Месть Аскольда - Торубаров Юрий Дмитриевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Милая… – прошептал он запекшимися губами, – я знал, что ты рядом… Любимая… Где наш сын?..
– Аскольдушка, вот он, смотри! Видишь, он весь в тебя! Твой сын, сынок…
– Сын… Андрей… Прости меня… Милая, береги сына. Я буду тебя жда…
– Не умира-а-ай!.. – Всеславна потеряла сознание.
Очнулась от плача ребенка. Зуб аккуратно положил младенца ей на колени, а сам молча отошел в сторону.
Долго еще потом убивалась княжна над могилой любимого…
– Пора, – тронул ее за плечо Зуб. – Ироды могут вернуться. А Аскольд просил беречь сына.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы Всеславна поднялась и вернулась к лошади.
– Куда мы теперь? – с тяжким вздохом спросила она.
– Домой!..
Глава 45
Отто Балк возвращался в замок магистра, ощущая себя победителем. Вернулась былая наглость, ожила полузабытая самоуверенность. «Теперь уж, Маргарита, ты точно будешь моей! Дерзкого русича нет более в живых, а жалкий швед постыдно проиграл решающую битву. Куда им до меня, тевтонского рыцаря!»
Торжества по случаю победоносного возвращения рыцаря магистр не устроил: зачем привлекать внимание к событию, подвигшему членов ордена на исполнение пожеланий Рима? К тому же в замке полным ходом шла подготовка к грядущим завоеваниям.
А вот исчезновение Всеславны обнаружилось весьма скоро. Более всего отсутствие гостьи встревожило Рудольфа. Он принялся энергично выяснять, куда она могла подеваться, да еще с ребенком. Ситуацию прояснил лишь дворский, да и то как-то туманно. Прождав в ожидании еще несколько дней, Рудольф выпросил у дяди людей и вместе с ними обыскал всю прилегающую к замку местность. Однако беглянка как сквозь землю провалилась.
В замок юноша вернулся совершенно опустошенным. Видя мучения племянника, Герман фон Зальц попробовал его успокоить:
– Наверняка сбежала домой. Но ты не отчаивайся. Наш победоносный поход позволит тебе вернуть эту женщину. Не спорю, она хороша. Но стоит ли так убиваться? Оглянись вокруг: многие девы не менее прекрасны, чем Всеславна! Конечно, ты волен поступать по своему усмотрению, однако советую поучиться у сестры. Кажется, она начала смотреть на Отто более благосклонно, чем прежде.
…Да, Балку и впрямь было уже чем гордиться. Жизнь научила Маргариту терять мужчин, чтобы находить новых. Потеряв Аскольда, нашла Петра. Князь, как-никак. Неглуп, хорош собой… Именитый швед, опять же – долго добивался… Отто, конечно, всего лишь благородный рыцарь, однако ради нее готов на все…
Дабы отвлечься от горестных мыслей, Рудольф принял самое что ни на есть активное участие в подготовке предстоящего похода. Он жаждал реванша, рвался отомстить русичам за утрату своего счастья, одновременно лелея в душе надежду вновь его обрести. Наконец, отслужив должный молебен, полчища тевтонцев двинулись на восток.
С высоты холма взирал фон Зальц на огромное свое войско. Сердце магистра ликовало. Ровные, стройные отряды. До блеска начищенные рыцарские доспехи. Плечом к плечу идут лучники, копейщики, закаленные в боях рыцари. Какая сила способна противостоять им?! Рим будет доволен его деятельностью.
…И запылали русские поселения. Плач и стон опять пошли по Руси. И докатилось эхо беды до ватамана Петра, и взыграла душа его русская.
– Други мои верные! – обратился он к своей ватаге. – Доколе мы будем грабить купцов честных, когда Русь исходит кровью? Постоим же за свою землю-матушку! А коль голову сложим, Бог наградит нас!..
– Гоже!.. – гаркнула дружно ватага.
И двинулся Петр со своими бродниками на север – искать Александра Ярославича, прозванного к тому времени Невским.
И схлестнулся русский народ с тевтонскими завоевателями. Казалось бы, слабый, ограбленный, татарьем битый, ан нет – нашел в себе силы, сломил вышколенных спесивых рыцарей. Многих, очень многих героев породила эта битва. Много имен прославилось и чтится по сей день, но еще больше осталось неизвестных. Одним из них был Петр. Отчаянно рубился князь. Спешил в самую гущу сражения. Увидел вдруг, что какой-то долговязый рыцарь косит, как траву, русских воев направо и налево.
– Эхма! – гикнул Петр, устремляясь к нему. – Берегись!
Показался рыцарь князю смутно знакомым, да разглядывать некогда. Того и гляди, достанет своим длинным мечом. Застыла битва на время: смотрят все, кто – кого. То рыцарь начинает гнуть русича, то он, наоборот, теснит немца. То ли тяжесть доспехов мешает, то ли что другое, но выбивается немец на глазах из сил. Уже не так быстро сверкает в воздухе его острый меч. Все больше промахов допускает он. И отступает, отступает к своему шатру, отстаивая его из последних сил. Не желает, похоже, чтобы руссич проник в святая святых. «Что, интересно, немчура там прячет?» – усмехается мысленно Петр. И вот падает рыцарь с коня, теряет свой шлем. И уж занес было Петр над ним меч, да вдруг застыл: ба, да это же старый знакомый!
– Вяжи гада! – крикнул он своим воям, а сам – к шатру.
Вошел и… глазам не поверил. Сколько он ее искал! Хотел даже замок дядьки ее штурмом брать. А она вот где, красавица, прячется! Прижалась к стене, в глазах испуг пляшет.
– Маргарита! – радостно вскричал Петр.
– Петр! – бросилась к нему на шею дева. – Забери меня, прошу, отсюда!
Подхватил князь свою ненаглядную на руки и вынес из шатра. Но задрожала вдруг Маргарита, увидев Балка. И закричала, указывая перстом в его сторону:
– Он убил Аскольда! Он!
– Это правда?! – вскинулся Петр.
– Да, Петр! Истинная правда!
Так глянул опальный князь на поверженного рыцаря, что тому небо с овчинку показалось и провалиться сквозь землю захотелось. Да не сбылась мечта. Быстрее молнии сверкнул клинок, и упала голова немца к собственным ногам.
А тут и сам Александр подъехал. Видел он издали, как знатно рубился безвестный воин.
– Кто таков? – спросил, лихо спешиваясь.
Петр назвался. Обнял его Александр:
– Молодец, князь! Не забудет Русь твоей храбрости…
«Князем назвал. Значит, слыхал обо мне», – мелькнуло у Петра в голове.
– Люба? – кивнул Александр на Маргариту.
– Да! – ответил Петр смело.
– А ты ей?
– И мне он люб, – взяла Маргарита Петра под руку.
– Что ж, князь Петр, езжай в свою вотчину, готовь свадьбу. Да меня, смотри, не забудь позвать.
– Заранее приглашаем! – поклонились оба в пояс.
Глава 46
По дороге, заросшей травой так, что еле под ней угадывалась, грохоча и поскрипывая, едет телега, запряженная уныло бредущей кобылой. Хорчик с хозяйкой сидят в телеге спиной к солнцу. Пусть косточки прогреет, промерзшие за зиму. Едут молча. Все уж высказано за долгие годы. Да и тихо вокруг. Грешно такую тишину нарушать…
– Слышь, – вынужден был подать голос хозяин, – плачет, что ль, кто-то?
– Нет, кошка мяучит, – прислушавшись, ответила жена.
– Небось не март на дворе, – недовольно буркнул он.
И опять раздался в тишине странный звук.
– Тпр-р-р, – остановил мужик кобылу. – Схожу, пожалуй, гляну…
– И охота тебе тащиться?
Но тот уже слез с телеги и заспешил на звук. Женщина озаботилась: такого тревожно-возбужденного голоса она у своего Пантелеймона никогда раньше не слышала.
– Што там? – крикнула она, подбегая.
– Смотри!
Хозяйка взглянула и обомлела. На земле, лицом вниз, лежала женщина. В спине торчала стрела. Рядом валялся какой-то сверток, который она прикрывала рукой, точно хотела защитить от беды.
– О Господи! – всплеснула руками жена. – Что ж это творится на белом свете?! Она жива?
Муж пожал плечами. Сверток зашевелился, и вновь раздался детский плач.
– Ой! Дак это ж дитя! Пантелеймон, поднимай его скорей с земли!
Пантелеймон склонился и приложил ладонь к щеке женщины.
– Холодная, – испуганно произнес он.
– Выдерни стрелу и переверни несчастную! – скомандовала супруга.
– Татарская, – определил, с опаской вытянув стрелу из тела женщины, Пантелеймон.
