Иголка в стоге сена (СИ) - Зарвин Владимир (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Теперь ему предстояло держать ответ перед Капитулом за убийство оруженосца. В Орденской верхушке было немало сановников, которые попытались бы обратить сие деяние фон Велля против него, обвинив в превышении власти.
Связываться с этими людьми Руперту не хотелось, и на какой-то миг, он усомнился в правильности совершенного поступка. Но тщательно обдумав все, что случилось, рыцарь отогнал сомнения прочь.
Конечно, взбунтовавшегося оруженосца, следовало обезоружить и, связанного, отправить на суд в Кенигсберг. Но у Руперта не было времени, чтобы делать такой крюк, когда его заботили столь важные дела, а оставлять в отряде взбалмошного мальчишку, коий неизвестно что еще выкинет по пути, было просто опасно. Фон Велль сделал то единственное, что подсказывали ему здравый смысл и опыт начальника Орденской разведки, — убрал с пути нежданно возникшее препятствие, как убирал до того все, что могло помешать его миссии.
О загубленной жизни он не сожалел. Орден — не место для отступников и истеричек, не способных совладать с чувствами. Губерт знал, куда шел, и если он сломался на первом же испытании, то ничьей вины, кроме его собственной, в этом нет.
Пока кнехты уносили вглубь леса мертвое тело и снимали с него все, что могло выдать принадлежность к Тевтонскому Ордену, фон Велль думал о том, как лучше замести следы убийства.
В том, что волки и вороны обезобразят труп, он не сомневался, но одежду Готфрида следовало сжечь, а на его коня переложить часть поклажи, которая до того была погружена на двух вьючных лошадей.
Руперт решил, что это оградит его от расспросов польской стражи, у которой наличие в отряде верхового коня без всадника могло вызвать лишние подозрения.
Посему, едва солдаты вернулись к своему господину, он велел им снять с лошади Губерта седло и повесить на нее вьюки со своими боевыми доспехами. В дороге он обходился походной курткой с рядами вшитых в нее, стальных пластин, но рыцарские латы, шлем, и щит на всякий случай возил с собой.
Выполняя поручения Магистра, Руперт часто ездил ко дворам Владык, вассалы коих то и дело предлагали ему скрестить копья в «потешном поединке».
Командор никогда не отказывал в подобных просьбах, и его слава непобедимого бойца распространялась по землям Унии со скоростью лесного пожара.
Правда, в последнее время ряды желающих потягаться силами с тевтонцем заметно поредели, но изредка все еще появлялись храбрецы, жаждущие испытать на себе мощь его десницы…
…Когда вещи убитого были сожжены дотла, а доспехи и оружие фон Велля перевешены на освободившуюся лошадь, отряд тронулся в путь.
Но далеко уйти от места убийства тевтонцам не удалось. Вскоре Руперт заметил, что конь, принадлежавший Готфриду, прихрамывает. Он остановил отряд и велел кнехту, отвечавшему за состояние упряжи и сбруи, узнать причину сей хромоты.
Спешившийся кнехт, бегло осмотрел поврежденное копыто лошади и доложил рыцарю, что у жеребца сломана подкова.
— Аккурат, посередке раскололась, — сообщил он, подвернув вверх ногу лошади так, чтобы Командор мог увидеть повреждение.
— Где это могло случиться? — ледяным голосом вопросил фон Велль.
— Трудно сказать, господин… — замялся солдат, опуская глаза под пронзительным взором крестоносца. — Откуда же мне знать…
Длинный меч Руперта со свистом вылетел из ножен и, описав сияющую дугу, уткнулся в грудь кнехта с такой силой, что на том скрипнула кольчуга.
— А кто должен знать? — злобно прошипел рыцарь, поворачивая меч в руке. — Я за всем обязан следить?!
— Так ведь конь всю дорогу шел ровно, только сейчас захромал… — пролепетал кнехт, с ужасом косясь на гибельное острие меча. — Во имя Господа Бога нашего, принявшего муки на кресте, не убивайте, господин!
Он закатил глаза в ожидании скорой смерти, но клинок Командора вернулся в ножны столь же неожиданно, как и появился оттуда.
— Здесь, сейчас заменить подкову сможешь? — хмуро воззрился Глава Орденской разведки на солдата.
— Конечно, господин! — закивал головой тот, с трудом веря в свое спасение. — У меня есть все: молоток, гвозди, новые подковы!
— Старые подковы есть?
— Найдется пара… — солдат, в ушах которого все еще звучал предсмертный стон зарезанного оруженосца, готов был из кожи лезть, чтобы вернуть себе милость грозного начальника.
— Замени старой, — сухо наказал фон Велль, — и не дай вам Бог проговориться о потере подковы в Кенигсберге!
«На утерянной части подковы должна быть эмблема кенигсбергской кузницы, — пронеслось у Руперта в голове, — беды не будет, если обломок потерялся на дороге или в лесу. Но если он остался лежать на заставе у Волкича — тогда дело худо.
Какой-нибудь польский стражник может найти его и отдать Воеводе, а уж тот наверняка распознает орденское клеймо. И непременно захочет найти другую половинку подковы, посему от нее нужно избавиться.
В любом случае будет лучше, если замененная подкова окажется изношенной, — новая может вызвать подозрения у старого лиса!..»
_________________________
— Дивная все-таки вещь море! — восторженно произнес Дмитрий, впервые в жизни испивший морской воды. — Не обманули люди, и впрямь, — соленое! И силы в нем сколько! Все реки, озера скованы льдом, а оно не сдается морозу. Живет, дышит!..
— В лютую стужу и оно замерзает, — глухо откликнулся Флориан. — Мореходы, что вдоль северных берегов ходят, сказывают, будто там, за побережьем Норвегии, море всегда скрыто льдом.
— Да ну! — тряхнул головой Бутурлин. — И как тогда быть птицам, что в море добычу находят?
— Как птицам быть? — переспросил юноша. — Ты лучше подумай, боярин, как быть нам с тобой. До Самбора путь неблизкий, а я, похоже, стал для тебя обузой…
— Не бери в голову, шляхтич, — махнул рукой Бутурлин, — с Божьей помощью как-нибудь дойдем!
Укрытые от ветра грядой валунов, они глядели вдаль, откуда море катило студеные, с шелестом набегающие на пустынный берег волны. В костре, разведенном Туром, догорали обломки заброшенного челна. Дмитрий знал, что граница с Ливонией — не лучшее место для отдыха, но пока Флориану не станет лучше, отряд не сможет двинуться в путь.
Боярину предстояло тщательно обдумать дальнейшие действия. Дойти до Самбора нужно было поскорее, но путь через заснеженный лес отнял бы слишком много времени и сил, а объездная дорога была не только длинна, но и опасна.
Дмитрий не знал, где пребывает и чем занят чужеземец в сером плаще. Возможно, он идет по их следу, чтобы освободить Волкича, а возможно, готовит западню по пути в Самбор. В этом случае сабли Газды и его побратимов могли оказаться в отряде не лишними.
Но казакам было опасно встречаться с Самборской конной стражей. Для Воеводы они были людьми вне закона, и едва ли старый рыцарь отпустил бы их с миром, даже узнав о помощи, оказанной Флориану.
Нет, их жизнью и свободой Дмитрий не мог рисковать, посему он решил, что нынче же расстанется с побратимами. Ему было нечем наградить их за труды, но Бутурлин знал, как отблагодарят себя сами казаки.
Бочонок золота, отнятый у пленного татя, сослужит им добрую службу и, возможно, даже отвратит от дальнейших выходов на большой тракт. Только вот сумеют ли Дмитрий с Флоринаном без их помощи отбиться от сил, жаждущих вызволить убийцу Корибута?..
— Эй, брат москаль, — прервал мысли боярина, подойдя к костру, Газда, — сей вурдалак хочет с тобой говорить!
— Говорить? Что ж, пойдем!
Следуя за казаком, Дмитрий обошел валун, привалившись к коему спиной, сидел связанный тать.
— Чего хотел? — с ходу бросил, подходя к пленнику, Бутурлин.
— Отпусти меня! — прохрипел тот, одаривая боярина взглядом пойманного в капкан хищника.
— С какой радости?
— Я могу быть тебе полезен…
— Нам с Чуприной он то же самое говорил! — презрительно фыркнул казак. — Обещал сокровища, зарытые где-то в лесах!..
— Нет, Бутурлин, тебе я золото предлагать не стану, — отрицательно помотал головой душегуб, — знаю, что не возьмешь! Но могу предложить другое… Нечто более ценное для тебя…
