Шестая жена короля Генриха VIII - Мюльбах Ф. (читать книги онлайн без сокращений txt) 📗
Но Екатерина помнила об этом, и ласка короля показалась ей прикосновением смерти, завладевающей ее существом. Однако она подавила в себе это чувство ужаса и нашла достаточно мужества, чтобы казаться веселой и беспечной.
– Мой супруг, вы называете меня ангелом?хранителем, – сказала она улыбаясь, – однако я – не более, как маленький гномик, который вертится подле вас, забавляя иногда своими проделками.
– Ты – мой славный, маленький гномик, Кэт, – воскликнул Генрих, с истинным удовольствием продолжая разглядывать свеженькое личико своей супруги.
– В качестве вашего гномика я и сегодня не дам вам покоя, – сказала она, пробуя шутя приподнять его с ложа. – Вы знаете, мой супруг, зачем я пришла? К моему окну прилетел мотылек и стал стучаться в него. Подумайте, мотылек зимою! Это значит, что на этот раз зима превратилась в весну и там, в небесной канцелярии, перепутали январь с мартом. Мотылек позвал нас, и солнышко светит в окно и манит нас в сад, где оно высушило дорожки и выгнало травку на площадках. Ваше кресло уже наготове, мой супруг и повелитель, а ваш гномик, как видите, облекся в шубу и вооружился против зимнего холода, которого нет на самом деле!
– Ну, так помоги мне, мой прелестный гномик, я встану и последую приказам мотылька и моей очаровательной супруги! – воскликнул король и, обняв Екатерину за шею, стал медленно подниматься со своего ложа.
Она суетилась вокруг него, нежно положила руки на его плечо, поддержала его, поправляла золотую цепь на его груди, приводила в порядок кружевной воротничок на его шее.
– Быть может, вы прикажете позвать сюда слуг или обер?церемониймейстера, который без сомнения находится в приемной и ждет ваших приказаний, или архиепископа Гардинера, который смотрел на меня с таким угрюмым лицом? Но что это? Ваше лицо омрачилось? Неужели ваш гномик опять сказал что?нибудь такое, что расстроило вас?
– Нет, нисколько! – мрачно проговорил король, избегая смотреть в лицо жены, чтобы не встретить ее ласкового взгляда.
Дурные мысли снова проснулись в нем, и он вспомнил свой приказ об аресте, данный Гардинеру. Да, он вспомнил об этом и стал раскаиваться.
Молодая королева была мила и прекрасна, она хорошо умела развеять его дурное расположение духа, его озабоченность. Она была для него приятным развлечением и прекрасным средством разгонять тоску. И не ради нее самой раскаивался Генрих в своем поступке, но ради себя.
Екатерина следила за выражением его лица, страх обострил ее наблюдательность, и она прочла его мысль и поняла вздох, невольно вырвавшийся из груди короля. Это придало ей мужества. Значит, еще не все было потеряно; быть может, ей удастся улыбкой отклонить меч, висевший над головой.
– Пойдемте, мой супруг, – весело сказала она, – солнце манит вас, а деревья качают головами, недовольные тем, что нас все еще нет!
– Да, пойдем, Кэт, – сказал король, насильно отрываясь от своих мыслей, – пойдем вниз, туда, на свет Божий. Быть может, там Господь будет ближе к нам и осенит нас благими мыслями и мудрыми решениями. Пойдем, Кэт!
Королева подала ему руку, и, опираясь на нее, Генрих прошел несколько шагов. Но вдруг Екатерина остановилась и, в ответ на вопросительный взгляд супруга, покраснела и потупила очи.
– Ну? Почему ты мешкаешь? – спросил король.
– Государь, ваши слова о солнце и благих, мудрых решениях тронули мое сердце и разбудили во мне совесть. Вы правы, там мы будем вблизи Бога, и я не посмею взглянуть на солнце – всевидящее око Божье – до тех пор, пока не покаюсь пред вами и не получу отпущения грехов. Я – великая грешница, и совесть терзает меня! Хотите быть моим духовником и выслушать меня?
Король вздрогнул и подумал:
«Для чего она спешит к собственной гибели? Признанием своей вины она лишит меня возможности оправдать ее!»
Однако он громким голосом сказал:
– Говорите!
– Прежде всего я должна признаться вам, что обманула вас сегодня, – прошептала Екатерина потупившись. – Тщеславие и греховное высокомерие побудили меня на то. Но я раскаиваюсь и всей душой клянусь вам, клянусь всем, что мне свято, это – в первый и единственный раз. Я никогда больше не осмелюсь обманывать вас, так как стоять пред вами с нечистой совестью и сознанием своей вины – это пытка!
– В чем же ты нас обманула, Кэт? – спросил король дрожащим голосом.
Екатерина вынула из своего платья небольшой бумажный сверток и со смиренным поклоном подала его королю, сказав:
– Посмотрите сами, мой супруг!
Король поспешно развернул сверток и, пораженный, смотрел то на него, то на смущенное лицо своей супруги.
– Как? Вы даете мне шахматную пешку? Что это значит? – спросил он.
– Это значит, – произнесла Екатерина, совершенно уничтоженная, – что я украла ее и тем выиграла партию. Ах, простите мне, но я не могла дольше выносить, что я всегда проигрываю, и боялась, что вы лишите меня счастья и впредь играть с вами, так как обнаружилось, что я – слабый игрок и ничтожный противник. Эта пешка грозила мне проигрышем, так как стояла рядом с моей королевой. Вы только что хотели сделать ход этой пешкой и тем погубить меня, как вошел Гардинер. Вы отвлекли свое внимание от игры, взглянули на архиепископа, заговорили с ним, а я схватила пешку и опустила ее в карман. Искушение было слишком велико, и я поддалась. Когда вы снова вернулись к игре, вы были вначале как будто удивлены, но ваш великодушный, благородный ум был далек от подозрения; вы продолжили игру, ничего не подозревая, и проиграли партию. О, ваше величество, простите ли вы меня и не будете гневаться?
Король громко рассмеялся и ласково взглянул на Екатерину, стоявшую пред ним краснея и смущаясь. Ее смущенный вид смешил его все более и более.
– И в этом все твое преступление, Кэт? – спросил он наконец, утирая слезы смеха. – Ты утаила от меня пешку и это – твой первый и единственный обман?
– Неужели это – недостаточно великий проступок? Ведь я похитила пешку из высокомерия, из желания обыграть вас. Теперь весь двор знает о моем счастье, о моей победе, между тем как я этого не заслужила, так гнусно обманув вас!
– Поистине счастливы те мужья, – произнес король торжественным тоном, – чьи жены обманывают не более чем в шахматах, и блаженны те жены, исповедь которых так искренна и чиста, как была твоя исповедь сегодня! Подними свой взор, моя дорогая Кэт! Твой грех прощается тебе и зачтется тебе пред Богом и королем как добродетель! – Он положил руку на голову супруги и долго молча смотрел на нее, после чего смеясь сказал: – Победителем был сегодня я, и партии я не проиграл бы?
– Нет, – печально произнесла Екатерина, – я должна была бы проиграть ее, если бы не утаила пешки.
Король снова засмеялся.
– Поверьте мне, мой супруг, – сказала Екатерина серьезным тоном, – в моем проступке виноват лишь архиепископ Гардинер. Я не хотела проигрывать в его присутствии. Меня возмущала мысль, что этот гордый, надменный пастырь будет свидетелем моего поражения. Я заранее представляла себе его холодную, презрительную улыбку, которой он наградит меня как побежденную, и при этой мысли возмутилась вся моя гордость. А теперь я перейду ко второму проступку, в котором хочу покаяться вам. Я тяжело провинилась перед вами тем, что противоречила и восставала против ваших мудрых, благочестивых речей. О, мой супруг, я это делала также не с целью идти вам наперекор, а исключительно для того, чтобы позлить и обидеть гордого священнослужителя. Я должна сознаться вам, что ненавижу этого архиепископа; мое сердце подсказывает мне, что он – мой враг и что он старается в каждом моем слове, в каждом взгляде найти предлог, чтобы устроить мне западню и убить меня. Он – злой рок, который преследует меня и наверное погубил бы меня, если бы не ваша милостивая и великодушная рука, защищающая меня в моей жизни. Когда я вижу архиепископа, мне каждый раз хочется прильнуть к вашему сердцу, мой супруг, и молить вас о защите. Верьте мне, ваше величество, и любите меня, не то я погибну, так как злой враг подстерегает меня!
