Время освежающего дождя - Антоновская Анна Арнольдовна (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Потом встревоженно крикнули птицы. Кто-то сорвал с глаз всадников повязки и мгновенно скрылся. Зураб жадно вдыхал лесной воздух. Над ним круто поднимались заросшие горы.
До ночи плутали князь и слуга, пока не выбрались на тропу, приведшую их к Шавнабада.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Вспоминая теперь эту ночь, Зураб испытывал гордость. Настал час манящего простора, довольно жестких братских объятий Моурави! Собираясь в Метехи на совещание князей, Зураб чувствовал, что он вместо куладжи надевает кольчугу.
Неожиданно дверь распахнулась, и Моурави, не здороваясь, опустился на скамью:
– Говори, Зураб, чем недоволен?
– Что ты, Георгий, разве не вместе праздновали…
– Ты со мною не хитри, Зураб, прямо скажи, что тебя мучает?
– Мое бесславие…
– Бесславие?
– Да. И ты в этом повинен! Что дал тебе мальчик Кайхосро? Почему при выборе правителя обо мне забыл? Разве мой род ниже Мухран-батони? Почему ты обошел меня?
Саакадзе не спешил с ответом: «Я тебе хоть тем помогаю в великих трудах царства, что не мешаю…» – вспомнил он слова Кайхосро.
– Зураб, я всегда считал тебя умнее других. Почему же сейчас ты так беспокойно мыслишь? Разве допустили бы батонишвили, да и князья, твое воцарение? Сосчитай, сколько у тебя друзей… Знаю, знаю, что хочешь сказать, – оружием бы заставил. Опять кровавые междоусобицы, опять князь для князя – черный волк… А шах спокойно ждал бы. Пойми и не мешай мне. Сейчас нужна дружба князей, дружба всех грузин. Когда надвигается смертельная волна, нет места для вражды, нет места мелким чувствам… Мне легче было бы воцариться, чем тебе, но я никогда не поступлю во вред Картли… И никому не позволю этого.
– Ты другое дело – ты больше, чем царь, ты царь над царем.
– Только мое величие видишь? А может, догадался о бессонных ночах, когда я, подобно безумцу, каждый раз по-иному мысленно сражаюсь с шахом Аббасом? Или ты не заметил, что нет больше покоя в лице моем? Что не вижу, как дети растут, как Русудан, молча и гордо, в одиночестве несет свои страдания, свою тревогу матери и грузинки?.. Тогда что ты, князь, заметил в доме твоей сестры? Почему вместо братской помощи, которую клятвенно обещал мне, ты подтачиваешь молодые корни с трудом мною выращенного растения? Нет, Зураб, не мелкими чувствами личного возвеличения озабочен Моурави. Как возлюбленный, полный страсти нетерпения, стремлюсь увидеть я мою Картли прекрасной и непокоримой. Не царем увидеть, не властелином ее, а первым обязанным перед родиной.
Никогда Зураб не испытывал такого гнева и волнения: «Снова стремится покорить меня этот великан! Не мечом, не огнем, а пламенем своего слова, величием души. Но тщетно: я вырвусь из тисков его воли!»
– Георгий, разве я ослеп? Все вижу, и напрасно о братской клятве напомнил, я о ней не забываю… Во всем жди моей помощи, но и мне не отказывай… Выслушай справедливые мысли. Мои владения упираются в скалы, бродят наверху горцы, ежечасно угрожая спокойствию князя Эристави. Разве не разорили меня дерзкие хеви, когда за тобой в Исфахан ушел? Разве мтиульцы не поспешили отложиться от владетелей Арагвских? Или забыл, как оссы у стен Ананурского замка жарили джейранов? Кто поверит, что они мирно грызут свои камни, а не подготавливаются темной ночью снова осадить Ананури!
– Ошибаешься, Зураб. Страх твой напрасен, никто не посмеет посягнуть на владетелей Арагвских. Может, другое заставляет твои мысли скользить над опасной пропастью?
– Ты угадал. Не успокоюсь, пока не покорю горцев! Я хочу стать властелином, царем гор… Мною все обдумано, все подготовлено. Через месяц выступаю с арагвинским войском на хевсуров. Я знаю, не легко покорить хевсуров, но я их покорю! А если падет Хевсурети, нетрудно будет склонить выи мтиульцам, пшавам и кистам. Не о вассальной зависимости думаю, – на это не соглашусь, какую бы дань ни предлагали. О воцарении думаю, о венчании на царство гор. Пусть у моего трона толпятся послы хана Гирея Крымского, царя Русии, султана! Пусть у моих ног вьются дороги на четыре стороны света! Хочу сверху смотреть на Картли и трижды двадцать раз возвеличить свое знамя!
– Высоко вознесли тебя орлы. Но подумал ли ты, кто из князей допустит твое воцарение? И слишком сильны и свободолюбивы хевсуры, чтобы покориться тебе живыми. Надеюсь, не над камнями собираешься царствовать?
– Я не все тебе открываю…
– Хорошо делаешь. Хевсуры в тяжелые для Картли дни пришли на помощь и, как витязи, дрались против наших врагов… Я тоже хочу поступать с ними по-рыцарски. Так же – с тушинами, пшавами, мтиульцами и кистами. Горцы свободны и должны оставаться свободными союзниками Картли.
– Двали – тоже горцы, а когда они мешали тебе, ты их раздавил.
– Не мне мешали, а Картли. Двали хотели перекинуть мост к туркам, для вторжения их в самое сердце твоего отечества. Хевсуры – грузины и никогда не изменяли родине. Они не подвергнутся опасности, пока я – Моурави.
– Георгий, не ссорься со мною! Не хочешь помочь, так не мешай! Я уже закончил подготовку и не отступлю.
– Князь Зураб Эристави Арагвский, на Хевсурети ты войной не пойдешь!
– А если пойду? – Глаза Зураба налились кровью.
– Будешь побежден.
Моурави поднялся и, не смотря на брата Русудан, спокойно вышел.
Заметался Зураб. С ненавистью отбросив ногой подвернувшийся арабский табурет, рванул с себя куладжу и швырнул на тахту. «Будешь побежден!» Значит, этот неблагодарный плебей окажет помощь хевсурам?!. Не помогут мне и дружины Андукапара и Шадимана, – только откроют мою связь с ними. Все, все спешат к победителю! Не тушины ли свалили на двор Саакадзе караван подарков? Не имеретинский ли царь прислал гонцов приветствовать полководца с годовщиной марткобской победы? А разве отстали абхазцы в своем искании его дружбы? А Гурия? Самегрело? И кто еще знает, не накинет ли на его могучие плечи горностаевую шубу царь Московии? Не так-то просто сломить Саакадзе… Остерегайся, князь Зураб! Не ослепило ли тебя тщеславие? Не предадут ли тебя Шадиман и Андукапар? Не слишком ли поспешил с покорением горцев? Не разумнее ли подождать до грядущей войны с шахом, а там поставить Георгию условие: «Выступлю с арагвинским войском, если отдашь мне хевсуров и пшавов». Наверное, тогда согласится… Да, поспешил я… А вдруг вздумает наказать меня за измену? Отнимет владение. Может вызвать из Гурии старшего сына Эристави, Баадура, и передать Орлиное гнездо в его покорные руки. Зачем, зачем открылся я этому «барсу», похитителю моей воли? Но, если бы тайно начал с князьями действовать, было бы еще хуже. Немедля надо помириться. Я тоже ему нужен. Придется огорчить Шадимана. Пусть запасается терпением, наше время впереди… Я припомню тебе все, Моурави!
Зураб так гаркнул: «Коня!», что оруженосец чуть не свалился с ног.
К Русудан! Она примирит.
Смоченный розовой водой платок не помогал. Вардан охал, держась за голову. Жена неумолчно зудила. Не она ли молила упрямца не купаться в двух реках, – унесет течением! В одной руке не удержать двух арбузов! Поставил князь на пути купца бездонную кадку – наполняй водой! Осел наполнял, пока без шеи не остался! Видно, правда – у кого башка не варит, у того и котел не кипит! Лучше живой петух, чем дохлый кабан! На что тебе теперь «змеиный» князь? Разве помещение мелика не подобно сверкающей палате Метехи? Или не все именитые купцы с благоговением переступают сулящий золото порог? Почему захотелось в январе земляники? Может, глашатай напрасно прославлял мудрость Вардана? Если мост шатается, лучше вброд переходить! Плохо, когда папаха заменяет голову! Разве не Вардан восседал на ристалище, как господин майдана? А его семья не сверкала, подобно подносу, начищенному к празднику? До последнего часа не забыть восхваления царя Давида в мраморном дарбази. Одежды на княгинях вкусные, как медовый када! Турецкий бархат – наверное, три абаза за аршин платили! Парча на княгине Липарит – привезена не ближе, чем из Дамаска! С фонарями под зурну домой возвращались, – даже непонятно, как могли без княжеских пиров обходиться? А на рыцарском состязании в честь княгини Палавандишвили не с Варданом ли беседовал Мухран-батони об ошейниках для его драгоценных собак? А в дарбази ученых не книжники ли советовались с Варданом насчет кожи для переплетов?! А в дарбази купцов разве не с дочерьми Вардана танцевал лекури блестящий, как атлас, Автандил, сын Великого Моурави? Так на что неразумному Вардану сейчас «змеиный» князь?
