Ассасины - Гладкий Виталий Дмитриевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

С наступлением рассвета, сбросив рубахи, русы бросились в воду, чтобы смыть с души и тела все плохое. По рассказам старших, Ярилко знал, что в ночь на Купалу совершаются разные чудеса, расцветают обычно скрытые от людских взоров растения – папоротники и разрыв-трава. А всякая нечистая сила на Купалу крадет с небес звезды, месяц и гуляет, что есть сил.

На этот раз праздничная ночь для Ярилки не задалась. Он с огромным нетерпением ждал следующего дня. Ему и нескольким его сверстникам предстояло нелегкое, но почетное испытание. Оно должно было проходить в святилище Мокоши [28]. Вместо того чтобы беззаботно веселиться, Ярилко терпеливо готовил себя к обряду под руководством деда.

Они молча сидели друг против друга прямо на полу и, казалось, не дышали. Зачем это было нужно, Вощата не говорил.

Онлишь объяснил, что Ярилко должен мысленно отправиться в чертоги Перуна и, если сильно повезет, испросить его о своей дальнейшей судьбе.

Но попасть в заоблачные выси посредством мысли мальчику не удалось, да и Перун, наверное, был сильно занят и не счел нужным даже показаться Ярилке. Поэтому парень считал, что ночь провел впустую. Конечно, ближе к утру Ярилко сходил на берег и несколько раз прыгнул через костер, а затем долго плавал в реке, но все его мысли находились в Священной роще, где жрицы Мокоши готовились к ежегодному ритуалу.

Их было семеро – все одетые в новые полотняные рубахи с вышивкой черными и красными нитками. Среди них находился и главный соперник Ярилки, сын вождя племени – Всегорд. Он был выше и крупнее сверстников. Силой они с Ярилкой мерялись уже не раз, в том числе и в драках, но Вощата сурово наказал внуку: ни в коем случае не показывай Всегорду все свое умение и всю мощь.

–  В глазах врага лучше казаться слабосильным, – поучал дед. – Тем неожиданней для него будет твой ответ. Конечно, Всегорд тебе не враг, но он сын вождя, и Рогволд мыслит поставить его на свое место. Поэтому будет защищать сына всеми средствами.

–  Даже если Всегорд неправ? – нахмурился Ярилко.

–  Именно так, даже если он неправ, – сурово сказал Вощата. – Но ты не бойся, я всегда с тобой. И в обиду тебя никогда не дам, чего бы это мне не стоило…

Тот нечаянный разговор с дедом Ярилко запомнил накрепко. И после этого старался избегать стычек с Всегордом любыми путями, что не всегда удавалось. В последнее время они особенно участились. Казалось, что Всегорд видит в Ярилке соперника, хотя по положению в племени он никак не мог им быть. Когда дело доходило до драки, Ярилко больше отмахивался и старался просто сбежать, хотя после иногда плакал от бессильной ярости, спрятавшись где-нибудь в лесу. Он знал, что сильнее Всегорда и более ловок.

Дед научил его не только сражаться любым оружием, метко бросать копье и стрелять из лука, но также искусству борьбы и кулачного боя. Впрочем, это умели все вои русов. Однако Вощата знал такие приемы, о которых не имели понятия даже убеленные сединами старшие гридни из дружины Рогволда. А уж они-то повидали мир.

Священная роща встретила процессию тихим шорохом дубовых листьев. Впереди шагали волхвы, а за ними – Рогволд, старейшины и воины-ветераны, суровые темные лица которых были исполосованы шрамами. Вощаты среди них не было, – уж неизвестно, почему, – хотя он тоже не раз ходил в морские походы.

Семь мальчиков шли в окружении трех десятков молодых воинов, будущих боевых товарищей. Ярилко волновался, как никогда прежде. Собственно, как и остальные кандидаты в младшие гридни. Только Всегорд выглядел спокойным и уверенным. Он шел с таким видом, словно все уже закончилось и он получил наузу – плетеный шнур-гайтан на шею с металлическим изображением какой-нибудь птицы или животного, которое станет покровителем молодого воина. Наузу выбирала сама Мокошь. Как это выглядело, Ярилко не знал [29].

Святилище богини принадлежало нескольким племенам. Иногда в него захаживали даже дальние соседи из других племен, в том числе и венды. Оно находилось посреди дубовой рощи, на небольшой возвышенности и было огорожено валом, состоящим из крупных камней. Как они сюда попали, никто не знал – святилище (как и роща) было очень древним. Но в окрестностях городища таких валунов нигде не находили. Волхвы утверждали, что к святилищу их принесли сами боги.

Внутри святилища (в дальнем от ворот конце) стояло жилище жриц – древняя хижина, деревянные стены которой были испещрены резьбой; что она изображала, понять было трудно. Хижину сплошь покрывала паутина, да так, что из-под нее едва проглядывали двери и одно подслеповатое слюдяное окошко. Пауки считались слугами Мокоши.

А в нескольких шагах от хижины торчали вкопанные в землю три капи – идолы. Посередине стояла сама Мокошь, сделанная из темного мореного дуба. Она была огромна. Богиня держала в руках большой рог, отделанный костью морского зверя и украшенный кусочками алатырь-камня. Ее оплетали мудрые змеи, окованные бронзовой чешуей. Одна из них, как оказалось, была живой. Свернувшись в клубок, толстая большущая змеюка лежала возле каменного жертвенника Мокоши. Когда в святилище вошли люди, она недовольно зашипела и темной струйкой исчезла в расщелине между камней.

По бокам Мокоши стояли капи двух ее богинь-помощниц – Лады и Лели. Они были украшены венками, хлебными колосьями и разноцветными ленточками. Положив и поставив на широкий плоский камень жертвоприношения (хлебцы, горшки с медом, вяленое мясо, жбан с пивом и мешочек с лесными орехами), все застыли в ожидании жриц богини.

Спустя какое-то время из хижины вышла старшая жрица – статная женщина с властным лицом в темном одеянии, подвязанном поясом, сплетенным из козьей шерсти. За ней шли две младшие жрицы. Они вели за собой хорошо ухоженную белую козу с позолоченными рожками и несли в руках мотки священной пряжи. Русы верили, что Мокошь прядет нить жизни, и относились к ней с почитанием и страхом. Обидеть богиню значило навлечь на себя и свою семью неисчислимые беды.

Ярилке все дальнейшее действо виделось как во сне.

Он мало что соображал. Главная жрица что-то говорила, читала молитвы (даже коза притихла и не пыталась щипать траву прямо возле жертвенника), а затем поклонилась всему люду и вернулась в хижину, передав бразды правления Мораву, старшему из волхвов. Наступил черед мужским испытаниям.

Они оказались очень нелегкими. Ярилко попытался полностью отключить сознание от происходящего, как его учил дед, но разве можно быть совершенно бесстрастным, если тебя бьют, щиплют, дергают за волосы и даже покалывают острием меча до крови? Но про то – ладно, воин должен все терпеть. Только не унижения. Ну как сдержаться, когда ему сначала положили на голову ком жидкой грязи, а затем вымазали лицо свежим конским навозом?!

Мальчик кипел внутри, но даже не моргнул глазом. Бывалые мужи переглядывались в удивлении: такой стойкости у испытуемых они еще не наблюдали. Хоть бы поморщился. Знали бы они, чем успокоился Ярилко!..

Рядом с ним стоял Всегорд. К сыну вождя было совсем другое отношение, нежели к Ярилке. Вместо грязи его просто осыпали пылью, били и толкали не сильно, а уж про то, чтобы навоз размазать по его красной упитанной физиономии, и речи не шло. Ярилке так стало от этого обидно, что он забыл и про боль, и про другие унижения. Стиснув зубы до скрежета, дал себе слово, что при первой же стычке с Всегордом он наконец покажет ему, где раки зимуют.

Сладкая мысль о неминуемом мщении настолько захватила мальчика, что он не заметил, как закончились побои и унижения, и наступил момент посадки будущих гридней «на коня». Прибрежные русы большей частью были мореплавателями, и воевали обычно в пешем строю, но на лошадях ездить умели, правда, гораздо хуже, чем степняки. Тем не менее древний обычай «посадки на коня» исполнялся неукоснительно.

Вощата готовил внука и к этому испытанию. Хотя бы потому, что коней юнцам подавали слабо объезженных. К сожалению, для учебы деду удалось достать лишь старую ленивую клячу, и пришлось Ярилке сесть на «кобылу» – деревянное подобие лошади без головы. Правда, усидеть на жесткой деревяшке было не легче, чем на добром жеребце. Дед, мастер на все руки, сделал так, чтобы «кобыла» брыкалась почти по-настоящему. И все равно Ярилко с трепетом ждал, когда ему подведут молодого сильного жеребца.