахой и скорбной, белым по белому браной прошвой понёвы. Мохнатый Волчок привычно бежал у ноги. Дочь боярская вела в поводу сразу двух лошадей. Серый жеребец гордился и выступал бережным шагом, неся жестоко израненного Крапивиного суженого, Искру Твердятича…
Страхини с ними не было, но не думала и не помнила о нём одна Лейла. Да и то потому, что ни разу не видала его.
Они уходили всё дальше от варяжской боевой лодьи, доставившей их сюда через Нево-море и полноводное Устье. А впереди, на самой оконечности острова, лежали тёмные корабли Рагнара Лодброка. Селундцы пришли забрать Харальда и его друзей, спасённых оберегом Страхини.
А дальше пролёг неприветливый горизонт, обложенный штормовыми тучами, грозный, сулящий неведомо что.
Уже шёл навстречу сыну сам конунг, когда далеко-далеко в море Харальду померещился парус… У Рагнарссона было отменное зрение, но всё-таки не столь острое, как у его побратима, и он не мог с уверенностью сказать, был этот парус на самом деле или только привиделся. И если так, то не его ли ему предстояло весь остаток дней высматривать впереди?..
Холодный ветер летел над простором Варяжского моря, катившего с запада вереницы глухо рокочущих волн. В той стороне, откуда они приходили, громоздились тяжёлые тучи, сулившие неистовый шторм. Шторм из тех, каких боялись самые отчаянные мореходы. С бешеным дыханием, раздирающим в клочья всякие паруса. С прощальным снегом зимы, жалящим, словно рои отточенных стрел… А позади туч клонилось к закату большое красное солнце. Оно расстилало над морем косые полотнища последних лучей, и там, где лучи касались воды, гребни вспыхивали недобрым багрянцем.
Волны тяжело били в скулу маленькой парусной лодки, и пена захлёстывала через борт. На дне уже собралось изрядно воды, но сидевший на руле человек её не вычёрпывал. Берег постепенно исчезал за кормой, на востоке росла стена темноты. Кого-то ждало за нею новое утро…
Ингар, прозванный людьми Страхиней, назад не оглядывался. Он давно отвык оглядываться назад. И всего меньше смысла было бы в этом теперь. Теперь, когда заветный Перунов меч вместе с ним возвращался к его мёртвому роду…
Он держал руль, привычно направляя бег послушной маленькой лодки, и не сворачивал паруса. Шторм надвигался, метя широкое море, волны становились всё выше. Брызги текли по лицу, солёные брызги, и были почему-то горячими. Ингара никто не ждал впереди. Ему некуда было идти, некуда возвращаться.
Он подумал о девушке, которая могла его полюбить, которая почти полюбила его. Для неё стал расплатой погребальный костёр. А теперь ему настало время платить…
Потом рядом с ним присела его мать, погладила по голове:
– А может, сынок, всё-таки ещё поживёшь?..
Догорела заря, и всё море окутала темнота.
…А на островке, затерянном среди болот, всё было по-прежнему. Водили хоровод обсохшие валуны, и сосны распевали у дедушкиной могилы, качаясь под солнцем. Милава размеренно налегала на шест, гоня к острову плотик, в укромном местечке дождавшийся её возвращения.
Когда он ткнулся в камни, она вышла на берег, крепко привязала верёвку и увидела, что возле могилы скоро выглянут первые жёлтенькие цветы, а грядки совсем расплылись и требуют хозяйской руки.
Надо было начинать жить. Копать землю, бросать в неё семена…
Милава подошла к клети и распахнула скрипучую дверь. Солнце хлынуло внутрь и осветило человека на низкой лежанке. Исхудалый Свияга повернул голову, щурясь на свет.
– Это я, – сказала Милава.
Словарь
Альдейгьюборг – скандинавское название города Ладоги.
Асгард – в скандинавской мифологии мир Богов, называемый так по имени Асов. Из мира людей – Мидгарда – туда можно попасть, поднявшись по радуге. Несмотря на то что Асгард размещён как бы на небесах, сказания описывают находящиеся там горы и леса, а также крепости от врагов, ибо Асгард постоянно подвергается атакам злых сил…
Асы – одно из племён скандинавских Богов. Другим племенем являются Ваны, с которыми Асы некогда воевали, а потом обменялись заложниками и заключили мир.
Бальдр – в скандинавской мифологии сын Одина, прекрасный и добрый молодой Бог, трагически погибший из-за коварства злых сил.
Бал-фор – в Скандинавии времён викингов погребальный костёр.
Бармица – кольчужное полотно, спускавшееся со шлема на шею и плечи. К нижней части шлема бармица крепилась с помощью металлического прутка, вставленного в особые петельки; специальные приспособления предохраняли кольчужные звенья от преждевременного истирания и обрыва при ударе.
Баснословный – фантастический, невероятный. Словом «баснь» в старину называлось то, что теперь именуется сказкой; отсюда произошла всем известная «басня». В свою очередь, «сказка» была документальным отчётом о реальных событиях, в позднейшие времена – письменным.
Безлядвый – «без ляжек»; в переносном смысле – непроворный, неповоротливый человек.
Белый Бог – так скандинавы-язычники называли Христа. Следует заметить, что «белый» в скандинавской культуре – синоним добродетели, совершенства и красоты.
Берсерк – это скандинавское слово можно перевести как «медвежья рубашка» и как «не носящий одежды». Так называли неистовых воинов, которые в бою теряли человеческий облик и, одержимые приступом священного боевого безумия, рычали, кусали свой щит, истекали пеной и совершали невероятные подвиги. Их считали неуязвимыми, потому что они не ощущали боли и не обращали внимания на раны. Иногда пишут, будто для достижения подобного состояния употребляли наркотические грибы, но это неверно. Одно время феномен берсерков пытались объяснять эпилепсией, однако и это предположение несостоятельно. На самом деле следует говорить о сложной смеси воинских верований и самогипноза, который, как известно современной науке, способен творить настоящие чудеса. Берсерки всерьёз полагали, будто на время боя превращаются в волков и медведей; отсюда «медвежьи рубашки». Известно также, что берсерки редко пользовались защитным доспехом и в сражении порой срывали с себя одежду; отсюда второе толкование этого слова. Во времена викингов «настоящие» берсерки были уже редкостью. Гораздо больше стало поддельных, которые имитировали внешние признаки боевого безумия и запугивали мирных хозяев, отнимая, по сообщениям саг, «жён и добро».
