Медвежий замок - Светлов Дмитрий Николаевич (электронную книгу бесплатно без регистрации .txt) 📗

Охотничий трофей решил доставить к реке, где легко промыть мясо и требуху. Там же разжечь костер и поджарить шашлычок на затравку, остальное завернет в шкуру и приготовит в доме нормальный ужин. Руслан забыл взять с собой соль, не беда, но обед без соли не доставит удовольствия. Перевязал веревкой ноги косули, вставил палку и понес добычу чемоданом, по-другому нельзя, перепачкает свою одежду кровью. Вернувшись на тропинку, буквально сразу увидел маленький отряд, расположившийся на отдых у реки. На лужайке паслась шестерка лошадей, у костра сидело четверо человек. Норманн сразу вспомнил слова про итальянцев. Ну вот, обед можно совместить со знакомством. Группа «потерянцев» выглядела откровенно старорежимно – нелепые сапоги и шляпы, подобие полупальто из шинельного сукна темно-синего цвета. У всех четверых правая рука на эфесе шпаги. Парень бесцеремонно подошел к костру, бросил свою добычу под ноги двоим, которых определил как слуг.

– Готовьте обед, я зверски хочу кушать. – С этими словами кинул на косулю кухонный нож.

Один из итальянцев сделал шаг навстречу, поклонился и произнес:

– Antonio Ferarra, Maestro Generale Oper Fortificato o architetto, Genova [2].

Затем шагнул и представился второй:

– Achille Marozzo, Maestro Generale Oper Chiamata duello, Bolognese [3].

– Норманн, – немного замешкался и добавил: – Рус, – и совсем некстати закончил: – Шевалье [4].

Зачем добавил «шевалье»? Он и сам не мог объяснить, вероятнее всего встреча с иностранцами напомнила о Люси, которая всегда его называла «мой шевалье». В воздухе повисла некая неловкость, Норманн хлопнул по плечу обоих итальянцев, затем сказал:

– Брависсимо! – Развернулся и пошел смотреть ушкуй.

На фига ему эти оперные певцы? Сделать из фанерных ящиков балалайки и петь трио в деревнях «Уно, уно, уно, уно моменто»? Тогда уж они поют, а он как синьор Карабас с плетью. Вон какие мелкие, с трудом до груди достают, да и внешний вид не ахти. Он представил себя со стороны – два метра, косая сажень в плечах, элегантные высокие сапоги тонкой кожи шоколадного цвета с наколенниками и кисточками до земли. В тон бриджи с отливом и атласная рубашка, завершала гардероб купленная в Англии белоснежная куртка яхтсмена. На спине во всю ширь шитый «золотом» орел с венком в когтях и надпись «King's yacht club. London. 1858» [5]. А они? Тьфу, певцы – музыканты, непризнанные таланты.

Иностранцы о чем-то загалдели. Норманн вышел на берег, где увидел десятиметровый баркас и лодку. Подошел поближе: нет, такое сделать ему не по силам. Основу ушкуя составляла вырубленная из цельного бревна долбленка с бортом в ладонь толщиной. Выше шли пришитые на нагелях шпангоуты [6]не намного тоньше железнодорожной шпалы. Обшивка из досок семисантиметровой толщины. Танк, а не баркас, и вес не меньше тонны. Стоящая рядом лодка отличалась только меньшими размерами. Оба плавсредства густо покрыты черной смолой. Да, тяжела жизнь без досок! Огорченно вздохнул и посмотрел по сторонам. В четырех местах от берега на треть ширины реки уходили плетеные заборы. Ловушки, это хорошо. Простая снасть, а под рукой всегда в достатке свежая рыба. У него в сарае немереное количество вискозы, завтра сплетет десятиметровый бредень, и рыбу хоть на рынок выноси.

Пора обедать. От костра распространялся приятный запах барбекю. Слуги бесцеремонно «снимали пробу», а хозяева, активно жестикулируя, выясняли отношения. Норманн согнал одного из слуг с седла, которое тот использовал в качестве стула, и принялся за мясо. «Свежачок»! Сочные ломтики сами таяли во рту, жаль нет хлеба и овощей. К тому времени как итальянцы угомонились, он успел оприходовать с десяток шампуров. Наконец спорщики присоединились к трапезе. Немного пожевав ароматного мяса, прицепились к нему с непонятными вопросами. Норманн удивленно смотрел и никак не мог уловить смысла в бестолковых кривляниях. Иностранцы что-то верещали и постукивали друг друга по спине. Наконец устали и сели, понуро опустив головы, а он решил проверить слова Елизаветы Карловны.

Взяв прутик, показал на себя и написал на земле 2011, затем ткнул пальцем в Антонио, нарисовал вопросительный знак и передал пишущий инструмент. Итальянец некоторое время таращился на цифры, затем на Норманна, нерешительно встал, написал «Anno [7]1858» и указал ему на спину. Руслан засмеялся, снял куртку, похлопал себя по груди и написал «Anno 1986». Иностранцы снова заспорили, активно размахивая руками, при этом часто повторяли «Mama mia» [8]или «Santa Madona» [9]. Слуги промывали в реке внутренности убитой косули и вели свою неторопливую беседу. Норманн наелся, а просто так сидеть и слушать непонятную речь совсем не хотелось. Решил посмотреть на иностранных лошадей. Он не был лошадником, как и все деревенские мальчишки немного умел ездить верхом, сопливым пацаном смотрел, как кузнец прибивает подковы. Историческое транспортное средство неторопливо щипало траву и объедало ветки прибрежного кустарника. «Наверное, начало мая, – лениво подумал парень, – до осени надо построить нормальное жилище». Жить рядом с непонятными хуторянами он не собирался.

Иностранцы наконец успокоились и мирно жевали мясо. Слуги собирали разбросанные вещи и крепили на ремнях вьюки. Антонио, увидев подошедшего Норманна, быстро написал «Anno 1556» и через черточку «1598», затем указал на Ахилла и добавил «Anno 1564», немного подумал, топнул ногой и дорисовал вопрос. «1334» в ответ написал юноша.

– Grazie, Signor [10], – уныло ответил Антонио.

Наконец собрались и сели на лошадей. Слуги уместились вдвоем на спине смирной кобылы, а Норманн на правах хозяина возглавил кавалькаду «потерянцев». Подъехав к дому, указал слугам на конюшню, гостеприимно открыл дверь перед гостями, но первым вошел сам. Он торопился переодеться в более удобную одежду и приступить к плетению сети. С охотой может и не повезти как в этот раз, а лосося в реке должно быть много. Итальянцы вошли в соседнюю спальню, где опять принялись громко браниться, – это их дело, он не собирался вмешиваться в чужие разборки.

Переодевшись, прихватил веревки и направился к конюшне, где присмотрел удобное место для плетения бредня. Работа не сложная и при достаточном старании можно закончить до вечера. Вскоре к нему присоединились слуги, тридцатилетние парни Савиолло и Рокко. Работа спорилась, итальянцы начали напевать какую-то свою песенку. Прикинув остаток работы, Норманн ушел в кузницу. Надо напилить чурбачков для поплавков, а пилы или ножовки он нигде не видел. Долго рылся по углам и вдоль стен, нашел спрятанные грузовые тали и горку калиброванной цепи. Находка выглядела красивой, да только к чему она, в существующем хозяйстве ее никуда не приспособить. Интересно, а почему все это спрятали? Явно не от нового пополнения, а от постоянных жителей хутора. Когда Норманн забрасывал всякими железяками цепь и тали, снаружи послышался звук пилы. Оказывается, у торца кузницы сделан навес, где оборудована столярная мастерская. Там же над длинным верстаком развешен всевозможный плотницкий инструмент.

Спрятанная цепь навела на некоторые подозрения. Парень отправился в первый сарай с китайскими игрушками. Предвзятый взгляд сразу указал на коробки у стены, их явно не раз перекладывали с места на место. Десять минут работы – и перед глазами открылся продовольственный склад. Добротные фанерные ящики заполнены рисом, пшеном, макаронными изделиями и прочими крупами в обычной магазинной упаковке. Осталось уточнить простой вопрос: знали старожилы о скрытых запасах или нет? Ответ объяснит причину пролета мимо обеда. Когда вышел из сарая, слуги уже закончили с поплавками и подвязывали снизу камни. Вместо бредня они сделали невод, впрочем, какая разница, с неводом можно славно порыбачить и на реке, и в Онеге. Объяснив идею ловчей сети, Норманн показал найденные продукты, после чего собрался проинспектировать второй сарай. Раздавшиеся из конюшни вопли заставили его изменить план.