Мари Галант. Книга 2 - Гайяр (Гайар) Робер (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации txt) 📗

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Лефор бросает якорь в Ле-Карбе

Склоняясь то над компасом, то над картой ветров, Лефор в задумчивости поглаживал подбородок. Рядом с ним стоял молча, не шелохнувшись, его помощник Шерпре и ждал, когда капитан заговорит. Наконец Лефор поднял голову, и его взгляд упал на отца Фовеля; тот, сидя на сундуке, держал в одной руке свиную кость и галету, в другой – нож и жадно ел. Незадолго до того он весело отслужил мессу, а вольный ветер и предвкушение морских приключений пробудили его аппетит.

Капитан увидел, что святой отец прервал трапезу и похлопал наполовину опустошенный бурдюк, стоявший у него в ногах. Капитан сейчас же обогнул стол с картами и вырвал бурдюк из рук монаха, чтобы, в свою очередь, к нему приложиться.

Шерпре услышал, как капитан прищелкнул языком, увидал, как он вытер усы тыльной стороной ладони, и подумал: сейчас Лефор наконец заговорит.

Тот сел на прежнее место; улыбка осветила его лицо, он сказал:

– Надеюсь, ребятки, вы не подумали, что я настолько глуп, чтоб бросить якорь у Сен-Пьера, как обещал славным Лашапелю и Сен-Жилю. Как только мы подошли бы на пушечный выстрел, нас немедленно обстреляли бы. Ведь стражники узнают наше судно раньше, чем мы успеем поднять флаг. А я питаю слабость к своей «Пресвятой Троице»…

– Я тоже, сударь, люблю этот корабль, – поддержал его Шерпре, – не знаю, что бы я сделал, если на нем появится хотя бы царапина! Что же вы задумали?

– Мы бросим якорь в Ле-Карбе, – решительно молвил Лефор. – Вот мой план: в Ле-Карбе форта нет. Там расквартирована рота ополчения под командованием человека, который по разным причинам должен был сохранить верность семейству Дюпарке, хотя бы за то, что крестным отцом у сына этого капитана был наш славный генерал. Зовут капитана Летибудуа де Лавале. Разумеется, я всем не доверяю: весьма возможно, что этого Летибудуа де Лавале тоже охватила золотая лихорадка и жажда почестей. Может также статься, что он сговорился с Пленвилем, у которого огромные плантации как раз в Ле-Карбе. Но внутренний голос мне подсказывает, что именно в Ле-Карбе мы получим достоверные и полные сведения и узнаем, что на самом деле происходит и там, и в Сен-Пьере.

– Сударь! – вмешался Шерпре. – Дайте мне пятьдесят человек из тех трех сотен, что находятся на борту, и я захвачу Ле-Карбе раньше, чем отец Фовель успеет допить свое вино!

– Пятьдесят человек! – вскричал Лефор. – Как вы скоры, сударь! Да я могу проделать то же и даже, может быть, еще скорее, с отрядом вдвое меньшим! Но речь не идет о том, чтобы захватить Ле-Карбе. Я лишь хочу узнать, что происходит, перед тем как отправлюсь в Сен-Пьер.

– Нет ничего проще, – снова вставил свое слово помощник капитана. – Мы только поставим парус и к обеду будем в Ле-Карбе.

– Там поглядим! А пока приготовьтесь: открывайте пороховые погреба, выкладывайте прибойники, зарядные картузы, запалы и чаны…

Он повернулся, направляясь на палубу, и, уже ступив в коридор, прибавил:

– Лашапель и Сен-Жиль прибудут, по всей видимости, в Сен-Пьер нынче вечером. Мы их опередим и к тому времени, надеюсь, будем хозяевами форта!

Он радостно хлопнул в ладоши и исчез.

Перевесившись через релинг, Лефор мог разглядеть за прибрежной полосой обрывистый берег Ле-Карбе. Песок под отвесными лучами солнца сверкал, напоминая только что вынутый из печи хлеб.

Лефор с удивлением про себя отметил, как отчаянно заколотилось его огрубевшее в походах сердце при воспоминании о прелестной сумасбродке и шалунье Жюли. Одному Богу было известно, что с нею сталось! Возможно, она уже замужем! Может, успела нарожать кучу детей. Про себя он думал, что самые взбалмошные девицы обычно становятся со временем образцовыми женами и матерями.

Он покачал головой, отгоняя образы прошлого, так ярко и неожиданно ожившие в его памяти. И почувствовав, как в глазах защипало, он нахмурился, проклиная слепящее солнце и обвиняя его в неожиданно навернувшихся слезах.

Затем резко обернулся и крикнул:

– Поднять четырехугольный флаг! Выполнять команду с каменными лицами! Брасопить левый борт вперед!

Он повернулся лицом к поселку и увидел, что на побережье высыпала густая толпа, а на вершине одной из прибрежных скал в панике мечутся наблюдатели.

– Держать по ветру! – прокричал Лефор.

«Пресвятая Троица», спустившая к тому времени почти все паруса, плавно подошла к берегу и замерла, повернувшись к зрителям левым бортом.

– Отдать якорь! – крикнул капитан.

Он почувствовал рядом чье-то присутствие: человек подошел неслышно. И сейчас же раздался голос Шерпре, гулкий и внушительный:

– Сколько шлюпок спускать на воду, капитан?

– Три, по восемь человек в каждой. Отец Фовель пойдет со мной. Канат будет командовать второй лодкой, Крикун – третьей. Вы же останетесь на борту. Будьте готовы к любым неожиданностям. Канат станет осуществлять связь.

Звон якорной цепи, гремевшей в клюзах, заглушил его голос. Шерпре отдал несколько приказаний, и Лефор увидел, как три шлюпки были спущены на воду. Крикун перебросил веревочную лестницу через поручень, свесился за борт, дабы убедиться, что другой конец лестницы доходит до воды, затем закрепил ее.

– Капитан, – доложил он, – можно приступать к высадке.

Лефор выпятил грудь. Глубоко вздохнул. Наконец-то! Он снова ступит на эту землю и покарает предателей! Демоническая ухмылка мелькнула на его губах. Он окинул взглядом свой наряд. Его зеленоватые с красными каблуками сапоги из галюша сверкали. Венецианские кружева были сильно накрахмалены, а меховая накидка ладно сидела на плечах, удерживаемая тяжелой золотой цепью, на которой висела медаль с профилем короля.

Локтем Лефор прижал к боку шпагу, поправил за поясом пистолеты и проворно перемахнул через поручень.

Спустя несколько мгновений он уже усаживался в носовой части шлюпки на подушку пурпурного бархата, развернувшись на три четверти к берегу, чтобы не терять его из виду.

Шлюпка отвалила от «Пресвятой Троицы», давая возможность двум другим лодкам забрать матросов. Флибустьеры в коротких широких штанах, грубых льняных рубахах и колпаках (их длинный заостренный верх обматывался вокруг головы, а помпон свисал за ухом) спускались по лестнице с таким видом, будто шли на абордаж: они гремели шпагами, саблями, топорами и тесаками. У каждого за поясом торчала пара пистолетов, а как только восемь человек рассаживались в лодке, матрос с борта судна спускал им на пеньковом канате по восемь ружей…

Не успели шлюпки пройти и половины расстояния, отделявшего их от земли, а любопытных словно ветром сдуло.

На побережье не осталось ни души, когда Лефор ступил на песок, однако издали доносились неясные крики. Флибустьер громко расхохотался:

– Эти макаки ни за что не заставят меня скакать за ними по холмам! Ну, ребятки, глядите не так грозно, не то у женщин со страху случатся выкидыши, а Мартинике нужны юные поселенцы. Ведь если мы побежим за этими храбрецами, они, пожалуй, увлекут нас за собой в кратер Лысой горы!

Небольшой отряд, быстро построившись, вышел на окраину поселка. Не было видно ни единой живой души! Флибустьеры зашагали по дороге, круто уходившей вверх; она вела в казармы ополченцев, а к казармам жалось большинство домишек.

Когда Лефор, возглавлявший колонну, прибыл на Оружейную площадь, он наткнулся на роту ополченцев и узнал капитана Летибудуа де Лавале. Лефор поднял руку, приказывая своим молодцам остановиться, после чего не спеша подошел к капитану.

Тот округлившимися от ужаса глазами следил за приближением капитана, этого великана в белом парике, красно-зеленых сапогах, камзоле из брюссельского дрогета [23] и ярко-красных бумазейных штанах с подвязками. Капитан де Лавале был настолько изумлен, что не мог отдать ни одной команды.

Любитель приключений остановился на расстоянии нескольких туаз от него и одному ему присущим на островах громовым голосом проревел: