Соколиная охота - Линдон Роберт (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Кто полезет вниз?
Глум взглянул на Вэланда.
— Думаю, я. Для тебя это было бы довольно трудно.
Вэланд уже почти согласился с его предложением. При мысли о спуске в пропасть его сердце трепетало, а ноги становились ватными. Но, взглянув вниз и увидев сокола, стерегущего свои владения, он осознал, что его триумф не будет полным, если он не собственноручно добудет соколенка.
— Я полезу, — решительно заявил он. — Расскажи мне, как это сделать лучше.
Глум подвел его к остроконечному краю отрога и указал вниз.
— Первым делом ты должен спуститься на тот карниз и идти по нему, пока не дойдешь до камня, похожего на гигантский нос.
Сокольник увидел камень, выступающий над свесом.
— Как я его обойду?
— Там есть место, чтобы поставить ногу. Видишь? Если станешь туда левой ногой, то правой рукой сможешь ухватиться за камень. Когда обогнешь его, дальше будет легко. Прямо над головой ты увидишь гнездо.
Вэланд кивнул. Он был слишком взволнован, чтобы все сразу ясно понять.
— Я останусь здесь и буду тебя направлять. Сначала обвяжем веревки.
Они вернулись назад, и Радульф отвел Вэланда в сторону.
— Не вздумай этого делать. Пусть мальчишка рискует своей головой.
Из-за натянутых нервов Вэланд стал раздражительным.
— Делай свое дело и предоставь мне заботиться о моем.
Он стоял как ребенок, которого одевает мать, пока Глум обвязывал его грудь веревкой и надевал на плечи лямки корзины.
— Когда ты подойдешь к гнезду, мне тебя видно не будет. Поэтому дашь мне знак, дернув за веревку. Два раза — если тебе нужно больше веревки, три раза — когда соберешься подниматься.
— А что значит один раз? — спросил Радульф.
На лице Глума появилась улыбка и тут же исчезла.
— Один раз будет значить, что веревка оборвалась. — Он обеими руками взял одну из веревок и туго ее натянул. — Не висни только на ней всем телом, она уже не очень новая.
Радульф, прищурив один глаз, внимательно посмотрел на Глума.
— Сколько тебе лет, парень?
— Четырнадцать.
Германец плюнул.
— Так ты и до двадцати не доживешь.
— Может, ты и прав. В моей семье мало стариков. Зато каждый день моей жизни интересный.
Глум размотал веревки, привязал их к пруту и передал Радульфу. Затем он подвел Вэланда к краю и положил руку ему на плечо.
— Не думай о высоте. Если бы скала была в высоту только пятнадцать футов, ты бы так не нервничал. Но если бы упал, все равно бы погиб.
Вэланд выдавил из себя улыбку.
— Разница только в том, что у меня не было бы времени об этом подумать.
Глум хлопнул его по руке.
— Иди сейчас. Хорошая погода не продлится долго.
Сокольник стал в линию с Радульфом и приблизился к краю пропасти. Внутри у него все сжалось. Он поболтал в пустоте правой ногой.
— Отклонись назад, — распорядился Глум, — а затем смотри в небо.
Вэланд глубоко вздохнул, откинулся и пошел вниз по склону. Мелкие камушки и лишайник, потревоженные его шагами, взлетали, попадая в глаза. Радульф неравномерно стравливал веревку, и спуск представлял собой последовательность коротких и резких падений.
— Продолжай отклоняться назад! — крикнул Глум. — Ты уже почти на месте.
Грузно сползая по стене обрыва, сокольник преодолел несколько последних шагов до карниза. Он балансировал, вытянув вперед шею. Видно было только голову и плечи Глума. Парень выставил ому большой палец. Выворачивая шею в сторону, он увидел камень, который ему предстояло обойти, — тот находился в тридцати футах в стороне.
Инструкции Глума заглушило яростное «кэк-кэк-кэк!». Вэланд ощутил порыв ветра от проносящегося позади него сокола. Он обернулся и увидел птицу, которая смотрела на него, выходя из стремительного падения. Она развернулась, взмахнула крыльями и, сложив их, метнулась к нему. Ее желтые пальцы сжались в двух дюймах от его головы. Птица совершила разворот, закладывая вираж и поднимаясь, как корабль, возносящийся на волну. Вэланд увидел, как она прицелилась и сгруппировалась, прежде чем ринуться на него всеми восемью выставленными вперед когтями. Она нападала на него вновь и вновь, и, хотя Вэланд говорил себе, что кречет не станет бить его, каждый налет птицы заставлял сокольника вздрагивать. Птица не давала ему сдвинуться с места, и у него в конце концов От напряжения начал* дрожать ноги.
Он боком пошел по карнизу. Из глаз и носа текло. Сокол ушел в сторону, и к Вэланду постепенно вернулось самообладание. Он дошел до конца выступа кзаметил место для о юры ноги. Глум говорил, чтобы он двинулся с левой ноги, но и самый гибкий акробат не смог бы так изогнуться. Даже полностью вытянув правую ногу, он смог только нащупать выемку, не имея і юзможности утвердить ступню как следует. Нужно было прыгать, но если он и приземлится куда надо, там нет места, чтобы ухватиться руками. Он механически повторил движение с полдюжины раз, затем задрал голову вверх и посмотрел на Глума. Левой ного лпарень показывал ему, что делать. Слова, которые он ему выкрикивал, срывались ве-тром и уносились вверх.
Вэланд почувствовал, как его воля и силы испаряются. У него возникло жуткое ощущение, будто скала отпихивает его от себя, и он вжался в каменную сітену потным лицом, сильнее вцепившись в нее пальцами. Он посмотрел вниз, в залив, и увидел тошнотворно наползающие на берег медленные волны прибоя. До него долетели слабые крики. Глум рискованно склонился над обрывом, показывая ему, как нужно действовать. Вэланд смог разобрать, что ему следует прыгнуть правой ногой на ту выемку и сразу же подтянуть левую, одновременно быстро обхватывая выступ правой рукой. Сокольник проследил, под каким углом уходят вверх веревки. Если он не сможет удержаться на выступе его, в лучшем случае, протащит тридцать футов по камням, а в худшем веревки оборвутся и он превратится в месиво, имея перед этим достаточно времени, чтобы осознать свой конец.
Или же он может отказаться от этой затеи. Икры Вэланда дрожали, пальцы утратили чувствительность. Он взялся за одну из веревок, собираясь подать сигнал наверх. Он еще раз взглянул на выступ и замер. «Глум прав, — подумал он. — Выл бы этот камень шести футов над землей, я бы не думал так долго». Оттолкнуться, прыгнуть правой ногой в выемку, восстановить равновесие, подтянуть левую, почувствовать краткий миг невесомости, а затем, резко подавшись вперед, выбросить руку и ухватиться за ребро камня.
Глум перестал кричать. Вэланд вытер нос, набрал в легкие воздуха, придвинулся к краю карниза, согнул левое колено и прыгнул. Два быстрых шага и рывок к острому ребру камня. Крепко схватившись за камень, он уберег себя от падения. Осознав, что положение его достаточно надежно, он занес правую ногу за камень и стал нащупывать там точку опоры. Сначала он ничего не мог найти, но потом наткнулся на небольшой выступ. Вэланд не дал себе времени подумать. Он перенес весь свой вес на опору и бросился вперед, распластавшись вокруг камня. До надежного места оставался один шаг. Над собой он увидел покрытые трещинами и забрызганные птичьим пометом выступы, которые вели к карнизу наподобие лестницы, — именно там находилось гнездо. Он подтянулся, упираясь локтями в выступ, и влез в гнездо.
Три шипящих птенца попадали на бок и выставили когти. Эти похожие на жаб уродцы только-только начали обрастать перьями, проклевывающимися сквозь грязно-серый пух. Их мать продолжала кружить над гнездом, не имея возможности кинуться в атаку из-за нависающего карниза. В гнезде лежала недавно убитая чайка, куски ее темно-красной плоти налипли к восковым клювам птенцов. Останки предыдущих жертв устилали гнездо, а выступы под ним были покрыты перьями. Вэланд уселся в этой мусорной куче, словно на троне, наслаждаясь открывшимся видом. Он заметил золотистый лишайник на камнях, серебряные прожилки гранита, маленький розовый цветок, качающийся на ветру.
Сильное чувство озноба вывело его из задумчивости. Ему показалось, что он слышал звавшие его голоса. Птенцы по-прежнему лежали на боку, отпугивая его своими когтями. Он дрожал. Небо затянулось облаками, и поверхность воды во фьорде потемнела до свинцово-серого цвета. Пора идти. Он взялся за веревку и дернул три раза.
