Понтиак, вождь оттавов. Искатели каучука. Лагерь в горах - Эллис Эдвард Сильвестр (версия книг .TXT) 📗
Трое остальных виннебаго вышли из хижины.
Не останавливаясь ни на минуту, они двинулись по лужайке к тому индейцу, которого они видели, и который стоял всего в нескольких шагах от наблюдавшего за ним Линдена.
— Вот так штука! — пробормотал охотник, — оказывается, что Руф, несмотря на свою уверенность, не только не убил одного из них, но даже и не ранил!
Четверо воинов, вышедшие из строения, прошли несколько шагов по направлению к прогалине и потом остановились, как бы ожидая, что друзья пойдут к ним навстречу.
Тотчас же восемь виннебаго, стоявших около Линдена, вышли из–за прикрытия и двинулись к ним.
Минуту спустя, с другой стороны вышли шестеро других, и все соединились на середине между домом и наблюдательным постом Линдена.
— Прекрасно! — воскликнул вполголоса последний. — Здесь их восемнадцать, — число достаточное, чтобы стереть нас с лица земли. Если бы они нас заперли, то могли бы уморить голодом!
Казалось, все индейцы, говорили вместе. Они жестикулировали и размахивали руками, некоторые из них двигались туда и сюда, как будто горячо спорили и не хотели соглашаться друг с другом.
Однако, этого не было. Спор не успел еще затянуться, как, по–видимому, решение было принято.
Один из индейцев, по–видимому, предводитель группы, выкрикнул такой решительный приказ, что все смолкли. Затем три человека побежали к строению и подняли тело Огненной Стрелы.
Его понесли через прогалину, и вскоре несущие исчезли из виду недалеко от того места, куда бросился Оленья Нога, когда этот человек, теперь уже мертвый, собирался в него стрелять.
В течение всего этого времени остальные воины стояли группой, глядя на них и издавая самые печальные звуки, выражавшие их сожаление по поводу смерти товарища, а может быть и решение отомстить за него.
В тот момент, когда носильщики исчезли со своей ношей, все переменилось. Печальный вой прекратился, и пятнадцать индейцев, рассыпавшись по разным направлениям, быстро побежали к краю прогалины. Двое из них появились очень близко от места, где стоял Линден. Он спрятался за дерево и желал бы теперь быть где угодно, только не здесь.
Но виннебаго остановились, не дойдя до его засады, и по треску веток охотник понял, что они ломают ветки и собирают хворост.
Линден чувствовал себя в таком критическом положении, что не осмелился поднять глаза, пока не услышал, что звуки раздаются уже в другом месте.
Тогда он украдкой выглянул и увидел поразительное зрелище.
Пятнадцать индейцев виннебаго, каждый из которых нес в руках охапку сухого хворосту и веток, бежали по направлению к хижине.
— А! — пробормотал Линден, который догадался об их намерениях. — Они собираются сжечь ее. Ну, и отлично. Мы не можем им помешать, но хорошо, что нас там нет!
Несколько индейцев вошли со своими связками хвороста в хижину, между тем как другие уложили их снаружи. Одну минуту охотник надеялся, что они разложат сигнальный костер, но скоро убедился, что это не так.
Большая часть индейцев, сложив свою ношу, предоставила двоим устраивать ее, а сами поспешили принести еще. Так как их было много, то времени на это потребовалось мало. Скоро все было готово, и один краснокожий появился с факелом в руках.
Помахав им над головой, пока пламя не вспыхнуло с особенной силой, он поднес его к сложенному вокруг хижины хворосту, сделав предварительно то же самое с хворостом внутри хижины. Сухие ветки быстро загорелись, а за ними и бревна дома, давно уже успевшие хорошо высохнуть, и через несколько минут все строение было охвачено пламенем.
Глава 15. ХУДЫЕ НОВОСТИ
Джорджу Линдену не следовало бы долго оставаться на этом опасном месте, но горящая хижина странным образом привлекала его. Он остался за скрывавшим его деревом, и его глаза были устремлены на происходившую перед ним сцену.
Хотя строение это было самое примитивное и едва ли обладало каким–нибудь удобствами, но он чувствовал к нему привязанность, и в душе его шевелилось нечто вроде сожаления.
Он и его два товарища сидели, бывало, там, когда в лесу и на лужайке бушевал зимний ветер. Они слушали печальное завывание волков и рычанье медведей, когда те бродили около двери, обнюхивали бревна, свирепые от голода, что готовы были напасть на охотников, которые курили свои трубки и мирно беседовали между собой или лежали на мягких, теплых звериных шкурах, не беспокоясь о том, что на дворе сыпал мелкий снег или бушевал холодный ветер, потрясавший дом до основания.
Если была хорошая погода, все трое часто сидели на бревне перед дверью, не боясь, что бродящие по лесам краснокожие будут их беспокоить.
Охотники находили своеобразную прелесть в этой суровой, подверженной опасностям, жизни. Поэтому они радовались наступлению поры, когда могли сесть на лошадей и ехать на сто миль к югу. И они бывали не очень–то довольны, когда зима проходила, и когда нужно было возвращаться домой со своими вьючными и верховыми лошадьми, нагруженными лесной добычей.
Правда, ничто не могло заставить их отложить свой отъезд, так как они горели нетерпением увидать любимых родных, но, тем не менее, в их душе шевелилось нечто вроде сожаления, когда они съезжали с соседнего возвышения и бросали последний взгляд на хижину в горах.
Итак, легко можно себе представить, что Джордж Линден не мог без волнения смотреть на то, как погибал домик, где он и его друзья провели так много дней и ночей.
— Мы можем выстроить другой, — думал он, — и мы его во многих отношениях улучшим, но это все–таки это уже не будет прежним домом!
Он был удивлен, видя, как легко загораются бревна. Солнце и ветер высушили и удалили сырость, между тем как тяжелая крыша состояла из листьев, земли и веток, защищая их от снега и дождя, так что пламя не могло бы найти себе лучшей пищи.
Пламя бушевало, искры летели, клубы дыма поднимались вверх. Жар был так силен, что виннебаго пришлось отойти на некоторое расстояние. Даже охотник, выглядывая из–за дерева, чувствовал горячее дуновение воздуха.
Индейцы отнеслись к этому событию гораздо хладнокровнее, чем можно было предположить. Вместо того, чтобы танцевать, кричать и потрясать оружием, они стояли неподвижно и молчаливо. Если бы внутри дома были белые люди, которых они старались таким образом сжечь, индейцы, наверное, выразили бы больше волнения.
Линден из своей засады заметил, что к этому месту сбежалось несколько краснокожих. Сюда пришли не только те трое, которые хоронили Огненную Стрелу, но и еще трое или четверо других, и все смотрели на пожар с таким удовольствием, как будто бы они разрушали достояние своих исконных врагов.
Когда строение наполовину сгорело — а это случилось очень скоро — Линден опомнился и сообразил, что оставаться здесь было, по крайней мере, неосторожно.
— Я обещал Руфу и мальчикам, что потороплюсь вернуться назад, и они начнут беспокоиться. Но я никак не ожидал, что увижу такое зрелище, и поэтому у меня есть хорошее объяснение!
Но, как охотник ни спешил вернуться домой, он не мог сделать этого, пока не будет уверен, что лошади на месте.
Траппер осторожно начал пробираться по лесу, пока не убедился, что ему больше не грозит опасность со стороны тех краснокожих, которые жгли хижину. Конечно, оставалась еще возможность встретить других индейцев, приближающихся к этому же месту. Это Линден помнил все время, пока направлялся к лошадям.
Дойдя до небольшой речки, проложившей себе путь по густому лесу и в одном месте огибавшей хижину, он перешел через нее по камням и валунам, в самом безопасном месте. Сажен через пятьдесят Линден дошел до другой лесной прогалины, где, несмотря на позднюю осеннюю пору, было много густой травы, представлявшей отличное пастбище для животных.
— Они исчезли! — с неудовольствием воскликнул охотник, окинув взглядом небольшую лужайку и не увидев на ней лошадей, — виннебаго опередили нас и украли их!
Опомнившись от неожиданности, Линден почувствовал себя прямо–таки оскорбленным этим, тем более, что виннебаго не имели никаких прав на эти места, так как их охотничьи земли были далеко к северо–востоку отсюда. Они пришли издалека и теперь, возвращаясь домой, старались нанести как можно больше ущерба.
