Месть Аскольда - Торубаров Юрий Дмитриевич (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Смерть! – дружно гаркнул зал. – Всеволод и Чернигов предал!
Князь посмотрел направо. Бояре единодушно поддержали:
– Смерть.
Повернулся налево:
– Смерть.
Молчала, опустив голову, лишь княгиня.
Михаил терпеливо ждал.
– Смерть… – еле слышно произнесла она.
– Аскольду слава! – крикнул Ярослав, поднимая руку друга.
– Слава! – грянул за спиной козельца хор голосов.
Аскольд оглянулся. Перед ним стоял, улыбаясь, невесть откуда появившийся Даниил.
– Так когда же мой воевода приступит к своим обязанностям? – шепнул тот, обнимая героя.
– Теперь только когда он отпустит, – кивнул Аскольд на Ярослава. – Сегодня наш враг к его землям подбирается.
– Уже сговорились? – засмеялся Романович, обнимая заодно и чешского воеводу.
Всеволод же, видя, что дело приняло нешуточный оборот, пал тем временем пред Михаилом на колени:
– Смилуйся, князь! Сестра, замолви слово!..
– Пошел прочь, иуда, – оттолкнул его князь ногой. – В темницу христопродавца! – приказал он дружинникам. – А вернемся домой – на плаху пошлю! Прилюдно казнить велю!..
– Прости меня, грешного!.. – воззвал, отбиваясь от стражников, Всеволод к Аскольду.
Но дружинники, подхватив лжесвидетеля под руки, уже потащили его к дверям.
Когда зал почти опустел, Аскольд увидел стоящих в сторонке Всеславну и Маргариту. Он подошел к ним. Всеславна буквально цвела – так счастлива она была за супруга! На лице Маргариты радость перемежалась с легкой печалью. Шепнув женщинам, что ему необходимо вернуться к Ярославу и Даниилу, Аскольд оставил их, не единожды еще оглянувшись по дороге.
– Любишь, гляжу, ты свою женушку, – усмехнулся Даниил.
– Так есть что любить, – вторил ему, подмигнув Аскольду, Ярослав.
Козелец ответил им счастливой улыбкой.
…И вот настал, наконец, день, которого бо?льшая часть Европы, забыв на время о Батые и обращении Фридриха II, ожидала с затаенным интересом, приковав все взоры к тевтонскому замку.
Накануне Аскольда ни свет ни заря разбудил стук в дверь. Открыв ее, он увидел перед собой довольно странного человека: невысокого роста и излишне худого. Впалые щеки еще более подчеркивали его внушительный, с горбинкой нос. Жидкие седые волосы были перевязаны черной широкой лентой. В руках человек держал большой узел.
– Я от князя Даниила, – скрипучим голосом произнес он, опустив приветствие. – Куда можно его поставить? – указал он глазами на узел.
Аскольд ткнул пальцем в сторону стола. Избавившись от ноши, гость, склонив голову, протянул руку и представился:
– Асаф Харим, княжий портняжка. Князь, зная о твоих затруднениях, прислал для предстоящего приема свою одежду. – Развязав узел, достал опашень скорлатный. – Примерь, – приказал Харим.
Аскольд послушно оделся. Опашень оказался слегка тесноват.
– Могуч ты, однако, – сделав какие-то пометки на клочке бумаги, произнес Асаф и накинул на Аскольда соболий бугай с наплечниками, жемчугом и каменьями. Далее последовали порты малиновые и остроносые, зеленого сафьяна сапоги.
– Ну вылитый князь! – восхищенно похлопал портняжка крошечной ладошкой Аскольда по спине.
Затем прямо на козельце подогнал опашень по фигуре, продемонстрировав виртуозное владение иглой.
– Носи на здоровье! А теперь – бывайте, – Харим, поочередно поклонившись хозяевам, удалился.
Всеславна рассмеялась:
– Ну и нарядили тебя! Придется теперь и мне соответствовать, – она показала на ворох одежды, который прислала накануне Маргарита.
С утра здание наполнилось органной музыкой, чередующейся с пением Митуся, обладающего сильным, приятным голосом. Но вот завыли трубы, ударили барабаны. Широкие двери зала растворились, и солидный шталмейстер, трижды ударив посохом в пол, объявил:
– Великий магистр жалует в залу!
Магистр уже сидел в глубине зала в кресле с высокой резной спинкой, венчаемой рыцарским крестом. Рядом – виновник торжества Рудольф фон Зальц. Как и дядя, он был одет в строгую черную тунику и накинутый на нее белый плащ с черным крестом. Сытое красивое лицо юноши несколько располнело, но это нисколько его не портило.
Вновь раздался торжественный голос:
– Еренфид фон Неуенбург, командор Альтенбургский.
В зал вошел высокий важный господин, гордо неся маленькую голову на длинной шее.
– Арнольд фон Неуендорф, командор Негельстадский.
– Герман Бал, магистр Ливонского ордена.
– Вернер фон Брейтгаузен, князь.
– Людвиг фон Оттинген, наместник магистра.
– Конрад Мазовецкий, князь.
– Ярослав Штернбергский, воевода.
– Даниил Романович, князь.
– Михаил Всеволодович с супругой, князь.
– Аскольд Сеча с супругой, рыцарь.
Тихий доселе зал вдруг зашелестел. Аскольд перешагнул порог и остановился, пораженный. Знакомый зал был залит светом и разукрашен до неузнаваемости. Или прежде он просто ни на что здесь не обращал внимания? Как бы то ни было, но сегодня зал показался ему воистину великолепным. Стены украшали дорогие гобелены, а развешенное поверх них оружие добавляло убранству загадочность и солидность. Но долго любоваться открывшимся взору великолепием было некогда, и Аскольд медленно двинулся по проходу, пропустив чуть вперед Всеславну. Взгляды собравшихся устремились на красивую супружескую пару. На лицах многих мужчин засветилось искреннее восхищение спутницей Аскольда. И вдруг в череде восторженных лиц козелец поймал взгляд злобный и желчный. Аскольд тотчас узнал его обладателя: «Ба, да это же мой старый знакомый Балк!»
Когда супруги миновали середину зала, Рудольф, поднявшись с места, пошел им навстречу, вперив взор во Всеславну. Многие, заметив его столь пристальное внимание к женщине, начали перешептываться. Поравнявшись с четой, Рудольф, обнимая Аскольда, по-прежнему не отрывал глаз от его жены.
В этот момент все тот же голос за их спинами оповестил:
– Биргер аф Бьельбо, ярл.
Проигравшего сражение властителя можно впустить и после простого рыцаря.
Рудольф, в знак глубокого уважения к Аскольду, приказал поставить два кресла рядом с собой, исподволь продолжая бросать на княжну восхищенные взгляды. Голубое платье с коротким стоячим воротником весьма шло ей, а небольшой разрез на груди выгодно подчеркивал гордую посадку головы. Открытое же свежее лицо с резко очерченными, слегка припухшими губами и густые локоны, ниспадающие на прямую спину, делали женщину неотразимой.
А представление гостей продолжалось, закончившись на рыцаре Юнгингене фон Монгейме. После этого поднялся магистр и представил высокому собранию своего племянника, особо подчеркнув при этом его новый статус – статус представителя ордена в Ватикане. Затем фон Зальц зачитал послание папы, скрыв от присутствующих несколько строк, касающихся Руси и того, как надлежит поступать в сложившейся ситуации истинным христианам. Затем он пригласил всех к столу. Вновь заиграла музыка, опять зазвучал чарующий голос Митуся.
За обедом Рудольф изловчился сесть так, чтобы оказаться между Аскольдом и его женой. Глаза юноши блестели, он был говорлив, как никогда, и временами даже остроумен. Одним словом, всячески старался понравиться гостье-красавице. Аскольд же, далекий от подобных мужских ухищрений и не имеющий никакого опыта в такого рода делах, ничего не замечал. Он просто искренне радовался долгожданной встрече со старым товарищем.
Когда пиршество достигло своего предела и гости начали свободно перемещаться по залу, к Аскольду подошел Ярослав Штернбергский. Он галантно поцеловал руку Всеславне, отпустил в ее адрес несколько тонких комплиментов, а потом, к большой радости Рудольфа, отвел козельца в сторону и пустился с ним в долгий о чем-то разговор.
Еще во время того памятного судилища Всеславне довелось услышать часть беседы Аскольда с князем Даниилом и воеводой Ярославом. «Аскольд едет с Ярославом сражаться с татарами. Как быть мне? – не отпускала с тех пор тревожная мысль. – Муж обязан Ярославу жизнью, только от воеводы узнала я об истинных муках Аскольда. Что же делать? Ведь скоро у нас… Неужели это произойдет в отсутствие Аскольда? Но и он не вправе отказать Ярославу: кругом льется кровь, ворог, разоривший наше гнездо, никому теперь не дает покоя. Нет, не сможет Аскольд спокойно взирать на творимые татарами бесчинства… Что ж, тогда пусть… едет».
