Хрустальный грот - Стюарт Мэри (чтение книг TXT) 📗

— Для начала сядь. Я не могу разговаривать с ураганом. Держи.

Он повиновался и откинулся в кресле, держа кубок между ладонями. Я попробовал, смакуя, вино и сел по другую сторону от камина.

Утер не пил. По-моему, он даже не понимал, что держит в руках. Сквозь прозрачный пар он глядел на пламя в камине.

— Как только он привез ее и представил мне, я понял. Видит бог, поначалу я считал это преходящей горячкой, которой я болел тысячу раз. Но в этот раз она оказалась во много раз сильнее.

— Ты избавлялся от горячки за ночь, за неделю, ну за месяц. Не помню, чтобы женщина удерживала тебя месяц, от силы три, и ставила при этом под угрозу все королевство.

Он обжег меня голубым, как сталь меча, взглядом прежнего Утера.

— Клянусь Гадесом! Иначе зачем я послал за тобой? Я мог развалить королевство сто раз за прошедшие недели, если бы решился. Почему бы, ты думаешь, я еще не перешел границ? В чем-то я уже наглупил, признаю, но это горячка, которой я еще не испытывал. Я весь в огне и не могу спать. Как мне править, сражаться и общаться с людьми, если я не могу спать?

— Ты проводил время с девушками?

Он поглядел на меня и пригубил вино.

— С ума сошел?

— Извини меня, глупый вопрос. Ты даже не спишь?

— Нет, — он отставил кубок и сплел руки. — Бесполезно. Все бесполезно. Ты должен достать ее для меня, Мерлин. Ты все можешь. Поэтому я и позвал тебя. Достань ее для меня так, чтобы никто не знал. Заставь ее полюбить меня. Приведи ее ко мне, пока он спит. Ты можешь это сделать.

— Заставить ее полюбить тебя? Волшебством? Нет, Утер, чары здесь бессильны. Ты должен знать об этом.

— Любая старуха поклянется, что может добиться этого. А у тебя могущества больше, чем у любого человека на земле. Ты поднял Висячие камни, ты поднял королевский камень, чего не смог Треморинус.

— У меня хорошие математические способности, и все. Клянусь богом, Утер, уж ты-то знаешь, в чем дело, что бы ни говорили люди. Волшебство здесь ни при чем.

— Ты разговаривал с моим братом на расстоянии, когда он был при смерти. Ты будешь это отрицать?

— Нет.

— Разве ты не клялся служить мне всегда?

— Да.

— Сейчас ты мне потребовался, ты и твое могущество, в чем бы оно ни заключалось. Может, ты мне скажешь, что ты не волшебник?

— Не из тех, кто проходит сквозь стены, — ответил я, — и выносит людей через запертые двери.

Он сделал резкое движение, и я поймал лихорадочный блеск его глаз, светившихся не злобой, а на этот раз болью.

— Но я не отказываюсь помочь тебе, — добавил я.

— Ты поможешь мне? — Он оживился.

— Да, я помогу тебе. Во время нашей последней встречи я говорил тебе, что придет время, и мы будем действовать заодно. Время пришло. Я пока не знаю, что мне делать, но скоро увижу. В результатах положимся на бога. Сегодня ночью я могу оказать тебе лишь одну услугу — вернуть тебе сон. Нет, подожди и выслушай... Поскольку завтра предстоит коронация, и вся Британия будет вручена тебе, сегодня вечером делай так, как я скажу. Выпей снотворное, которое я приготовлю, и переспи с девушкой, как всегда. Будет лучше, если рядом окажется кто-нибудь, помимо слуги, чтобы засвидетельствовать, что ты был у себя.

— Зачем? Что ты собираешься предпринять? — Он напрягся.

— Я попытаюсь поговорить с Игрейн.

Он наклонился в кресле вперед, ухватившись руками за подлокотники.

— Да, поговори с ней. Ты можешь прийти к ней в отличие от меня. Скажи ей...

— Минутку. Перед этим ты просил «заставить ее полюбить тебя». Ты хочешь, чтобы я применил все свои силы, чтобы достать ее для тебя. Если ты никогда не признавался ей в любви и не говорил с ней наедине, откуда знать, что она пойдет тебе навстречу, если все получится? Знаешь ли ты, король, что у нее за душой?

— Нет, она ничего не говорит. Она лишь улыбается, глядя в землю, и ничего не говорит. Но я знаю, знаю. Раньше я как будто играл в любовь, это были отдельные ноты. В ней же они слились в песню.

Установилась тишина. Позади него на возвышении под балдахином стояла кровать с откинутым пологом. Сверху в прыжке на стену застыл огромный дракон из червонного золота. В свете пламени он двигался, вытягивая свои когти.

Неожиданно Утер сказал:

— Последний раз, когда мы разговаривали, стоя посредине каменного круга, ты сказал, что тебе ничего от меня не надо. Клянусь богом, Мерлин, если ты мне сейчас поможешь и я получу ее, то можешь просить у меня чего тебе угодно. Клянусь.

Я покачал головой, и он замолчал. По-моему, он заметил, что я его не слушаю. Мной овладели особые силы, заполнившие освещенную огнем комнату. На темной стене пылал и мерцал дракон. С ним слилась другая тень. Глазам стало больно, словно в них вцепилась когтистая лапа. Я закрыл их и погрузился в тишину. Когда я снова взглянул на окружающий мир, огонь угас, и стена оказалась в темноте. Я бросил взгляд на неподвижно сидевшего и наблюдавшего за мной короля.

— Я сейчас хочу попросить тебя об одном, — медленно произнес я.

— Да?

— Когда я благополучно доставлю ее тебе, ты должен зачать ребенка.

Он ожидал чего угодно, но только не этого. Он пристально поглядел на меня, затем внезапно рассмеялся.

— Ну уж это как пожелают боги, не так ли?

— Да, все в руках бога.

Он расслабился в кресле, словно с его плеч свалился тяжелый груз.

— Если мы с ней окажемся вместе, то я обещаю тебе это, Мерлин. Это, и чего ты ни попросишь еще. Я даже засну сегодня.

Я поднялся.

— Я пойду готовить лекарство и пришлю его тебе.

— Ты встретишься с ней?

— Да. Спокойной ночи.

Наполовину сонный, Ульфин ждал за дверью. Когда я вышел, он заморгал.

— Мне войти?

— Через минуту. Сначала пойдем со мной, я дам тебе лекарство для него. Проследи, чтобы он его обязательно выпил. Оно поможет ему спокойно уснуть. Завтра будет трудный и долгий день.

В углу, на куче подушек, завернувшись в голубое одеяло, спала девушка. Проходя мимо, я заметил изгиб оголенного плеча и прядку прямых каштановых волос. Она казалась совсем юной.

Приподняв брови, я взглянул на Ульфина, и он кивнул, показав вопросительно на дверь.

— Да, — сказал я, — но позже. Сначала ты отнесешь ему питье. Пусть она пока спит. Судя по твоему виду, тебе и самому не мешало бы выспаться, Ульфин.

— Если он заснет, то посплю и я, — у него на губах промелькнула улыбка. — Завари покрепче, милорд, и повкуснее, хорошо?

— Не беспокойся, он выпьет.

— Я не о нем, — ответил Ульфин. — Я о себе.

— О себе? А, ну да, тебе придется попробовать его?

Он кивнул.

— Ты пробуешь все? Всю его еду? Даже любовную пищу?

— Его любовную пищу? — Он уставился на меня, открыв рот, и затем рассмеялся. — Ты шутишь!

— Я хотел проверить, умеешь ли ты смеяться, — улыбнулся я. — Вот мы и на месте. Подожди, я мигом.

Кадал ждал меня у камина в комнате. Это были удобные покои, расположенные в башенной стене. Кадал поддерживал яркий огонь под большим котлом с кипящей водой. Он вытащил для меня шерстяной халат и бросил его на постель.

На сундуке около окна лежала стопка одежды, отливая золотом и пурпурным цветом мехов.

— Что это? — спросил я уже сидя, пока он снимал с меня обувь.

— Король прислал тебе одеяния для участия в завтрашней коронации, милорд, — ответил Кадал официально, поглядывая на служку, наполнявшего ванну. Руки мальчика слегка дрожали, и на пол пролилось немного воды. Когда он закончил, тут же послушно вышел, повинуясь кивку Кадала.

— Что с этим мальчишкой?

— Он не каждую ночь готовит ванны для колдунов.

— О боже, что ты сказал ему?

— Только то, что ты превратишь его в летучую мышь, если он будет плохо прислуживать.

— Дурень. Подожди-ка. Принеси мне мою коробку. Там ждет Ульфин. Я должен приготовить снадобье.

Кадал повиновался.

— Что такое? Его рука по-прежнему болит?

— Это не для него — для короля.

— А... — Он больше ничего не сказал.