Графиня де Шарни. Том 2 - Дюма Александр (читать книги онлайн бесплатно серию книг .txt) 📗
Эти несколько слов, произнесенные громко и с выражением глубокой скорби, произвели на собравшихся впечатление, кроме того, сообщение о смерти генерала отвлекло их от первоначальных мыслей. Собрание стало обсуждать, как выразить соболезнование семейству генерала, и было решено, что председатель напишет письмо.
Дюмурье еще раз попросил слова.
Оно было ему предоставлено.
Он достал из кармана свою записку, однако, едва он успел прочитать название: «Докладная записка Военного министерства», как жирондисты и якобинцы засвистели, чтобы помешать чтению.
Но министр прочел вступление так громко и ясно, что, несмотря на шум, присутствовавшие его услышали и поняли, что оно направлено против министров-заговорщиков и объясняет, что входит в обязанности министра.
Такая самоуверенность могла бы привести слушателей Дюмурье в отчаяние даже в том случае, если бы они были настроены по отношению к нему и более благожелательно.
— Вы слышите? — вскричал Гаде. — Он уже так уверен в своей силе, что осмеливается давать нам советы!
— А почему нет? — спокойно отозвался Дюмурье, поворачиваясь к тому, кто его перебил.
Как мы уже сказали, лучшей защитой во Франции тек лет было нападение: отвага Дюмурье произвела на его противников благоприятное впечатление; в зале наступила тишина или по крайней мере его захотели услышать и потому старались прислушаться.
Записка была составлена со знанием дела и свидетельствовала о том, что ее автор наделен талантом и имеет немалый опыт: как бы ни были предубеждены против министра собравшиеся, они не удержались и во время чтения дважды аплодировали.
Лакюэ, член военного комитета, поднялся на трибуну, чтобы ответить Дюмурье; тогда тот свернул свою записку в тру бочку и неторопливо сунул в карман.
От жирондистов не укрылся этот жест, один из них выкрикнул:
— Видите предателя? Он прячет записку в карман; он хочет сбежать вместе со своей запиской… Давайте его задержим! Этот документ послужит для его разоблачения.
Услышав эти крики, Дюмурье, не успевший еще сделать ни шагу по направлению к двери, вынул записку из кармана и передал ее секретарю.
Секретарь схватил документ, поискал глазами подпись и заметил:
— Господа! Докладная записка не подписана!
— Пусть подпишет! Пусть подпишет! — послышалось со всех сторон.
— Я и намеревался это сделать, — заметил Дюмурье. — Записка составлена достаточно добросовестно, чтобы я без колебаний поставил под ней свою подпись. Подайте мне перо и чернила.
Обмакнув перо в чернила, секретарь протянул его Дюмурье.
Тот поставил ногу на одну из ступеней трибуны и подписал докладную записку, положив ее себе на колено.
Секретарь хотел было забрать у него документ, однако Дюмурье отстранил его руку, пошел к столу и положил туда свою записку. Затем он не спеша, часто останавливаясь, прошел через весь зал и вышел в дверь, находившуюся под трибунами левого крыла.
В противоположность тому, как он был освистан при своем появлении, теперь он шел в полной тишине; зрители оставили трибуны и бросились в коридор, провожая человека, бросившего вызов Собранию. У входа в Клуб фельянов он оказался в окружении четырехсот человек, взиравших на него не столько с ненавистью, сколько с любопытством, словно предчувствуя, что три месяца спустя он спасет Францию в битве при Вальми.
Несколько депутатов-роялистов один за другим покинули зал заседаний и поспешили к Дюмурье; у них не оставалось более сомнений в том, что генерал — их сторонник. Именно это и предвидел Дюмурье; потому он и вырвал у короля обещание утвердить оба последних декрета.
— Ну, генерал, — молвил один из них, — и расшумелись они там, прямо как в преисподней!
— Это неудивительно, — отвечал Дюмурье, — ведь их, должно быть, создал сам сатана!
— А вы, знаете, — начал другой, — Собрание обсуждает вопрос о том, чтобы отправить вас в Орлеан и навязать вам процесс?
— Отлично! — отозвался Дюмурье. — Мне давно нужен отдых: в Орлеане я буду принимать ванны, попивать молочко, одним словом — отдохну.
— Генерал! — выкрикнул третий. — Они только что постановили опубликовать вашу докладную записку.
— Тем лучше! Это привлечет на мою сторону беспристрастных людей.
Так, в окружении этих господ, обмениваясь с ними репликами, он и прибыл во дворец.
Король оказал ему чудесный прием: Дюмурье был полностью скомпрометирован.
Было назначено заседание совета министров в новом составе.
Отправив в отставку Сервана, Ролана и Клавьера, Дюмурье должен был позаботиться о замене.
На пост министра внутренних дел он предложил Мурга из Монпелье, протестанта, члена многих академий, бывшего фельяна, оставившего затем их ряды.
Король дал свое согласие.
Министром иностранных дел он предложил назначить Мольда, Семонвиля или Найяка.
Король остановил свой выбор на Найяке.
Портфель министра финансов он предложил отдать Вержену, племяннику прежнего министра.
Выбор Вержена настолько понравился королю, что он сейчас же приказал за ним послать; однако тот, несмотря на выражения преданности королю, все-таки отказался.
Тогда было решено, что министр внутренних дел временно возьмет на себя и министерство финансов, а Дюмурье, также временно, — в ожидании Найяка, отсутствовавшего в те дни в Париже, позаботится о министерстве иностранных дел.
Однако в отсутствие короля четыре министра, не скрывавшие своей обеспокоенности сложившимся положением, условились: если король, добившись отставки Сервана, Клавьера и Ролана, не сдержит обещания, ценой которого и была организована эта отставка, они также откажутся работать.
Итак, как мы уже сказали, было назначено заседание совета министров в новом составе.
Королю было известно о том, что произошло в Собрании; он с удовлетворением отметил выдержку Дюмурье, немедленно утвердил декрет о лагере для двадцати тысяч человек, а утверждение декрета о священнослужителях отложил на следующий день.
Он объяснил это неспокойной совестью, тяжесть с которой, по его словам, должен был снять его исповедник.
Министры переглянулись; в их души закралось первое сомнение.
Однако по здравом размышлении можно было предположить, что робкому королю необходимо было время, чтобы собраться с духом.
На следующий день министры вернулись к этому вопросу.
Однако ночь сделала свое дело: воля или совесть короля укрепились; он объявил, что принял решение наложить на декрет вето.
Все четыре министра один за другим — первым начал Дюмурье — говорили с королем почтительно, но твердо.
Король слушал их, прикрыв глаза с видом человека, принявшего окончательное решение.
И действительно, когда они высказались, король объявил:
— Господа! Я написал письмо председателю Собрания, в котором сообщил ему о своем решении; один из вас скрепит его своей подписью, после чего вы вчетвером отнесете его в Собрание.
Это приказание было вполне в духе прежних времен, однако оно не могло не резать слух министрам конституционным, то есть сознающим свою ответственность перед государством.
— Государь! — молвил в ответ Дюмурье, взглянув на своих коллег я получив их молчаливое одобрение. — Вам ничего больше не угодно нам приказать?
— Нет, — отозвался король.
Он удалился.
Министры остались в, посовещавшись, решили просить аудиенции на завтра.
Они условились не вступать ни в какие объяснения, а просто подать в отставку.
Дюмурье возвратился к себе. Королю почти удалось провести его, тонкого политика, хитрого дипломата, не только отважного генерала, но в мастера интриги!
Его ждали три записки от разных лиц, сообщавших ему о сосредоточении войск в Сент-Антуанском предместье в о тайных сборищах у Сантера.
Час спустя он получил записку без подписи и узнал почерк короля; тот писал:
«Не думайте, сударь, что меня удастся запугать угрозами; мое решение принято».
Дюмурье схватил перо и написал следующее:
«Государь! Вы плохо обо мне думаете, ежели считаете меня способным пустить в ход подобное средство. Я и мои коллеги имели честь написать Вашему Величеству письмо, заключающее просьбу принять нас завтра в десять часов утра; а пока я умоляю Ваше Величество выбрать человека, который мог бы в двадцать четыре часа, учитывая неотложность дел военного министерства, принять от меня дела, ибо я хотел бы уйти в отставку».
