Мистерии Осириса: Заговор сил зла - Жак Кристиан (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Медес испуганно посмотрел на Провозвестника, еще не до конца понимая, что тот сказал.
— Вы... Вы их...
— Возможность победы была минимальна, потому что магическое поле, окружающее Сесостриса, еще остается действенным. И все же результат достигнут: этот ненавистный режим знает, что он уязвим. И ничто и никто не дает ему предугадать, откуда и в какой момент будет нанесен следующий удар.
— Должен ли я как можно скорее уехать в свою страну? — спросил ливанец.
— Конечно, нет, мой храбрый друг. Многие верные уже ушли на север, но ты, ты останешься здесь. Так же как и члены центральной группы, состоящей из лавочников, цирюльников и бродячих торговцев. Ты будешь руководить сетью от моего имени и доставлять мне информацию. С примерной верностью, не так ли?
— Рассчитывайте на меня, наставник! — с жаром воскликнул ливанец. И клеймо, внезапно став болезненным, напомнило ему о настоятельной необходимости повиноваться Провозвестнику.
— Твоя роль, как и роль нашего союзника Медеса, исключительно важна. Вы будете меня информировать обо всем, что произойдет в Мемфисе, и о намерениях Сесостриса.
— Мы будем стараться, но... можем ли мы продолжать наши коммерческие операции с Ливаном?
— Не вижу для этого никаких препятствий, только бы нашему делу была от этого польза.
— Я тоже думаю об этом, господин!
— Вы думаете выдержать паузу до следующей атаки на фараона? — спросил Медес.
— Я должен разворачивать свои силы разными способами, но паузы никакой не будет. Со своей стороны, пытайся получать максимум информации об Абидосе. Пока в акации Осириса будет сохраняться дыхание жизни, ни одна наша победа не будет окончательной. Но скоро мы добьемся своей первой цели: ни один египтянин не будет спать спокойно.
Когда генерал Несмонту собирался входить в комнату допросов главной казармы Сихема, ему вручили письмо от Сехотепа, в котором сообщалось о драматических событиях в Мемфисе.
Эти новости разгорячили кровь старого солдата и усилили его желание выявить главарей ханаанского мятежа. Хотя внешне ситуация выглядела спокойнее, чем раньше, Несмонту чувствовал, что под пеплом тлеет огонь...
Прямо перед ним на табурете сидел мальчишка. Связанные руки, горячий взгляд ненавидящих глаз.
— За что его арестовали? — спросил генерал у наблюдавшего за парнем солдата.
— Он пытался всадить короткий меч в спину часовому. Понадобилось трое взрослых сильных мужчин, чтобы его усмирить!
— Тебе сколько лет? — спросил Несмонту, глядя арестованному прямо в глаза.
— Тринадцать.
— Ты говорил о своих намерениях родителям?
— Мои родители умерли. Их убила египетская армия. Я тоже буду убивать египтян. Сихем взбунтуется, потому что у нас есть вождь!
— Как его зовут?
— Провозвестник.
— Его приговорили и казнили.
— Все это сказки! Мы — ханаанеи, мы знаем, что это ложь. И у вас тоже будут этому доказательства.
— Скажи на милость! Когда же это?
— А сейчас. Провозвестник как раз сейчас грабит караван на севере Сихема.
— Ты, кажется, прекрасно осведомлен, лягушонок! Но ты лжешь!
— Сами увидите, что не лгу!
— Посидишь в тюрьме, мозги сразу встанут на место.
— Но ведь это еще ребенок, — напомнил солдат.
— Ребенок, готовый убивать! Здесь применяется египетский закон, который гласит, что с десяти лет человек полностью ответственен за свои поступки.
Когда генерал возвращался домой, его догнал офицер и сообщил:
— В северной части города совершено нападение на караван.
— Жертвы?
— К несчастью, есть. Но есть и спасшиеся.
— Тотчас приведи их ко мне.
Как только Несмонту прибыл в Мемфис, он немедленно попросил аудиенции у фараона. Фараон незамедлительно принял его, отставив все дела.
Поскольку речь шла о важных сведениях, Сесострис призвал к себе визиря Хнум-Хотепа, Хранителя Царской Печати Сехотепа, Великого Казначея Сенанкха, Собека-Защитника, Царского Сына Икера и специального агента Секари.
— Расследование генерала Несмонту привело к тревожным результатам, — объявил царь. — Пусть он сам изложит обстоятельства своего открытия. А потом мы примем решение.
— На севере Сихема было совершено нападение на караван, — начал свой рассказ Несмонту. — Сопровождавшие его солдаты храбро защищались, но численное превосходство противника было велико. Патрулю вовремя удалось подобрать двух оставшихся в живых — солдата и купца.
— Эта новая трагедия доказывает, что нужно усилить наше военное присутствие во всей Сирийской Палестине, — сказал Сенанкх.
— Я предлагаю удвоить военное сопровождение, — предложил Собек. — Оно сумеет доказать разбойникам пустыни, которые охотно становятся союзниками ханаанеев, что проводить убийственные рейды бессмысленно.
— Все эти меры необходимы, — признал Несмонту, — но то, о чем рассказали мне уцелевшие, делает их недостаточными. По их словам, возглавляет эту банду грабителей человек высокого роста по имени Провозвестник.
— Провозвестник мертв, — напомнил Сехотеп. — По твоему же собственному рапорту, население Сихема само его прикончило, взбунтовавшись против этого ложного пророка!
— Я действительно так считал. Но, по всей видимости, ошибался. Кажется, Провозвестник жив. Я по крупицам собираю во время допросов информацию, и меня не покидает ощущение, что именно этот человек является душой ханаанского мятежа. Даже дети клянутся только им и хотят сражаться во имя его.
— Если он существует, то находится именно в Сирийской Палестине, — заметил Икер, чьи слова заставили Собека взглянуть на него жгущим, как уголья, взглядом.
Начальник всей стражи царства ничего не смог выведать у ханаанина и его помощников, оставленных в Мемфисе, чтобы завлечь его в западню. Все погибли от ран или были перебиты во время штурма.
— Провозвестник располагает несколькими вооруженными группами, — продолжал генерал Несмонту. — Он часто перемещается и старается объединить племена с целью создания армии, способной нам противостоять.
— Почему тебе не удается его арестовать? — спросил визирь.
— Он знает местность лучше, чем когда-либо знали мы, и воины извещают его о малейшем перемещении наших сил. И все же я получил главную информацию: раненый купец уже когда-то слышал, как Провозвестник проповедовал гражданскую войну против Египта. Его настоящее имя — Аму, это вождь древнего ханаанского племени, известного своей жестокостью и склонностью к насилию.
— Значит, достаточно лишь определить, в каком именно месте находится это племя!
— Семейные кланы, составляющие это кочевое племя, ушли в подполье сразу после восстания в Сихеме. Они дали страшную клятву, которую все жители области воспринимают всерьез: тот, кто выдаст армии или страже последователя Провозвестника, будет казнен с немыслимой жестокостью.
— И что ты предлагаешь? — спросил Сенанкх.
— Мне нужен очень храбрый человек, пользующийся полным доверием Великого Царя и способный завоевать доверие этого Аму и его окружения. Он должен будет выявить различные ответвления бандитской сети и самым осторожным образом уведомлять нас. Мы в нужный момент нанесем удар и уничтожим врага. Я заранее не беру в расчет настоящего военного, потому что их легко распознать.
— Значит речь именно обо мне, — сказал Секари.
— Разумеется, нет, — вмешался Икер, — потому что только у меня главные доводы. Разве я не пытался убить царя!
Собек подпрыгнул.
— Великий Царь, я еще раз советую вам не доверяться этому писцу!
— Там, где прячется Провозвестник, — продолжал Икер, — нужно искать и Бину, и бандитов Кахуна. Они явно ушли из Мемфиса и готовят свои будущие нападения со стороны Сирийской Палестины. Мне же удалось ввести в заблуждение власти — всех, кроме Собека-Защитника. И накануне ареста у меня остается лишь один выход: бежать, присоединиться к своим сообщникам, сообщить им все, что я узнал о дворце, и вместе с ними снова приняться за борьбу против тирана.
— Наконец-то! — воскликнул Собек. — Ты сам признался!
