В мире будущего - Шелонский Николай Николаевич (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Сэр Муррей вскоре последовал примеру своего коллеги. Но Самойлов, несмотря на все усилия, долго не мог сомкнуть глаз. Физическая усталость не могла преодолеть тревоги, которую он испытывал за своего друга. Иногда, среди мертвой тишины, в которой только слышалось дыхание спящих, ему чудилось, что откуда-то из дали, из зияющей мглы, доносятся призывные крики на помощь. С замирающим сердцем он вскакивал и прислушивался, готовый каждую секунду разбудить своих товарищей. Но тщетно его ухо старалось уловить малейший звук. Едва, убаюканный тишиной и одолеваемый усталостью, он поддавался дремоте, как одна за другой восставали всевозможные догадки и предположения по поводу дальнейшей судьбы экспедиции, мысли бежали одна за другой и разгоняли сон. Если же дремота минутами одолевала, напряженное воображение тотчас вызывало полные ужаса сны. Грезится ему, что он на воздушном корабле несется в необъятном пространстве; подле него стоит Яблонский. Громадные крылья «Марса» могучими оборотами рассекают воздух. Но вдруг раздается страшный удар: мгновенно корпус корабля разлетается в мелкие осколки, он, крепко ухватившись за руку Яблонского, летит вместе с ним вниз с ужасающей, неописанной быстротой, а около них раздается чей-то зловещий, но знакомый ему смех. Он вздрагивает и просыпается.
«Нет, лучше не спать, - думается ему, - чем видеть такие сны. У меня нервы расстроились… Но чей это смех? Где-то я его слышал… Но где?.. Да, так смеется один из ученых экспедиции - химик Шрадер… Почему это он вспомнился? Неприятный, правда, человек, но какое от него можно ожидать зло? Неужели это он принадлежит к числу тайных врагов, которые, несомненно, стремятся погубить экспедицию?.. Но почему именно он пришел мне на ум?..»
Но наконец усталость взяла свое, и молодой человек заснул крепким сном.
Когда, через несколько часов, сэр Муррей разбудил его, он несколько времени не мог придти в себя.
- О, - смеялся англичанин, - если бы вас оставили в покое, вы проспали бы не шесть, а по крайней мере шестнадцать часов. Долго пришлось бы вас ждать господину Яблонскому.
- Неужели уже прошло шесть часов? - сконфуженно спросил Самойлов.
- Пять с половиной. Я велел себе проснуться получасом ранее назначенного срока…
- Велели себе? - удивленно переспросил юнга.
- Да. Можно приучить себя просыпаться аккуратно через известный промежуток времени. Я именно и обладаю этой способностью. Очевидно, в этом случае играет роль самовнушение. Однако позавтракаем и отправимся в путь. Как я думаю, нашему энергичному товарищу удалось найти подземный ключ…
- Только бы с ним не случилось несчастья! - с тревогой воскликнул Самойлов.
- Ну зачем предполагать худшее?..
Через полчаса все трое двинулись в путь. Согласно условию, ждать долее было незачем.
Чем глубже спускались путешественники в недра Земли, тем шире постепенно становился подземный проход, образуя собою громадной вышины пещеру, покрытую сталактитами и сталагмитами, чудно сверкавшими и переливавшимися огнями при электрическом свете ламп. Эти причудливые натеки, называемые сталактитами, если они образуются на потолках, и сталагмитами, если лежат на дне пещеры, - обязаны своим происхождением осаждению углекислой извести из водного раствора вследствие улетучивания из него угольной кислоты, когда он по каплям просачивается через стены и потолки пещеры. Местами сталактиты и сталагмиты сплошь покрывали всю внутренность пещеры, образуя на стенах фантастические драпировки, а на потолке и дне пещеры - или конусообразные скопления, или гигантские столбы, подпиравшие ее своды.
Присутствие сталактитов, обязанных своим происхождением действию подземных вод, давало надежду в скором времени найти подземный источник.
Но прошло еще более часа, а нигде не было видно еще никаких признаков присутствия воды.
Наконец, самый подземный ход, превратившийся в громадную пещеру, разделился: вправо от путешественников тянулась бесконечная колоннада сталагмитов и высились своды громадного подземелья, а влево шел спускавшийся книзу коридор. Какое из этих двух направлений выбрал Яблонский? Надо было думать, что он оставил какой-нибудь знак, по которому можно было узнать избранный им путь.
И действительно, при тщательном осмотре Самойлов нашел несколько зарубок, сделанных на мягкой массе сталагмитовой колонны, возвышавшейся при входе в коридор.
Очевидно, надо было идти, сообразуясь с этим указанием.
Но мистер Лекомб остался крайне недоволен.
- Ручаюсь, - говорил он, - что там, идя по той громадной пещере, мы в скором времени натолкнулись бы на подземные воды. А здесь опять начинается сплошной гранит и базальт. Какая же тут может быть вода?
Ученый на этот раз был, по-видимому, прав: действительно, что могло заставить Яблонского выбрать такую дорогу, идя которой менее всего было вероятия встретить воду?
Однако, пройдя несколько саженей в глубь коридора, путешественники нашли ключ к разрешению загадки: на гранитной стеле было высечено изображение трех скрещенных рук и под ними санскритские письмена.
Становилось ясным, что Яблонский в выборе пути руководствовался найденными им знаками.
Но тогда было ли благоразумно всем следовать за ним? Не лучше ли было бы, если бы кто-нибудь взял другое направление и отправился на поиски воды?
Таково было мнение общих голосов. Сэр Муррей, как сильнейший, брал на себя обязанность разыскать воду и, сделав достаточный запас, догнать своих спутников.
Но Самойлов воспротивился этому решению.
По его словам, с Яблонским могло случиться какое-либо несчастье, при котором помощь сэра Муррея была необходима. Наконец, по его убеждению, Яблонский знал, что делал, и если избрал это направление, то потому только, что в найденных им знаках и надписях для него заключается указание, скрытое от остальных.
Нехотя, но оба ученых уступили убедительным настояниям молодого человека.
Идти было легко, так как дно коридора имело значительный уклон книзу. Как-то невольно все прибавили шагу.
Однако прошло более трех часов, а они еще не настигли своего товарища. Между тем, согласно условию, он должен был идти вперед лишь в течение трех часов и, если не найдет воды, немедленно возвратиться назад, употребив еще три часа на обратный переход.
Оставалось предположить, что он шел значительно скорее своих спутников и прошел поэтому в течение трех часов значительно большее пространство, чем они.
Прошел, однако, еще час довольно быстрой ходьбы, но Яблонского не было.
Мистер Лекомб сердился. Сэр Муррей становился задумчив.
Можно было предположить только одно; что Яблонский безостановочно двигался вперед в продолжение всех шести часов. Но тогда, может быть, он и теперь удаляется от них. В состоянии ли они будут нагнать его? В их фляжках оставалось по нескольку глотков воды. Положение во всяком случае становилось очень серьезным.
- Нам не остается ничего другого, - решил сэр Муррей, - как идти вперед. Во-первых, мы не можем бросить нашего товарища одного, а во-вторых, не пополнив запаса воды, мы не доберемся до выхода.
Снова все двинулись вперед. Спуск становился все круче и круче. Местами приходилось перепрыгивать через узкие, но глубокие трещины. Дорога становилась опасной.
- Скоро нам придется спускать друг друга на веревках, если мы захотим следовать далее за этим сумасбродом, - ворчал мистер Лекомб, - да и не догнать нам его ни в каком случае…
Как вдруг донесшийся из глубины крик заставил умолкнуть французского ученого.
Крик повторился.
На этот раз не было сомнения: это был оклик Яблонского и через несколько минут он сам пожимал руки своим товарищам.
- Вода! Нашли вы воду? - раздался единодушный вопрос.
- Нашел! Сколько угодно! Только достать ее я один не мог.
- Почему?
- Взятая мною веревка оказалась коротка, и подземная река протекает очень глубоко - я не мог ее достигнуть. Скажу даже более - я ее слышал, а не видел…
