Все дороги ведут в Геную (СИ) - Зубков Алексей Вячеславович (бесплатная библиотека электронных книг .TXT) 📗
- Другой конец не забыли? - напомнил Фредерик.
- На кабестане, - ответил Корсиканец.
- С Богом, - благословил Тодт, Максимилиан от души размахнулся и бросил.
Не то, чтобы в методику подготовки рыцарей обязательно входило метание предметов, но редкий наставник не заставлял подопечных бросать тяжелые камни или копья. Не как актуальный боевой навык, а просто для общего развития. Чтобы вкладываться в движение всем телом, понимать баллистику летящего предмета, оценивать дистанцию, развивать ловкость в поражении целей, силу и скорость в запуске предметов на дальность. Покойный Йорг в свое время перевел Максимилиана на метание предметов поменьше из-за того, что с дальностью броска у воспитанника получалось лучше ожиданий, а вот над точностью следовало поработать.
С первой попытки крюк не только долетел до "Зефира", но даже пролетел выше палубы и зацепился аж за рею недалеко от мачты.
- Ах ты ж... якорь мне в задницу, - восхищенно протянул боцман, проглотив полную эмоциональную оценку броска на морском языке.
- Ааааа! - взревела остальная команда.
- Второй крюк! - скомандовал Тодт.
Второй крюк полетел заметно хуже, но зацепился за утлегарь, что тоже очень удачно, потому что с борта конец за утлегарем так просто не обрежешь.
- Кабестаны! Быстрее, пока не обрубили! Боцман, прикрой! Фрау канонир, заряжайте быстрее! - разразился командами Тодт.
- Левый борт табань! - заорал Дорада, который все это время держал курс без руля, силами гребцов. "Санта-Мария" начала поворачиваться вооруженным левым бортом в сторону отстающего "Зефира", притягиваемого кабестанами.
Максимилиан, увлекшись ловлей аж целого корабля, с силой налег на рукоять кабестана, хотя и не господское это дело. К нему подскочил Мятый и рванул с такой силой, что рыцарь чуть не упал.
- Что ты такое делал в этой чертовой Лавинье? - удивился Макс.
- Крутил. Кабестан. Подъемника, - ответил Мятый, на каждом слове выдыхая и перехватывая рукояти.
- По-моему, у нас крен на корму, - сказал Книжник.
- Да тонем мы к свиньям морским! - ответил Тодт, - Вся надежда, чтобы эти не удрали. Не догоним же, хоть все на весла сядем.
На "Зефире" старший помощник и командир солдат побежали в тесную кормовую каюту к капитану.
- Они бросили крюки и тянут на абордаж!
Габриэль выплюнул палочку для держания в зубах. Хирург уже кипятил масло на масляной же горелке и собирался щедро облить культю. "Панацея", купленная у алхимика, была и тут. Более того, на "Зефире" очень много лекарств происходили из мастерской Иеремии. Но, поскольку речь шла о страшном яде, врач и пациент решили не рисковать и использовать самое суровое дезинфицирующее средство. Зато "Панацея" подтвердила свою универсальную сущность, будучи принятой внутрь для снижения чувствительности к боли.
- Значит, идите на абордаж и убейте их всех! - рявкнул одурманенный капитан.
- На абордаж! - разнеслось над "Зефиром". Гребцы поднажали, корабли еще сблизились, и ответные крючья полетели на "Санта-Марию".
У пушки толпились Марта, Бонакорси и Фредерик. Марте заряжать не доверили, но она знала пропорции, сколько пороха заряжать в пушку известного калибра. Со стороны прежних владельцев фусты было очень любезно оставить ящик с расфасованными в мешочки зарядами. Тони ничего не видел правым глазом, но имел представление, как работать банником и пробойником. Фредерик подавал боеприпасы.
Едва в гребном порте появился нос "Зефира", Марта приготовила фитиль.
Вертлюжная пушка по правому борту "Зефира" выстрелила. Ядро пробило фальшборт и пролетело через корабль, никого не задев. Были бы на скамье гребцы, могло бы покалечить всех четверых на обоих бортах.
- Стой! Рано, - одернул Марту Книжник, когда она уже потянулась фитилем, - Левый, табань помалу.
- Левый, табань помалу! - подтвердил Дорада.
"Санта-Мария" еще чуть-чуть повернула, и Книжник махнул рукой.
- Огонь!
Марта поднесла фитиль. Пушка рявкнула, и ядро влетело в толпу солдат и матросов на вражьем судне. Скамью вырвало из креплений.
- Хватай! - крикнул Тодт, и арестанты потащили пушку на скамью ближе к мачте.
С "Зефира" дали залп, и один арестант упал убитым.
- Ты же давал обет не прикасаться к оружию, - удивился Келарь.
- Так я и не прикасаюсь, - ответил Книжник.
- Земля по правому борту! - крикнул впередсмотрящий.
- Садимся на мель, - отреагировал Дорада.
Все участиники дискуссии находились в разных местах корабля и орали что было сил, но мы не будет злоупотреблять восклицательными знаками.
Книжник взглянул на небо.
- Мы где-то у Йерских островов. По правому борту Иль-дю-Леван. Пора давать право руля,
- Нет! - решился возразить Корсиканец, - По левому борту Корсика, по правому - Иль-де-Жираглия, если дадим право руля, то разобьемся о скалы. Хорошая мель будет по левому борту, вон там, где горит фонарь.
- Какая еще Корсика? - удивился Тодт.
- Не вижу никакого берега, - Книжник вгляделся в темноту вокруг красного огонька.
- Я, кажется, забыл повернуть, - Корсиканец сжался, ожидая строгого наказания до удара алебардой включительно.
- Опять? - Тодт, прибивавший пушку к другой скамье, поднял голову и посмотрел на Книжника.
- Как всегда, - развел руками Книжник.
Корсиканец от удивления аж рот открыл. Он увел корабль на полдня пути в другую сторону, а для них это "опять" и "как всегда"?
- Вот глупая морда, - сказал Тодт, глядя на рулевого в убеждении, что курс не выдержан не из злого умысла, а случайно, как всегда, а рот у рулевого открыт не от удивления, а потому что рулевой дурак, как всегда.
- Это разве не кормовой фонарь? - спросил Книжник, кивая в сторону огонька.
- Нет, это какой-то козел ходит по берегу с фонарем, - ответил Корсиканец, понимая, что его не только никак не накажут, но и сами посадят судно ровно на ту мель, куда он и планировал.
Ни Тодт, ни Книжник не поняли, что речь идет о козле-животном, к которому с преступными целями прикреплен фонарь, имитирующий кормовой огонь качающегося на волнах корабля. Оба решили, что по берегу идет по своим делам какой-то заочно неуважаемый Корсиканцем человек. Зачем ему фонарь? А кто ходит ночью без фонаря?
- Курс на фонарь! - скомандовал Дорада в основном сам себе, но и чтобы все прочие слышали.
- А абордаж? - удивился боцман.
- Абордаж он и на мели абордаж. Лишь бы не на дне.
К тому времени, как корабли сцепились борт в борт, "Зефир" удачным залпом обеих орудий разломал фальшборт, защищавший немногочисленных гребцов по левому борту "Санта-Марии", с последующим добиванием пытавшихся убежать из арбалетов и аркебуз. Просто больше никакой деятельности по левому борту снизу вверх видно не было. Остальной экипаж спрятался за приподнятым центральным проходом среди скамей правого борта.
В ответ "Санта-Мария" почти в упор ответила выстрелом с новой скамьи, что стоило жизни одному солдату и одному гребцу на "Зефире". Выстрела ждали, и подстрелили в ответ матроса-калабрийца, помогавшего уносить пушку на следующую позицию.
- Поздно! - крикнул Тодт, - Не заряжай, пройдет над головами!
- Заряжаем, - сказал Фредерик и повернул пушку поперек прохода, - Двойной заряд.
- Не разорвет? - спросил Бонакорси.
- Тройной, - ответил Фредерик, - Она нам больше не пригодится. Спрячемся и запалим, когда они полезут.
- Всем лежать, - скомандовал Тодт, подслушав замысел канониров, - Без команды не вставать. Уши закрыть. Рты открыть.
Бонакорси на четвереньках перелез через проход с фитилем на палке. Фредерик за ним, на прощание подвинув ящик с зарядами поближе к пушке. Заряды тоже больше не понадобятся.
Борта столкнулись.
По всему борту "Зефира" в атаку пошел почти весь экипаж, включая гребцов, сразу сбиваясь в плотную группу по центру вокруг капитана солдат. На корабле остались раненые, врач, старпом на руле и один матрос-канонир на всякий случай.
