Сэр Найджел Лоринг - Дойл Артур Игнатиус Конан (книги регистрация онлайн бесплатно .txt) 📗
Пять минут длинные, растянутые ряды ожесточенно наносили друг другу удары — с одной стороны копьями, с другой — топорами и палицами. Во многих местах живую изгородь уже проломили или даже сровняли с землей, и французские копейщики свирепствовали среди лучников, направо и налево кромсая и круша почти не защищенных броней врагов. В какой-то момент могло показаться, что в сражении наступил перелом.
Но Джон де Вер, граф Оксфорд, человек хладнокровный, умудренный опытом, знаток ратного дела, не проглядел свой шанс и тут же им воспользовался. Справа к реке примыкала болотистая луговина, такая топкая, что тяжеловооруженный воин неминуемо увяз бы там по колено. По приказу де Вера туда с боевой линии перебросили отряды легких лучников, которые стали с фланга осыпать французов стрелами. В тот же миг Чандос с Одли, Найджелом, Бартоломью Бергхершем де Бюшем и двумя десятками других рыцарей вскочили на коней, промчались по узкой тропе сквозь изгородь и оказались за линией французов. Тут они разъехались в разные стороны и принялись топтать пеших копейщиков.
Страшен был в тот день Поммерс. Выкатив налитые кровью глаза, раздувая ноздри, потрясая бурой гривой, он в ярости скрежетал зубами, рвал, крушил, неистово давил копытами все и вся вокруг себя. Страшен был и наездник: хладнокровный, проворный, с пылающим сердцем и стальными мышцами, он видел перед собой одну-единственную цель. Когда он гнал своего обезумевшего коня в самую гущу боя, он казался самим архангелом Михаилом. И все же, как он ни старался, высокая фигура его повелителя на черном как уголь коне всегда была на полкорпуса впереди.
Самый опасный момент миновал. Французы отступили. Те, кто проник за изгородь, пали смертью храбрых среди своих противников. Отряд Уорика спешно пришел из виноградников и заполнил бреши в боевом порядке Солсбери. Сверкающая волна откатывалась назад; сперва медленно, как и наступала, потом все быстрее, по мере того, как самые смелые гибли, а те, кто послабее, неловко и неуклюже разбредались в разные стороны, еле волоча ноги, в поисках хоть какого-нибудь убежища. И опять стрелки вырвались из-за изгороди. Опять пожинали они удивительный урожай остистых стрел, что так густо взошел на этой земле; опять хватали раненых и грубо волокли за изгородь. Потом линии были восстановлены, и усталые, истрепанные, задыхающиеся англичане стали ждать новой атаки.
Неожиданно к ним пришла невероятная удача — настолько невероятная, что, глядя в глубь долины, они с трудом верили своим глазам. Позади отряда дофина, от которого они порядком пострадали, находился еще один, едва ли менее многочисленный отряд, во главе с герцогом Орлеанским. Когда окровавленные, грязные беглецы, ослепнув от страха и струившегося по лицу пота, добежали до него, они в один миг смяли этот отряд и в своем безумном бегстве увлекли его без боя за собой.
Огромное, сплоченное, вполне боеспособное войско внезапно растаяло, как сугроб под лучами солнца. Оно просто перестало существовать. Вместо него на равнине виднелись теперь тысячи блестящих точек — это французы, кто как мог, уносили ноги с поля, спеша к своим коням. Англичане уже решили было, что сраженье выиграно, и по их рядам прокатился громкий радостный крик.
Однако, когда этот занавес — войско герцога Орлеанского — раздвинулся, за ним открылась отнюдь не пустая сцена: далеко в глубине ее, перекрыв долину во всю ширину, показалась великолепная армия французского короля, надежная, непоколебимая, готовая бросить свои шеренги в новую атаку. Численностью равная англичанам, она еще не пострадала от предыдущих схваток, и вел ее доблестный монарх. Медленно, неторопливо, как человек, принявший твердое решение либо исполнить задуманное, либо умереть, король выстраивал свои силы для решающего сражения.
А тем временем, в краткий миг торжества, когда казалось, что победа уже в руках англичан, целая толпа пылких, шумных молодых рыцарей и оруженосцев окружила Принца, умоляя позволить им преследовать французов дальше в глубь равнины.
— Вы только посмотрите на того наглеца с тремя ласточками на красном поле! — воскликнул сэр Морис Беркли.
— Он стоит как раз между двух армий, словно вовсе нас не боится!
— Пожалуйста, ваше высочество, позвольте мне сбить его: он, кажется, ждет, с кем бы сразиться, — попросил Найджел.
— Нет, господа, нам нельзя расстраивать ряды: у нас впереди еще много дела, — отвечал Принц.
— Смотрите, он уже скачет к своим, так что и говорить больше не о чем.
— Пожалуйста, добрый Принц! — снова начал молодой рыцарь, который затеял этот разговор. — Мой серый, Лебрайт, нагонит его прежде, чем он доскачет до укрытия. Я еще не встречал коня быстрее, чем мой, с тех пор как покинул берега Северна. Сейчас я вам это докажу.
И, дав коню шпоры, он помчался по равнине. Француз, Жан де Элен, пикардийский дворянин, замешкался на поле в отчаянье от того, что отряд, в котором он сражался, бежал. С пылающим сердцем он стоял на лугу между двух армий в страстной надежде совершить какой-нибудь подвиг во искупление постыдного бегства. Но вдоль английских линий не видно было никакого движения. Наконец он поворотил коня, чтобы присоединиться к войску короля, как вдруг позади раздался глухой перестук копыт, и, обернувшись, он увидел, что прямо на него мчится английский рыцарь. Оба тут же выхватили мечи, а две враждебные армии приостановили движение, чтобы полюбоваться поединком. В первой же схватке Морис Беркли потерял меч и, соскочив с лошади, хотел было поднять его, но француз поразил противника в бедро и, спешившись, заставил сдаться. Когда незадачливый англичанин заковылял рядом с победителем, оба войска разразились хохотом.
— Клянусь своими пальцами, — воскликнул Эйлвард, давясь от смеха за своим поломанным кустом, — на сей раз у него на прялке кудели было больше, чем он мог спрясть! А кто этот рыцарь?
— Судя по гербу он кто-нибудь из западных Беркли, либо из кентских Попэмов, — отозвался старый Уот.
— Я припоминаю, как-то раз были у нас состязания с одним кентским лесником... — начал было толстый мастер-лучник.
— Помолчи-ка, Бартоломью, — перебил старый Уот. — Тут бедняге Неду голову размозжило, так ты лучше помолился бы о его душе, а не хвастался невесть чем. Эй, Том из Беверли, что там у нас?
— В последней схватке мы здорово пострадали, Уот. Полегло сорок человек, а у лесника Дина на правом фланге и того больше.
— Разговорами тут не поможешь, Том. Если из всех останется в живых хоть один, он все равно должен стоять насмерть.
Пока лучники переговаривались таким образом, военачальники позади них держали совет. Две атаки французов были отбиты, однако когда рыцари бросали взгляд на долину, на медленно приближающиеся ровные шеренги главных сил французского короля, лица их мрачнели. Отряды лучников заметно поредели. В долгой жестокой битве у изгороди много рыцарей и оруженосцев были выведены из строя. Некоторые, истощенные голодом, лишились остатков силы и лежали на земле, еле переводя дух. Другие переносили раненых в тыл, под защиту леса. Кое-кто подбирал оружие убитых, чтобы заменить свое, поломанное. Смелый, опытный де Бюш мрачно хмурился и что-то шептал Чандосу о своих опасениях.
Однако по мере того как возрастала угроза поражения, боевой дух Принца становился все неукротимей; когда он перевел взгляд с изнемогающих соратников на плотные ряды французского войска, которое под звуки труб, осененное тысячами знамен, катилось по равнине, в его темных глазах сверкнула гордость истинного солдата.
— Будь что будет, Джон, — обратился он к Чандосу, — только битва была на славу. Англии не придется сгорать от стыда. Мужайтесь, друзья мои, ведь, если мы победим, мы прославим себя на всю жизнь; если же нам суждено пасть, умрем смертью храбрых, достойной и почетной смертью, о которой мы всегда молили Всевышнего, а за нами придут наши братья и родичи и непременно отомстят врагу. Еще одно усилие, и все будет прекрасно. Уорик, Оксфорд, Солсбери, Суффолк — все на передний край! И мое знамя тоже! На коней, благородные рыцари: стрелки выдохлись, сегодня победить должны наши копья. Вперед, Уолтер, и да поможет Англии Господь и святой Георгий!
