Рауль, или Искатель приключений. Книга 2 - де Монтепен Ксавье (прочитать книгу txt) 📗
В ту минуту, когда Матьяс Обер дошел до этого места, Антония Верди переменила свое положение на диване; выражение ее лица омрачилось; легкая морщина образовалась между бровей. Но она не прерывала чтения – напротив, внимание ее удвоилось.
Матьяс Обер продолжал:
« Эта Люцифер была очень хорошенькая и очень хитрая женщина. Проведя свою молодость в разных странах света, она захотела утешить кавалера де ла Транблэ в потере невесты и преуспела в том без труда. Через два или через три месяца она сделалась его законной женой. Невозможно было узнать точным образом, что происходило в их семейной жизни, но мы имеем право предполагать, что мир недолго продолжался, потому что мадам де ла Транблэ в одно прекрасное утро исчезла, и с тех пор ни муж ее и никто не мог узнать, что с ней сделалось…
После этого события мы можем пропустить большой промежуток времени, в продолжение которого ничего не случилось, ничего достойного внимания, кроме только одного путешествия кавалера, которое он совершил с таинственной целью в сопровождении двенадцати человек разбойников, собранных в самых дурных местах Парижа. Случаю было угодно, чтобы в продолжение последних лет все эти разбойники, все без исключения, по разным причинам были частью повешены, частью колесованы. Поэтому невозможно было собрать желанных сведений. Через некоторое время после этого путешествия кавалер де ла Транблэ встретился с женщиной по имени Эмрода, которая занимала роскошное и странное положение в обществе. Она была королевой…
Первый раз в эту минуту Антония Верди перебила чтение Матьяса Обера.
– Королевой? – вскричала она с удивлением. – Что вы хотите сказать?
– Если вы позволите мне продолжить, – отвечал шпион, – конец моего донесения самым удовлетворительным образом объяснит вам все, что вы желаете знать…
– Продолжайте же! – сказала молодая женщина.
Матьяс Обер продолжал:
«Да, Эмрода была королевой, но не ничтожной шайки плутов, как в юности, а общества, организованного в огромных размерах для фабрикации фальшивой монеты. Старый замок, находящийся в нескольких лье от Сен-Жермена и называемый Замком Привидений или Замком Проклятым, служил генеральной квартирой обществу, и в огромных подземельях его хранятся еще и теперь химические печи, машины и различные инструменты для изготовления фальшивой монеты…»
– Вы говорите, что все это еще существует? – перебила Антония Верди.
– Без сомнения.
– Но, стало быть, фабрикация фальшивой монеты продолжается?
– Конечно!
– Каким образом вы знаете все это?
Матьяс Обер поклонился.
– Я сам имел честь принадлежать некоторое время к почетной шайке фальшивомонетчиков Проклятого Замка.
Ответ был решительный. Антония Верди удовольствовалась им вполне и даже не могла удержаться от улыбки.
Матьяс Обер продолжал чтение.
«Королева Эмрода была страстно влюблена в кавалера де ла Транблэ. Она доказала ему свою любовь, открыв все секреты таинственного общества и сделав его начальником смелых и готовых на все людей, составлявших это общество. С этой минуты жизнь кавалера переменилась: он начал располагать неисчерпаемым богатством, которое поставило его на самую высокую ступень в глазах всего Парижа. Он удивил и ослепил Париж своей роскошью, сделался другом и кредитором множества вельмож, среди которых надо упомянуть прежде всего маркиза де Тианжа, который с ним неразлучен. Маркиз де Тианж представил кавалера его королевскому высочеству регенту, который принял его очень хорошо. Кавалер успел превратить благосклонность регента в серьезное покровительство. Он поощрял наклонности Филиппа Орлеанского к тайным наукам, выдал себя за чародея, словом, упрочил милость к cебе регента на твердом основании; уверяют даже, но эти слухи не имеют никаких доказательств, будто регенту известно происхождение фальшивых монет, наводняющих Париж и всю Францию, но что он закрывает глаза, потому ли, что сам извлекает выгоды из этой фальшивой монеты, или потому, что имеет какую-нибудь другую причину молчать, причину никому не известную.
Когда Эмрода умерла, кавалер де ла Транблэ утешался в этой новой потере многочисленными успехами у придворных и оперных красавиц. В один день или скорее в одну ночь кавалер возвращался, с своим лакеем Жаком, на почтовых из Проклятого Замка; неподалеку от Марлийской машины карета сломалась. Кавалер де ла Транблэ, без чувств и полумертвый, был принят в Маленьком Замке, в жилище мадам де Шанбар и ее дочери, Жанны. Эта Жанна была чрезвычайно хороша собой. Кавалер, как только начал выздоравливать, страстно в нее влюбился. Пока он находился в этом доме, мать молодой девушки была убита неизвестно кем и каким образом. Кавалера хотели арестовать, как, по всей вероятности, виновника этого убийства, но он выпутался, показав пропуск Филиппа Орлеанского, подписанный его собственной рукой и с приложением его печати, пропуск, запрещавший кому бы то ни было и по каким бы то ни было причинам тревожить кавалера де ла Транблэ,
Все эти подробности, так же как и почти все последующие, сообщила крестьянка Глодина, живущая с мужем неподалеку от Маленького Замка. Когда мать была похоронена, кавалер продолжал обожать дочь, которую называл своей возлюбленной царицей, не по воспоминанию о бедной царице Эмроде, но по случайному и изумительному сходству с главною фигурою на обоях, сделанных триста или четыреста лет тому назад и представляющих царицу Савскую, обоях, находившихся в нижней зале Маленького Замка. Синьору Антонию Верди просят не терять из виду этих обоев, о которых сейчас будет речь. Кавалер де ла Транблэ купил на свои деньги Маленький Замок, увез молодую девушку в Париж и поместил ее в самой таинственной из своих квартир. У пего их несколько, и все они обозначены в особой записке. Через четыре дня после приезда влюбленных кавалер де ла Транблэ женился на Жанне де Шанбар».
В эту минуту Антония Верди вздрогнула.
– Как! – вскричала она, – кавалер женился на ней! Но разве он имел доказательство, что первая жена его умерла? Или во французском королевстве за двоеженство уже не вешают, как во времена Мольера?
– Не отступая от глубокого уважения, которым я обязан синьоре, – отвечал Матьяс Обер, – я буду иметь честь снова заметить, что донесение отвечает удовлетворительным образом на этот вопрос…
Антония Верди закусила губы и сделала головою знак, ясно говоривший: «Продолжайте!».
Матьяс Обер воспользовался позволением и продолжал читать:
«Впрочем, когда мы утверждаем, что кавалер де ла Транблэ женился на Жанне де Шанбар, мы говорим не совсем правду. Следует сказать, что он только сделал вид, будто женился на ней, потому что брак происходил в капелле маркиза де Тианжа и сам маркиз, переодевшись в костюм аббата, обвенчал супругов. Между тем молодая женщина считает себя законной женой того, кому на самом деле служит только наложницей…»
Улыбка торжества мелькнула на губах Антонии Верди, между тем как Матьяс Обер продолжал:
«Вскоре после этого фальшивого брака кавалер де ла Транблэ, в игорном доме на улице Сент-Онорэ поссорился с придворным вельможей, виконтом д'Обиньи; последовала дуэль, и виконт был опасно ранен. Через три педели после этой дуэли мадам де ла Транблэ, или лучше сказать Жанна де Шанбар, узнала, что кавалер собирал сведения о синьоре Антонии Верди через одного искусного человека…»
– Ах! – вскричала Антония, – кавалер беспокоится обо мне?..
– Так точно.
– Он подстерегал меня?
– Вот именно.
– Посредством одного искусного человека, говорите вы?..
– Чрезвычайно искусного.
– Кто же этот человек?..
Матьяс Обер почтительно поклонился и отвечал с полной самоуверенностью:
– Я.
– Очень хорошо! – сказала Антония, снова закусив губу. – Какие же сведения доставили вы обо мне кавалеру дела Транблэ?
– О! Очень немногие…
И Матьяс Обер в нескольких словах рассказал, что заключалось в донесении, которое представил он Раулю. Потом он продолжал свое прерванное чтение:
