Собрание сочинений в 10 томах. Том 8 - Хаггард Генри Райдер (читать хорошую книгу полностью txt) 📗
Целую милю шли братья по дорожке, усыпанной песком. Масуда и стража сопровождали их. Миновав заросли шелестящих, похожих на тростники растений, д'Арси увидели низкую стену, через которую они переехали, направляясь в замок.
— Этот широкий ров окружает внутреннюю часть города, крепость и сад, — пояснила Масуда. — И кто в наши дни может перебросить через него такой мост? Теперь пойдем обратно.
Они вернулись в замок другой дорогой. Их ввели в переднюю, где стояли двенадцать часовых. Масуда ушла, оставив обоих д'Арси посреди воинов, окаменело смотревших на них. Но скоро она вернулась и знаком предложила им идти за ней по длинному коридору. В конце этого прохода д'Арси увидели занавесь, которую охраняли двое часовых. При виде братьев воины раздвинули занавесь. Тогда рука об руку Годвин и Вульф вошли в большую залу, длинную, как церковь Стоунгейтского аббатства, и наполненную толпой людей, сидевших на полу; дальше она сужалась, как церковный притвор.
Тут стояло и сидело еще много людей, со свирепыми глазами, с тюрбанами на головах и с большими ножами за поясом. Впоследствии Д'Арси узнали, что это были фидаи, которые ждали только, чтобы исполнять приказы своего господина. В конце узкой части залы опять висели занавеси, а за ними были двери, охранявшиеся часовыми. Их створки распахнулись, и братья очутились на залитой солнцем, открытой террасе. Справа и слева сидели старые, длиннобородые люди, числом двенадцать, скромно склонив головы. Это были даи, или советники аль-Джебала.
В конце террасы под балдахином, покрытым великолепной резьбой, стояли два исполина-воина, и на их белых одеждах рдели красные кинжалы. Между воинами лежала черная подушка, а на ней виднелась какая-то странная черная же груда. Сначала, глядя из яркого солнечного света в тень, братья не могли понять, что это такое. Потом они рассмотрели блестящие глаза, и им стало ясно, что это совсем не груда, а человек в черном тюрбане на голове и в черном одеянии, скроенном вроде колокола и застегнутом на груди сияющим камнем, красным как кровь. Он от своей тяжести так погрузился в мягкую подушку, что на виду остались только складки его колоколообразного платья, красный камень на груди и голова. Странный человек этот походил на свернувшуюся кольцами черную змею, и его блестящие черные глаза тоже походили на змеиные. В глубокой тени, падавшей от занавеси и от широкого черного тюрбана, нельзя было рассмотреть его лицо.
Все в этом существе было так ужасно, оно так мало походило на человека, что братья невольно вздрогнули. Хотя все они были люди, однако между грудой с глазами-бисеринками и двумя высокими воинами-европейцами в сияющих кольчугах и цветных плащах и шлемах разница была не меньше, чем между жизнью и смертью.
XI. Господин Смерти
Масуда выбежала вперед и бросилась ниц перед балдахином, Годвин и Вульф стояли и смотрели на черную груду, груда смотрела на них. Потом, по одному знаку его подбородка, Масуда поднялась и обратилась к д'Арси:
— Чужестранцы, вы стоите перед властелином Синаном, Господином Смерти. Преклоните колена и приветствуйте властелина.
Братья выпрямились — они не хотели опуститься на колени и только поднесли руки ко лбу. И вот откуда-то из пространства между черным тюрбаном и черным одеянием послышался глухой голос, спрашивавший по-арабски:
— Это те люди, которые привезли мне львиную шкуру? Чего вы хотите, франки?
Д'Арси молчали.
— Устрашающий властелин, — объяснила Масуда, — эти рыцари только что приехали из Англии через моря и не понимают нашего языка.
— Расскажи мне, кто они и чего просят, — приказал аль-Джебал.
— Страшный господин, — начала свой рассказ Масуда, — как я прислала сообщить тебе, они — родственники рыцаря, который во время сражения спас жизнь того, кто правил перед тобой и ныне сделался жителем рая.
— Я слышал, что был такой рыцарь, — прозвучал голос. — Его звали д'Арси, и на его щите был такой же знак — знак черепа.
— Господин, это братья д'Арси, и они пришли просить твоей помощи против Салах ад-Дина.
При имени султана черная груда заволновалась; так двигается змея, почуяв опасность. Под большим черным тюрбаном выпрямилась голова.
— Какой помощи и зачем? — спросил голос.
— Господин, султан украл девушку из их дома, племянницу того д'Арси, рыцари — ее братья и просят тебя помочь им вернуть ее.
Глаза-бисеринки загорелись любопытством.
— Мне донесли об этой истории, — снова раздался голос. — Но какие доказательства есть у этих франков? Тот, кто был до меня, дал кольцо, а вместе с ним известные права в нашей стране рыцарю д'Арси, который помог ему в опасности. Где же то священное кольцо, с которым он, по безумию, расстался?
Масуда перевела вопрос, но, увидев предостерегающий свет в ее глазах и помня все, что она говорила им, братья отрицательно покачали головами, и Вульф ответил:
— Наш дядя, рыцарь сэр Эндрью, был зарублен воинами Салах ад-Дина и, умирая, велел отыскать тебя, властелин. Он не мог успеть рассказать нам о кольце.
Голова в тюрбане упала на грудь.
— Я думал, женщина, — сказал Синан Масуде, — что это кольцо у них, и потому позволил тебе привезти их сюда, посте того как ты донесла мне о них из Бейрута. Нехорошо, что святая печать ходит по миру. Тот, кто ушел до меня, умирая, поручил мне вернуть ее. Пусть они отправятся в свою страну и вернутся сюда с древним кольцом, тогда я помогу им.
Масуда перевела только последнюю фразу, братья опять сделали отрицательный знак. На этот раз заговорил Годвин:
— Далеко лежит наша страна, о господин, и где можем мы найти давно потерянный перстень? Да не будет наше путешествие тщетно, о могучий, окажи нам помощь против султана Салах ад-Дина.
— Я все дни моей жизни совершал суд над Салах ад-Дином, — произнес Синан, — а между тем он властвует надо мной. Теперь я сделаю вам одно предложение, франки: принесите мне его голову или, по крайней мере, убейте его. Я скажу вам, как сделать это, и тогда мы потолкуем снова.
Услышав эти слова, Вульф по-английски сказал Годвину:
— Мне кажется, нам лучше уехать. Нехорошо здесь. — Но Годвин промолчал. Так они стояли, не зная, что ответить; в это время в дверях показался человек, упал на руки и на колени и подполз к подушке между двойным рядом даи.
— Докладывай, — по-арабски приказал Синан.
— Господин, твоя воля относительно корабля выполнена. — Дальше он заговорил шепотом, так что д'Арси не могли ни слышать, ни понять его слов. Когда он умолк, Синан повелел:
— Пусть войдет фидай и сам расскажет все, пусть также приведут пленников.
Один из даи, тот, который сидел ближе всего к балдахину, поднялся и, указав пальцем на братьев, спросил:
— Какова твоя воля, властитель, относительно этих франков?
Черные глаза, которые, казалось, проникали в самую душу, пристально посмотрели на братьев. Довольно долго Синан молча раздумывал. Д'Арси дрожали, зная, что он мысленно рассуждал о них, что от его слова зависит, жить им или умереть.
— Пусть остаются, — произнес он наконец. — Может быть, я захочу задать им несколько вопросов.
Минуты две стояла полная тишина. Синан, Господин Смерти, ушел в свои мысли, сидя в черной тени балдахина, даи смотрели куда-то вдаль, стражи-исполины застыли, точно статуи, Масуда из-под длинных ресниц смотрела на братьев, а д'Арси не спускали глаз с резкого края тени, падавшей от балдахина на мраморный пол. Они старались казаться спокойными, но их сердца бились быстро, так как они предчувствовали, что скоро свершатся великие события, хотя и не знали — какие.
Так глубока была тишина, так ужасно казалось это нечеловеческое, похожее на змею существо, такими странными представлялись его дряхлые бесстрастные советники, что страх, как во время кошмара, охватывал д'Арси. Годвин спрашивал себя, не может ли аль-Джебал видеть кольцо, лежавшее на его груди, и что случится, если он увидит его; Вульфу хотелось громко крикнуть, пошевелиться, сделать что-нибудь, что нарушило бы мертвую тишину. И минуты для братьев тянулись как часы.
