Князек - Хэррод-Иглз Синтия (читать книги бесплатно .TXT) 📗
– Несомненно, мы примем решение! – зло и отрывисто сказала Нанетта, и, вспомнив, что врач сделал для ее ребенка все, что мог, поспешно добавила: – Благодарю, доктор Крэнторн. А теперь нам лучше остаться одним.
Доктор поклонился и вышел. Нанетта без сил повернулась к Джеймсу, вдруг ощутив всю тяжесть прожитых лет. Да, корабль все еще плыл под натиском бушующих волн, всякий раз восстанавливая равновесие, но шторм усиливался, и однажды судно пойдет ко дну под грузом бедствий...
– Симон не испугает его, – наконец выговорила она. Когда необходимо что-то сделать, всегда найдутся средства. Джеймс устремил на нее невидящий взгляд.
– Но ведь ему только восемь лет! – пробормотал он. – Где же тут справедливость? Где, Нэн? На нем нет никакой вины! За что же такая кара? Он ведь еще и не жил! – голос его сорвался, и он выкрикнул: – Он для меня все!
Он закрыл лицо руками, и из его груди вырвалось рыдание. Джэн взял его за руку:
– У тебя есть я, отец! – Но Джеймс грубо вырвал руку и, пошатываясь, вышел вон из комнаты. Джэн хотел было последовать за ним, но Нанетта удержала его. В горле у нее был ком – невыплаканные слезы душили ее, но она протянула руку ладонью вверх. Помешкав немного, Джэн воротился и накрыл ее руку своей, и вдвоем они прошли в спальню.
На протяжении дня у Александра усиливался жар, к вечеру начался бред. Он бормотал что-то о школе, о приятелях, о своем пони, о соколе – Нанетта и Джэн, сидя по обе стороны кровати, нежно баюкали его. Джеймс закрылся внизу в кабинете, наедине со своим горем. Симон совершил все необходимые обряды в полночь, но вряд ли дитя понимало, что с ним делают: таким образом, обе стороны остались удовлетворенными. Чуть позже он потерял сознание, обеими ладошками сжимая руку матери, – и в самый темный час ночи, перед тем, как забрезжил рассвет, он скончался.
Глава 3
Жарким летним днем 1560 года Елизавета Морлэнд подъехала к Уотермилл-Хаусу, сопровождаемая сыном Джоном. Так как усадьба Уотермилл вплотную примыкала к землям Морлэндов, путешественники могли не покидать пределов собственных земель – и поэтому Елизавета не взяла с собой слуги, что, как она знала, взбесило бы Пола. Но Пол в тот день пропадал в горах, присматривая за тем, как его слуги мажут натертые спины подъяремной скотины целебной мазью из цветов ракитника, сваренных в смеси мочи и рассола.
– Чем твой отец меньше знает, тем лучше он спит, – сурово произнесла Елизавета, обращаясь к любимому чаду.
– Да, мама, – послушно согласился Джон, но прибавил: – Только не думай возвращаться домой одна. Если я не смогу сопровождать тебя, попроси лакея у тети Нэн.
– Да, Джон, – ответила она с притворной покорностью, и оба они расхохотались.
В Уотермилле их встречал Мэтью – в имении он был теперь экономом, распорядителем, дворецким, казначеем: в общем, почти хозяином. Он проводил их в маленький и уютный дворик, окруженный стенами, с южной стороны дома, сказав, что там они найдут госпожу.
– А что хозяин?.. – нерешительно спросила Елизавета.
Мэтью чуть заметно покачал головой и проговорил бесстрастно:
– Хозяин в своем кабинете и приказал его не беспокоить. Нужно ли прислать кого-нибудь, чтобы вас проводили в сад?
– Не стоит, Мэтью. Не хочу отвлекать вас от исполнения ваших обязанностей.
В маленьком садике взору их предстала идиллическая картина. Тут было не так жарко – зной кое-как поглощали стены из красного пластинчатого кирпича, и слышалось непрерывное, навевающее дремоту жужжание пчел. Они слетались сюда на запах бархатцев и лаванды, специально высаженных на грядках. Ведь без пчелы не завяжется плод – а сейчас для этого было самое время. Вдоль стен росли аккуратно подстриженные абрикосовые и персиковые деревья, а также смоковницы, посередине – квадратные грядки клубники, чудесные смородиновые кусты, а под ними – прячущиеся в листьях маленькие сладкие дыни.
Их тут же радостным лаем приветствовал Зак, борзая Нанетты – пес подбежал к ним, виляя хвостом, и тут же ткнулся носом в загорелую руку Джона. Нанетта, в это время находившаяся в дальнем конце сада, обернулась, чтобы посмотреть, кто пришел, и лицо ее озарила улыбка. Дома она носила очень простую одежду – прямое крестьянское платье с маленьким удобным воротничком, а волосы прикрывала белым льняным крахмальным чепчиком. Елизавета удивилась, насколько эта одежда делала Нанетту моложе. Издалека ее, маленькую и худенькую, легко было принять за совсем молодую женщину.
Рядом с ней, с корзинкой в руках, стояла Мэри Сеймур – ей вот-вот должно было исполниться двенадцать, и она уже выглядела, как настоящая маленькая женщина. Она была невысокая, пухленькая, со светлой кожей и вьющимися золотыми волосами. Широкополая соломенная шляпа, которую она надела, чтобы уберечься от солнца, не скрыла румянца, окрасившего ее щеки при виде Джона. Елизавета заметила это и улыбнулась своим мыслям. Ну, а если и так? Правда, сейчас Джон может обратить внимание на девушку, только если она вдруг встанет на четвереньки и побежит, но когда-нибудь – если у Пола не возникнет более грандиозных планов – Елизавета с радостью даст согласие на их помолвку.
– Моя дорогая! – Нанетта подошла и расцеловала обоих. – Как я рада вас видеть! Посмотри, вот первый крошечный абрикос. Попробуй – он мал, но так сладок!
– И вправду мал, – рассмеялась Елизавета. – А это случайно не горошинка, тетя Нэн?
Нанетта попыталась напустить на себя оскорбленный вид:
– Только попробуй – абрикосы усадьбы Морлэндов никогда не были такими сладкими. Ну же! Здравствуй, Джон. Мэри, куда ты запропастилась? Подойди и поздоровайся наконец!
Мэри застенчиво кивнула, но так и не решилась заговорить. Джон по-братски приветствовал ее, но очевидно было, что его куда больше занимают подлизыванья Зака.
– Ты чудно выглядишь, тетя Нэн, – от тебя словно веет свежестью. Ах, если бы я могла так одеваться! Знаешь, я беспокоюсь за свою жизнь – я ведь приехала сюда без слуг.
– А к чему была такая спешка? – Нанетта жестом пригласила Елизавету присесть на одну из каменных скамеечек. Нанетта безмятежно глядела на голубое небо сквозь ветви яблонь, растущих по ту сторону стен в саду. Они уже отяжелели от молодых золотисто-зеленых плодов, которые были словно драгоценные камни в оправе из зеленой листвы... Наступило как раз то время, когда незаметно кончается лето, плавно перетекая в осень, – но еще не было явных примет увядания, лишь ход жизни словно замедлялся...
– Джон переживает – ведь Тодди до сих пор не возвратился, – сказала Елизавета. – Я говорю ему, чтобы не ждал раньше первого снега – а может, он и тогда не явится.
– Но, мама, он ведь прежде всегда приходил, – горячо возразил Джон. – Когда он удрал прошлым летом, к этому времени он уже вернулся. А потом весной он пропал всего на месяц...
– Джон, ты ведь знал, что приручить лисицу невозможно. Недаром мы говорим «дикий, словно лиса»? – мягко ответила Елизавета. – Почему бы тебе не попросить у отца щенка?
Нанетта с сочувствием переводила взгляд с одного на другого:
– Так ты привезла его, чтобы отвлечь? – улыбнулась она. – Или ты хотела разузнать что-нибудь о Тодди?
– Думала, может быть, он прогуляется с Джэном – может, они проедутся верхом или искупаются, чтобы он хоть на время перестал печалиться о Тодди, – ответила Елизавета.
– Джэн собирался на рыбалку с мальчиками Смитов. – Мэри, дорогая, сбегай, посмотри – может, он еще не ушел – тогда попроси его прийти.
– Да, мадам.
– И захвати корзинку с клубникой – Мэтью передаст ее на кухню.
– Хорошо, мадам. – Мэри убежала. Нанетта частенько давала ей поручения – она была проворна и умна и исполняла все лучше любой служанки.
Джон тем временем чуть поодаль развлекался в компании Зака. Елизавета понизила голос:
– Мэтью сказал, что Джеймс все еще у себя в кабинете. Как он, Нэн?
